Читать книгу "Легион. Прыжок льва - Алексей Живой"

Он уже приготовился спрыгнуть на захваченный пирс, чтобы возглавить атаку, как у самых ворот загорелись какие-то огни. Скифы, построившись в линию, уже окатили трибаллов стрелами, проредив порядки защитников, и медленно продвигались вперед. Так быстро, что Ларин, задержавшись на корабле, тормозил собственную атаку. Однако не успел он оказаться на пирсе, а затем, подняв щит и меч, впереди своих воинов, как сверху что-то загрохотало.

Подняв голову, скифский адмирал, первым бежавший вверх по склону, остолбенел от увиденного. На порядки скифов, охватившие склон полукольцом, подпрыгивая на кочках, катились горящие телеги. Штук шесть или семь. Они мгновенно разбили отряд атакующих на отдельные части, проделав в его рядах широкие борозды. А затем, раздавив тех солдат, кто не успел увернуться, с грохотом врезались в приткнувшиеся к берегу биремы. Ларин, даже остановившись от изумления, обернулся назад и увидел, как одна из телег с ходу ударила в борт его флагманской биремы, перевернулась от столкновения и, подпрыгнув вверх, обрушилась на палубу, рассыпавшись на горящие обломки. Вторая телега «торпедировала» ту же бирему в районе кормы. Корабль мгновенно был охвачен пламенем, как и еще два, стоявшие рядом.

Кроме того, лодки, на которых, как показалось адмиралу, трибаллы собирались сбежать, оказались наполненными чем-то горючим. Стоило огню добраться до них как, лодки вспыхнули, а вскоре заполыхал и весь пирс. Часть скифов, еще находившаяся на кораблях, бросилась их тушить. Но урон уже был нанесен конкретный. Подходившие следом биремы высаживали десант гораздо левее, на покатый берег.

Не успела первая телега ударить в борт судна, как окрестности огласились воплями радости трибаллов. Словно позабыв о стоявшем перед ними противнике, трибаллы прыгали от радости, вскинув вверх мечи и копья.

— Ну я вам сейчас покажу, «торпедоносцы», — разъярился адмирал, отвернувшись от горящих кораблей, — а ну за мной, в атаку!

И под пение стрел, что посылали его лучники во врага над головой, Ларин первым врубился в ряды трибаллов, не спешивших укрыться за стенами крепости. Отбив щитом брошенное копье и уклонившись от направленного в грудь второго, Ларин вонзил меч в живот длинноволосому трибалльскому воину, пробив кожаный панцирь. Тот рухнул на колени, выронив щит и меч. А Ларин уже рубил почти квадратный щит другого соперника, отбиваясь от ударов наседавших сбоку трибаллов.

Когда у него самого выбили щит, он еле успел отвести мечом в сторону едва не пронзившее бок копье. Отбросив меч, Ларин вырвал это копье из жилистых рук трибалла, защищенных коваными наручами, и в ярости пробил его кожаную рубаху мощным ударом.

Насадив своего поединщика на собственное копье, которое вышло из спины, Ларин думал, что убил его. Но широкоплечий трибалл в агонии схватил морпеха за шею и стал душить. Его железные пальцы сомкнулись на горле скифского адмирала, которого он решил забрать с собой в царство мертвых. В планы Лехи Ларина это не входило. Отпустив копье, он выхватил из-за пояса кинжал и несколько раз воткнул его прямо в сердце не желавшего умирать трибалльского бойца. Лишь после третьего удара пальцы воина ослабли, и Ларин смог оттолкнуть его обмякшее тело от себя. Подхватив оброненные меч и щит с травы, он вновь вломился в гущу бойцов противника, прижатого к самым стенам.

В этой мясорубке местные жители проявили себя как настоящие воины. Просто звери. Они ни в чем не уступали скифам, а прятаться за стены, похоже, вообще не собирались. Более того, стоило скифам сломить сопротивление первых рядов, как из чрева крепости выбежало еще не меньше двухсот воинов в кольчугах. Врубившись в порядки скифов, они контратаковали их и быстро оттеснили центр нападения вниз по склону, снова почти прижав к полыхавшим кораблям.

