Читать книгу "Двуликое зеркало - Михаил Март"

– В чьих руках находится Татьяна?

– Понятия не имею. Прикиньте сами, куда ей идти, если она боится вернуться к мужу? Она пойдет туда, где найдет покровителя или защитника. Ни в ФСБ, ни в милиции таковых не найти. Но это только в том случае, если она свободна и если еще жива…

Вихров почувствовал, как лезвие еще сильнее прижалось к его горлу, и белая мыльная пена начала краснеть.

– Плачет по тебе веревка, Вихров. Из-за таких мерзавцев, как ты, страна продохнуть не может.

Медведев бросил бритву и ключ от наручников на столик перед зеркалом, скинул халат и вышел из зала.

Вихров сидел тупо глядя в зеркало на кровавую пену, стекавшую на простыню.

Впервые в жизни его заставили дрогнуть. Покойный Гнилов прав – нет непобедимых.

Как жить, если опасность подстерегает тебя за каждым углом?!

В дверном проеме зала появилась толстая голова парикмахера. Щеки тряслись, как студень, а в глазах светился страх.

* * *

Сарафанов сбросил ноги с кровати и посмотрел на часы.

– Мне пора, Мариша.

– Ты не останешься? – спросила девушка, поправляя белокурую копну волос.

– У меня уйма дел, дорогуша. Скоро мы будем вместе. Навсегда. Кажется, наш час настал. Она взвизгнула от удовольствия.

– Поверить в это не могу! Неужели ты дозрел?

– Нет, плод еще зеленый, но дозреть ему не дадут. Придется гнить на земле.

– О чем ты, Павлуша?

– Говорить сейчас ничего не буду. Загад не бывает богат. Будь готова. Мы можем в любую минуту сорваться с места. Денег нам на сотню жизней хватит, моя забота в том, чтобы сохранить наши с тобой жизни. Ты себе не представляешь, как страшно бывает ходить по земле. Ни высокие стены, ни деньги, ни оружие не могут отвратить неизбежной гибели. Чувствуешь себя беспомощным муравьем, на которого обрушивается тяжелый каблук кованого сапога.

Марина приподнялась на локтях.

– Иногда ты бываешь таким непонятным, что мне самой становится страшно. А почему бы нам не улизнуть на выходные к моей подруге в Каширу? Она завтра утром едет к матери на первой электричке. Там тихо, погода изумительная. Ты себе не представляешь, как хороши эти маленькие городки. Мы на днях ездили с концертом в Калугу. Какая прелесть! Люди как младенцы. Они счастливы тем, что просто живут, и рады, если стоит еда на столе. Блеск! У них даже театр свой есть. Мы с девчонками ходили на спектакль. Хорошо играют, не хуже московских… Да, кстати. Совсем забыла тебе рассказать. В Калужском театре есть артист Гарик Желковский. Ну вылитый ты! А со сцены вас не различишь. Меня такое любопытство разобрало, что я не выдержала и после спектакля с Аленкой пошла за кулисы.

Парень так удивился, что девочки из московского варьете к нему пришли знакомиться, что потерял дар речи. Смотрю на него и поражаюсь. Один к одному.

– Так не бывает. И какого черта ты по мужикам шляешься…

– Ну-ну, не буянь. Или ты думаешь, что я готова бросить банкира, у которого денег на сто жизней хватит, уехать в Калугу и жить в общежитии с вареной курицей?

– Значит, дело в деньгах?

– Нет. Вот я смотрю на тебя и вижу перед собой настоящего мужчину.

Сильного, уверенного, надежного. Один взгляд чего стоит. А Гарик – неоперившийся желторотик. Беспомощный, наивный, простой, как чистый лист бумаги. Мне все время хотелось дать ему денег или чего-нибудь подарить. На сцене он герой. Хороший артист, а в жизни обычный чудик, мечтающий о главных ролях на сцене столицы. Он и не думает о деньгах. Он не знает, что это такое, парень живет другими категориями. Мечтатель, романтик и хвастунишка. Как все актеры, впрочем. Интересно было бы вас познакомить. Послушай, а у тебя брата-близнеца нет? Правда, у Гарика темные глаза, как вода в болоте, а у тебя синие.

– Будет случай, познакомимся. А насчет подруги можно подумать. Почему бы и впрямь не махнуть в Каширу на пару дней?

– Хочешь, я ей позвоню?

– Потом, когда я уйду. Если получится, то подсядете ко мне в машину рано утром. Только не в «мерседес», а в «дэу-эсперо» темно-синего цвета.

– Ты скатился до корейских машин российской сборки?

– Стоит в запаснике. Такие колымаги не привлекают к себе лишнего внимания.

Для поездки в Каширу – то, что надо. Я даже дам тебе сесть за руль.

– Ну просто чудеса какие-то. Своим ушам не верю.

– Ладно, детка, мне пора.

– Ты позвонишь?

– Обязательно. Можешь договариваться с подружкой.

Сарафанов надел пиджак и направился к двери.

Все эти интриги Лидии Сарафановой порядком осточертели. Она не сразу решилась, но все же пошла на свидание. Женское любопытство взяло верх. Дамочка, которая ей звонила, назначила встречу возле закрытого на ремонт универмага.

Место безлюдное, хорошо просматривалось со всех сторон, но до него пришлось идти две остановки пешком. Десять минут женщина озиралась по сторонам, но к ней никто не подошел. Ее догнали, когда она возвращалась домой.

– Извините меня, это я вам звонила.

Лида оглянулась на высокую брюнетку и бегло окинула ее взглядом с головы до ног. Приятная хищная бабенка, чуть больше тридцати пяти, с красивыми напуганными глазами. Белый плащ имел несколько пятен и выглядел помятым, волосы потрепаны, наспех уложены в пучок и сколоты шпильками. Нет, на соперницу она не похожа. У ее мужа более изысканный вкус, и своим бабам Т он не позволяет опускаться до такого состояния.

– Вы зря меня побеспокоили, милочка. Я по пятницам не подаю.

– Вы меня не поняли. Речь идет о вашем муже.

– Догадалась, что не обо мне. Вас Марина подослала? Зря старается. Она ему не нужна. Погуляет и перебесится, а свой дом и семью Павел не оставит. Ему по статусу полагается любовница, так же, как «мерседес». Мужики – народ консервативный и ограниченный.

– Меня не интересует его статус. В тюрьме у него будет другой статус. Я жена полковника ФСБ. Мой муж ведет расследование по делу группировки, в которую входит Павел Сарафанов. У меня на руках есть важные документы, и я хотела бы показать их вашему мужу взамен на поддержку.

Лида прищурила глаза и презрительно сказала:

– Это называется шантаж, моя милочка.

– Дура ты! – резко рявкнула незнакомка. – Ты забыла, как сдох Пичугин? Ты забыла о смерти Докучаева? Или ты не помнишь, кто такой Гнилов и что с нем произошло? Следующий будет Сарафанов. Очнись, баба. Что делать без него станешь? На панель пойдешь? Староваты мы с тобой для панели.

Жена банкира растерялась. Она знала всех, кого перечисляла незнакомка, но никогда не задумывалась о связи ее мужа с какой-то группировкой. И при чем тут гибель Павла?

– Кто вы?