Читать книгу "Марготта - Екатерина Шашкова"

– Тихо, мальчик, – прошептала я, нагнувшись к уху Глазастого, – очень тихо разворачиваешься и идешь за ними, но на расстоянии.

Конь меня понял. Он развернулся совершенно беззвучно, как будто под копытами у него находились не камни мостовой, а пушистые облака, и потрусил за интересующими меня субъектами. Я даже не представляла, что лошади могут передвигаться настолько тихо.

Мальчишка упорно не замечал меня, а девушка – его. Она вообще ничего не замечала, погрузившись в свои мысли. На всякий случай я все-таки прошептала заклинание, отводящее глаза. Невидимой я от этого, конечно, не стала, но почувствовала себя немного увереннее.

Заклинание отвода глаз действовало очень хитро: того, кто его применил, видели, но не замечали. Я часто пользовалась им в школе, когда училка по истории устраивала повальные опросы, вызывая к доске всех подряд. Кроме меня. Осматривая класс, историчка привычно выцепляла тех, кто, по ее мнению, ничего дома не выучил, но по мне ее взгляд скользил совершенно равнодушно. Впрочем, уставившись в журнал, она мигом обнаруживала в нем мою фамилию, и законной двойки избежать не удавалось.

Мальчишка приблизился к девушке почти вплотную и осторожно потянул руки к ее талии. Все умные мысли, которые водились в моей голове, напрочь вытеснились пошлыми, но понятнее не стало.

Впрочем, прояснилось все довольно быстро. Оказалось, что оборвыш тянулся не к самой девушке, а к ее кошельку, свободно болтающемуся на поясе. Кошелек мгновенно перекочевал в ловкие ручонки юного воришки, а я даже не успела заметить, когда он успел его отвязать, отцепить или срезать.

– Эй! Ты что делаешь, зараза! – воскликнула я, разом срывая всю маскировку.

Мальчишка дернулся, выронил добычу и рванул назад по улице. Девушка обернулась на меня, побледнела и тоже бросилась бежать, но уже в другую сторону. Меня настолько удивила такая странная с ее стороны реакция, что я не колеблясь послала Глазастого именно за ней.

Конь бросился было вперед, но жертва ограбления вдруг резко свернула в переулок, потом в темную подворотню… Проходных дворов и узких закоулков здесь оказалось не меньше, чем в Релте, а девушка нарочно выбирала такие, где всаднику приходилось бы то и дело пригибаться или уклоняться. Глазастый тоже постоянно спотыкался о дырявые ведра или невесть откуда взявшиеся посреди дороги булыжники. Спонтанная погоня грозила затянуться, но девушка вдруг исчезла. Просто свернула в узенькую улочку, на поверку оказавшуюся тупиком, и канула в небытие.

Я осмотрела тупик и скептически хмыкнула. О том, что беглянка просто улетела или растворилась в воздухе, не могло быть и речи (я почувствовала бы остаточную магию), проваливаться же ей было просто некуда. Оставались двери.

Вдоль улочки стояли, плотно прижимаясь друг к другу, четыре длинных дома (по два с каждой стороны), да плюс пятый, перегораживающий дорогу. Это значит: пять дверей, не считая какого-нибудь неприметного черного входа-выхода, который я наверняка пропустила…

Я чертыхнулась.

– Ну что, Глазастый, поперлись назад? Может, кошелек еще никто не прихватизировал.

Конь разочарованно вздохнул и двинулся в обратном направлении.

– И чего это она так от нас драпанула? – продолжила рассуждать я. – Вроде не такая уж я и страшная, чтоб пугаться. Ну не мешало бы причесаться, конечно, да и просто в зеркало посмотреть, но уж чего нет – того нет.

Мысли о зеркале разом напомнили обстоятельства, при которых я последний раз в него смотрелась, и рука сама по себе потянулась ко лбу, щупать татуировку. Ничего интересного не нащупала, но поспешила закрыть знак рабства челкой. Эх, вот угораздило же меня! Интересно, а можно ли эту штуку как-нибудь удалить? С помощью магии, там, или просто срезать, хоть бы и вместе с кожей?

Глазастый вдруг замер, удивленно разглядывая что-то лежащее посреди дороги. Я проследила его взгляд и тихо взвизгнула от удивления и восторга. Прямо у копыт коня валялся кошелек. Тот самый, оброненный воришкой.

Я торопливо сползла на землю, схватила его и пересчитала содержимое. Три золотых монетки (все те же, с листиком и башней) и десяток медных. Еда!!!

– Живем, мальчик! – радостно возвестила я коню, в порыве беспредельного счастья целуя его в лоб. – Пошли питаться! Нет, слово «пошли» означает, что я пойду пешком. Я тебя, конечно, очень люблю, но снова ехать без седла… Да и в седле тоже… Родной, я уже отбила об тебя все, что только можно, да и то, что нельзя, тоже!

И мы бодро зашагали вдоль по улице в направлении неаппетитной вывески и вкусных ароматов. Честное слово, я чувствовала их даже отсюда!

А медальон, кстати, уже не дрожал.

Местный трактир оказался сравнительно чистым и уютным заведением. Смотря с чем сравнивать, конечно, но наша школьная столовая явно проиграла бы ему по всем параметрам. По всей площади огромного зала равномерно распределялись столы и лавки, на стенах красовались плетенки лука и чеснока (может, от нечисти, а может, просто для атмосферы), на второй этаж вела широкая деревянная лестница с резными перилами, а за стойкой клевал носом опрятный толстячок в безразмерном переднике.

Увидев меня, застывшую в дверях, он приветливо улыбнулся и почему-то подмигнул.

– Заходите, молодой человек, садитесь. Чего на пороге-то стоять? В ногах правды нету!

Так, понятно, меня опять приняли за мальчишку. Обычно я воспринимала это достаточно спокойно, но в этот раз почему-то захотела внести ясность с самого начала.

– Я девушка. И у меня там лошадь. – Я кивнула наружу, где нетерпеливо переминался с ноги на ногу Глазастый. – И он тоже хочет есть.

– Ну лошадь мы мигом накормим и напоим, а что девушка – так разве я сказал, что парень? Или вы молодым человеком быть не согласны, а изволите называть себя старым гномом? Так это мы завсегда, только намекните! – И, не дождавшись, пока я отвечу что-нибудь путное, толстяк заорал в приоткрытую дверь позади стойки:

– Ли-и-ито, где тебя черти носят?

На крик в зал выглянул рыжий паренек, безумно похожий на трактирщика, только раза в четыре поуже и лет на двадцать младше. Наверно, сын.

– Че еще? – непочтительно осведомился он.

– Лошадь накормить, напоить и спать уложить! Тьфу ты, в стойло загнать. Ну чего застыл?

– Да иду уже, – отмахнулся парень, перехватил у меня повод Глазастого и повел его через незаметную калиточку во внутренний двор дома. Я наконец-то зашла в помещение, прикрыла за собой дверь и плюхнулась на ближайшую лавку, только сейчас сообразив, что смертельно устала. А ведь вроде бы и выспалась…

– Что кушать будете, госпожа? – осведомился трактирщик, рассматривая меня с нескрываемым любопытством.

– А что у вас есть? – спросила в ответ я, очень смутно представляя себе, что здесь можно заказать.

– А все что захотите – то и будет. Курочка, теленочек, поросеночек. С картошечкой, рисом, гречкой. Салатики разные. Или еще можно…