Читать книгу "Дневник памяти - Дениза Алистер"

Мелькали дни, и, не в силах более сдерживаться, я решила, что настало время что-то предпринять. Я собиралась вернуться к полноценной жизни в этот вечер, когда, кроме нас с Акбаром, в доме никого не должно было остаться. Все остальные отправились смотреть какой-то фильм.

Я стояла под душем до тех пор, пока моя кожа не стала мягкой и нежной как шелк, а тело — горячим и пышущим от возбуждения. Попытавшись медленно произнести что-нибудь, созвучное шуму воды, я неожиданно поняла, что голос вернулся ко мне. Из меня потоком полились хорошие добрые ласковые слова. Скорее всего марсиане вообще не забирали у меня голос.

Я почувствовала себя заново родившейся. Вытершись пушистым полотенцем, я надела самое сексуальное красное платье и накрасила губы ярко-красной помадой. Глаза подвела угольно-черным карандашом, а щеки слегка подрумянила.

С гривой струящихся влажных волос спустилась я в гостиную. Однако вместо Акбара нашла там Сета и Лору, которые, судя по всему, договорились остаться в доме вместо него.

Ярко пылавший в камине огонь добавлял сияние их обнаженным телам. Скоро они раскалятся до такой температуры, что станут пожароопасными. Сет оказался таким мастером по раздеванию женщин, что чуть не сорвал с Лоры вместе с одеждой и кожу. Он разбудил в ней такие чувства, о существовании которых она, похоже, и не догадывалась. Я смотрела на зрелую женщину, у которой был ребенок, и видела перед собой впервые занимающуюся любовью девчонку. И эта любовь, видимо, казалась ей фантастической. Сет был и диким, и мягким, и любящим, и беспечным, и добрым, и жестоким одновременно.

Неожиданно я позавидовала ей: она впервые испытывала эти божественные ощущения. А первые ощущения, как известно, неповторимы. Хотя, пожалуй, я немного покривила душой. Я чувствовала нечто большее, чем простую зависть. Очень неприятно в этом признаваться, но я приревновала к Лоре Сета. Ведь она околдовала мужчину, который всю жизнь любил только меня. А с другой стороны, мое странное состояние можно было объяснить и значительно проще — я просто чувствовала себя возбужденной. Как бы там ни было, но я никак не могла оторваться от сексуального шоу, которое показывали в моей гостиной.

Примерно через час парочка решила остановиться и передохнуть. Тесно прижавшись друг к другу, они смотрели на огонь в камине. Сет обнимал Лору, и они оба молчали.

Наконец она произнесла дрожащим голосом:

— Я впервые занималась любовью. Секс всегда доставляет такое наслаждение?

— Впервые? — удивился Сет. — А как же твоя дочь?

— Она была зачата не с любовью. Меня изнасиловали.

— Тебя изнасиловал Акбар?! — потрясенно воскликнул Сет.

Я чуть было тоже не вскрикнула от ужаса и недоверия. Этот крик немедленно выдал бы меня.

Но Лора тут же развеяла мои опасения:

— Конечно нет! Меня изнасиловал его брат, этот великовозрастный негодяй. Он вернулся из военного училища и лодырничал у Акбара в доме.

— А где был Акбар, когда это случилось? Почему не защитил тебя?

— Я звала его на помощь, но Акбар не слышал. Он крепко спал. В тот вечер он напился как сапожник. Поэтому я и решила остаться на ночь у него дома.

— О Господи, так значит, отец девочки не Акбар?

— Нет.

— А я-то думал… Ведь они так похожи…

— Не ты один так думал. Остальные тоже ошибались.

— Но почему Акбар не рассказал об этом своей жене?

— Сначала он был слишком смущен и растерян и не мог простить себя за то, что произошло со мной в результате его беспробудного пьянства.

— Могу себе представить. Я прекрасно знаю, как в Индии относятся к незамужним матерям…

— Ты не знаешь и половины… Во всяком случае, когда Акбар наконец набрался смелости, чтобы во всем признаться, она просто отказалась его слушать. Он безуспешно пытался заговорить на эту тему несколько раз и наконец прекратил все попытки. Он сам признался, что совершенно обессилел от такой тяжкой ноши. Акбар винил только себя в том, что произошло со мной, и в том, что случилось с его женой… Когда она заболела, он решил, что Бог наказал его и заставил страдать за то, что он сломал жизнь невинной женщине. Я не согласна с этим, но вижу, что стрессы не пошли бедняжке на пользу. Если бы ты знал, как мне ее жалко. Я прекрасно понимаю, что она думает обо мне.

Мне стало ужасно стыдно. Все то время, — пока я упивалась жалостью к себе из-за размолвки с Акбаром, мне следовало жалеть Лору и вытаскивать мужа из того ежедневного ада, которым он сам себя наказал.

Не в силах взглянуть в глаза кому бы то ни было, не говоря уж об Акбаре, я схватила сумочку и выбежала из дома, неосознанно совершив еще один эгоистичный поступок.

38

Я долго брела, не разбирая дороги, пока наконец не очутилась в маленьком парке, в который мы с Ази часто водили играть наших детей. Странное это было место. Парк затерялся в деловой части города в окружении небоскребов, которые защищали его от ветра в холодную погоду. Он был прекрасным местом для игр детишек.

Я плюхнулась на нашу любимую скамью, рядом с которой стояла высокая бронзовая скульптура, казавшаяся сказочным хранителем этого места. Мне не хотелось шевелиться, и голуби, наверное, решили, что и меня оставили здесь навсегда. Может, они знали какую-то тайну, поскольку принялись толкаться вокруг меня и без умолку болтать на своем птичьем языке, скорее всего желая скрасить мое одиночество и тоску. Довольно скоро они намекнули на ожидающую меня в скором будущем удачу, перепачкав мое платье пометом. Я не рассердилась на голубей, так как понимала, что они стараются изо всех сил вернуть мне приятные воспоминания: ремонт в доме, когда мы с Акбаром перепачкали друг друга краской.

Неожиданно у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь, начиная с того дня, когда был зачат наш первенец, и до того момента, когда дети стали играть в этом парке, где сейчас нашла убежище. Внимательно проанализировав все события, я старалась выяснить, когда же начали портиться наши с мужем отношения. Скорее всего неприятности порождала непомерная гордыня, которая несла с собой только гнев и опустошение. Каждый раз, когда она овладевала нами, мы отказывались признать, что необходимы друг другу. Наши многочисленные ссоры, тщеславное желание жить не по средствам, приступы неоправданной ревности и прочее были результатом нашего глупого высокомерия.

И вот теперь именно мне, отдохнувшей и восстановившей силы, предстояло исправить ошибки. Акбар был не в состоянии ничего предпринять: из-за моей болезни он был на пределе. Да и все остальные тоже. Ведь эмоциональное истощение намного сильнее любой физической усталости. Оно высасывает у человека всю энергию и все силы.

— Но как мне набраться смелости, чтобы поговорить с тобой, любовь моя? — прошептала я, напугав до смерти голубей, которые бросились врассыпную.

Наконец я очнулась от раздумий и едва успела сесть на последний автобус. Мне оставалось только надеяться на прощение Акбара. Он должен выслушать меня и простить.