— Держать строй! — заорал Ларин, уже праздновавший победу пять минут назад, а теперь оказавшийся на грани поражения. Трибаллы все продолжали прибывать из крепости, словно у них там был подземный ход, связывавший ее с укрытыми от врага казармами.

Скифы, привыкшие побеждать, никак не ожидали встретить от горстки бойцов такого сопротивления. А Леха поймал себя на мысли, что если трибаллы так сражаются сейчас, когда они «ослабли», по словам Аргима, то как же они бились против солдат Александра Македонского сотней лет раньше. «Ему, видать, не сладко пришлось, — подумал Ларин, принимая на щит удар трибалльского копья, — да и папаше его тоже».

Эта мысль немного утешила предводителя скифского воинства, и новой атакой он смог выровнять положение, отбросив разъяренных трибаллов вверх по склону. Но все решил удар подошедшего подкрепления с фланга. Когда скифы еще с четырех бирем высадились и с ходу перешли в наступление, «железные» трибаллы наконец дрогнули. Лучникам удалось положить множество солдат противника, которые при отступлении не держали строй и не закрывались «наглухо» щитами, как это делали греки, чтобы сохранить солдат, а просто бежали поодиночке. Часть из них удалось отсечь от ворот и перебить, а остальных трибаллов воины Ларина загнали в крепость, где те сопротивлялись за каждый дом до самого вечера. Наконец, в наступивших сумерках адмирал получил донесение, что последний трибалльский воин убит, а крепость полностью перешла под контроль скифов.

Адмирал выслушал доклад стоя на берегу и глядя на догоравшие остовы трех бирем, все ярче светившиеся в опускавшейся на берег темноте. Вокруг него пехотинцы бродили по склону, отыскивая раненых среди сотен поверженных скифов. Бой с трибаллами у первой же крепости стоил ему почти двухсот человек и трех сгоревших бирем.

— Еще одна такая победа, — сплюнул Ларин, подсчитывая потери, — и с македонцами встречаться будет некому. Хорошо еще к ним никаких подкреплений не успело подойти. Наверняка Аргим постарался.

Наутро прискакал гонец от Аргима, отыскавший их по следам пожарища. Выяснилось, что его конница прошлась победным маршем, захватив земли по берегам нескольких притоков Истра, принадлежавшие племенам трибаллов. Небольшие конные отряды, что осмелились встать на пути войск Иллура, были уничтожены в стычках. Однако выжившие трибаллы заперлись по крепостям и отсиживались в надежде выдержать осаду. Не желая оставлять за спиной не покоренного противника, Аргим требовал немедленного штурма этих крепостей. Он сам был удивлен столь яростным сопротивлением, мешавшим быстрому продвижению скифов вперед и сильно задержавшим в пути победоносные войска Иллура. Царь через гонцов требовал от Аргима как можно быстрее прибыть с армией к нему в ставку, что располагалась в десяти днях пути вдоль противоположного берега Истра вверх по течению, у самой столицы гетов.

Пришлось Лехе, зализав раны, грузиться на корабли и брать одну за другой эти крепостицы, к счастью, не очень большие. Дольше всего пришлось провозиться с главным городом трибаллов. Столица этого воинственного племени под названием Сирмий — как узнал Ларин от пленного, названная так в честь грозного царя Сирмия, того самого, что сделал калекой папашу Александра Македонского, — защищалась упорно.

Это была хорошо отстроенная, хоть и старая крепость на правом берегу одного из притоков Истра. Ларин потратил только на ее штурм почти несколько дней. Перетащил баллисты и катапульты с кораблей на берег и регулярно обстреливал стены. Несколько раз сам водил войска на приступ, но все было безрезультатно. До тех пор пока он не засыпал ров и не развалил тараном ворота, Сирмий не сдался. Он не сдался и после этого. Бой шел за каждую улицу. А за несколько мощных контратак, в одной из которых погиб трибалльский царь, были сожжены две триеры и несколько скифских бирем.