Читать книгу "Как стать героем - Вячеслав Козырев"

— Голубых кровей, значит? — не удержался от ехидной реплики парнишка.

— Это ты на что намекаешь? — вытянула шею вторая го лова. Она была явно глупее первой.

«Баран ты с крылышками», — подумал Санька, но вслух произнес:

— Это метафора такая. Из истории.

— Эта метафора двусмысленная, — не унималась глупая голова. — Так что ты тут выражайся поаккуратнее, а то точно чего-нибудь потом не досчитаешься. А история твоя — это вообще бред сивой кобылы. Я тут немного полетал по свету, знаю. Каждый только себя хвалит и в том других убедить пытается.

— Тут даже и спорить-то смешно, — вмешалась умная голова. — Не зря же придумали поговорку: «Один ум хорошо, а два — лучше». Ежели ты двухголовый, то ты уже от рождения умный; можешь и войском командовать, и, к примеру, кухней руководить. А вот ежели у тебя одна голова, то тут тебе крупно не повезло; по нашим меркам ты так полудурок. Поэтому народ у нас дружно переходит в двухголовые, и это еще одно доказательство того, что мы, то есть я, Змей, прав. Тьфу ты, совсем запутался.

— Может быть, может быть. Вот только головы у многих, мягко говоря, в зачаточном состоянии. — Санька решил не много поспорить. Ну неужели он, человек из будущего, не переговорит какого-то там птеродактиля, к тому же давным-давно вымершего.

— Это ничего не значит. — Умная голова явно стремилась развить свою двухголовую идею. — Главное — принцип. И мы нашими принципами никогда не поступимся.

— А если кто не согласен в двухголовые переходить?

— У нас таких нет, — моментально откликнулась глупая голова.

Первая голова укоризненно посмотрела на вторую и повернулась к Саньке:

— Есть отдельные индивидуумы, не обладающие достаточным уровнем для осознания всего значения двухголовости. Но иногда мы им идем навстречу. Демонстрируем, так сказать на практике, наше преимущество.

— Как это? Гипноз? Очень даже любопытно.

— Все намного проще, — ухмыльнулась вторая голова, было видно, что она в этом вопросе главная. — Эй ты, быдло, подойди сюда, — крикнула она одному из немногих нормальных людей.

Бедняга идти не желал, но толпа придворных просто выдавила его к самому трону. Змей слегка привстал, и неожиданно на голову несчастного со свистом опустился меч.

Не успела жертва демонстрации упасть на пол, как Змей выпустил из пасти едкую струю черного дыма. Когда дым рассеялся, то все увидели, что вместо одной головы у человека было две маленьких. Раны странным образом затянулись, однако «новоиспеченный» признаков жизни не подавал.

— А он не того? — заикаясь, спросил Санька. Он был в шоке от такого зрелища.

— Ни в коем разе, — усмехнулась умная голова. — Счас оклемается.

Действительно, минуты через две человек сначала дернулся, затем сел, однако было видно, что он ничего не соображает.

— На доработку, — рявкнул Змей.

Подскочили слуги, и вот уже вокруг снова только спины, порядок и послушание.

— Ну как? — Двухголовый снова развалился на троне. — Скажу тебе по секрету, мы не очень-то стремимся к увеличению числа избранных. Чистота рядов — это святое. Но, — Змей поднял вверх лапу, — за гигантские заслуги перед государством, то есть нами, в порядке, так сказать, исключения, некоторых принимаем. Вот лично ты нам понравился.

— Но это же натуральное насилие над личностью, — не сдавался Санька. — Теперь ты у себя в замке пытаешься заставить всех жить так, как тебе нравится. Только что жаловался, что тебя притесняли, а как получил власть, так сам начал с того же.

— Ерунда! — безапелляционно заявила вторая голова. Этот вопрос для нее был ясен как кирпич. Она не терзалась различными сомнениями и уж тем более не собиралась ничего обсуждать.

— Во-первых, — Змей оттопырил мизинец, — мы — царство маленькое. Во-вторых, все нас пытаются обидеть. В-третьих, у нас никогда не было своего замка. А так хотелось. А посему все, что мы делаем, это правильно, и мы будем и дальше давить всех одноголовых, а кому не нравится, пусть сидят у Берендея и, словно зайцы, дрожат от страха.

— А ведь так можно и доиграться. — Санька задумчиво посмотрел на потолок: — Без толку тут разговаривать. Вас двое, а я один. Не переспоришь.

— Соображаешь! — радостно подскочил на месте Змей. — Ты человек умный, а нам умные подданные нужны. Ты на этих-то глянь. Честно говоря, только об одном и думают: как бы побольше золота наворовать да где-нибудь в тридевятом царстве домишко себе поставить. Так что отвечай: согласен в двухголовые переходить или, может, тебе и одна голова ни к чему?

Саньку охватила тихая паника. Спина моментально взмокла, и он физически обнаружил у себя сердце, которое начало валиться в пятки, но застряло в желудке. Язык присох к гортани, и никакие силы не могли его расшевелить.

Змей понял Санькино молчание по-своему.

— Ты не переживай, у тебя будет другой ритуал. Рыцарский. Его, мы слышали, в тридесятом государстве применяют. Не то что эти богатыри-лапотники. Никакой культуры. — Двухголовый на минуту замолчал. — Так о чем это я? Ах да. Ты нам сначала прошение напишешь. Мы, — головы переглянулись, — его рассмотрим. Естественно, посовещаемся. Примем решение. Если оно будет положительное, то мой лекарь у тебя где-нибудь чего-нибудь отрежет и вырастит тебе вторую голову.

— Количество голов увеличивается, только ума от этого не прибавляется. — Санька наконец обрел дар речи.

— Издевается, издевается. — Вторая голова умоляюще посмотрела на первую. Умная ответить не успела.

К трону откуда-то сбоку прошмыгнул маленький человечек в сером капюшоне и начал нашептывать что-то Змею. Обе головы склонились вниз и, вытянув шеи, внимательно слушали, изредка поглядывая на молодца. Парнишка кожей ощутил всю опасность ситуации. Кажется, нужно спешно уносить отсюда ноги.

— Я бы с удовольствием. — начал он, но закончить не успел.

— В общем, человек-то ты хороший. Наверное, — ласково проговорила умная голова.

— И вкусный, — плотоядно облизнулась другая голова.

— И это может быть, — согласилась первая. — Но речь сейчас о другом. Мы — царство маленькое, нас всякий обидеть может. Пока. Мы поэтому никому не верим. Так что есть у нас теперь большое подозрение, что ты шпиен Берендеев. И пришел сюда выведать, как нас с нашей кровной землицы изгнать. Нас, кстати, предупреждали, что могут появиться такие вот вредные людишки. Так что мы тебя сейчас в холодную посадим, а завтра по утречку мои специалисты из тебя секреты-то твои вытрясут.

— Господи. И что за народ пошел. Какой шпион? Какие секреты, Чего же ты из меня выпытать хочешь? Я тебе и так все расскажу, было бы что.

— Обмануть пытаешься? Не выйдет. Понимаешь ли, мы давно пришли к выводу, что всю правду только на дыбе или колесе сказать могут. Так уж человек устроен. Он, может, думает, что все выложил, ан нет — стоит поджарить ему пятки, как он обязательно еще что вспомнит. Да и как вспомнит — целый роман сочинит. Так что, глядишь, опять поспрошать можно.