Читать книгу "Аномалия - Денис Бурмистров"

Торпеда одним движением затянул петлю и рванул со всей силы, делая широкий шаг назад. Солдат пулей вылетел из аномалии, проехавшись боком по асфальту, расцарапав локоть и лицо. Он замер, подтянув колени к груди и тихо постанывая. Борхес вытащил из поясной сумки запаянный пакет, разорвав его зубами, вытащил шприц-тюбик. Виктор сбегал за оставленными у кафе вещами, перетащил их поближе к инсайдерам.

Торпеда уже снял веревку и наматывал ее на локоть. Борхес, наложив на лицо солдата что-то вроде компресса, обматывал голову бинтом. Тело второго солдата оплыло, стало угловатым, обнаженные части тела покрылись странным грибком, словно мхом. Этот мох тихо покачивался от ветра, перекатываясь волнами. Черные точки, до этого кружившиеся в воздухе, исчезли, видимо осели на асфальт.

Виктора передернуло от омерзения, он отвернулся.

– Кот, помоги, – позвал Куликова Торпеда. Он вытащил из своего рюкзака свернутый вчетверо брезент с пришитыми по углам лямками-петлями, расстелил на асфальте.

Борхес стянул с солдата бронежилет, Виктор с Торпедой переложили парня на ткань. Куликов, который держал раненого за ноги, ощутил под пальцами странную, словно резиновую, податливость, хотя должен был ощутить жесткую кость голени. Сжав зубы, он удержал себя от желания разжать пальцы, отряхнуть их, словно испачкался в чем-то. Ощущения были не из приятных.

– Что это за гадость? – спросил Виктор у Торпеды.

Инсайдер выпрямился, разглядывая солдата, ответил:

– «Желтый гнус», мерцающая ловушка. Отвратительная вещь.

– Да я уж вижу. Это лечится? – Виктор кивнул на солдата.

– Нет, Медуза вообще не лечится. Если повезет, проживет еще месяца два. Если сильно повезет, то проживет он их в коме, не приходя в сознание.

Торпеда отошел от носилок, надел свою амуницию. Борхес с сожалением качал головой, взирая на тело второго солдата. Виктор отдал ему автомат, спросил:

– Ты как?

– Нормально, – Борхес махнул рукой. – Никак не могу привыкнуть к этим ужасам.

– К ним невозможно привыкнуть, – Торпеда похлопал товарища по плечу. – Собирайся, мы тут как три тополя на Плющихе. Интересно, что солдаты-срочники делали здесь?

– Не знаю, – ответил Борхес, пожав плечами. Посмотрел на раненого парня.

– Что теперь с ним будем делать? – спросил Виктор.

Торпеда присел над телом:

– Отнесем к Периметру, к блокпосту.

Куликов с сомнением посмотрел на него:

– Так это через весь город его тащить! До темноты не успеем, – Виктор постучал по циферблату своих наручных часов. – Уже и так шесть часов.

Торпеда поднял на него глаза, в его голосе сквозил металл:

– Ты предлагаешь его здесь бросить? Кот, так нельзя.

– Вы сами говорили, что ночью шансы влипнуть в историю увеличиваются вдвое. Парня жалко, но он не жилец. Оттащим его поближе к институтской тропе, свои подберут.

– Борхес, подожди, – Торпеда жестом остановил открывшего было рот товарища. – Кот, для него сейчас свои – это мы. Причем единственные свои. А ночь он тут не протянет, институтские уже не ходят. Я не хочу с тобой спорить, но прошу тебя уважать мнение команды.

– Да мнение-то я уважаю, – пробурчал Виктор.

– И вообще, пора тебе пересмотреть свои жизненные ценности. Не буду тыкать тебя носом, но чисто по-человечески ты неправ.

– Кончай мне лекции читать, – Виктор угрюмо посмотрел на Торпеду. – Мои принципы мне жизнь спасали. Мы не знаем, зачем пацан полез сюда, но в любом случае он сам в ответе за свои поступки. Вы стали бы меня вытаскивать тогда, в первую ночь, когда я инициацию проходил?

– Ты шел в инсайдеры. Инсайдер всегда на острие ножа, душой и телом принадлежит прихоти Медузы. Нет, мы не стали бы тебя вытаскивать до инициации, – честно ответил Торпеда.

– Так в чем разница? Я тогда был для вас никем, и он сейчас для вас никто.

Торпеда устало посмотрел на Борхеса, покачал головой:

– Я не хочу устраивать диспут. Если ты не понимаешь разницы, то тут я помочь не могу. Ответь мне только на один вопрос: зачем ты напугал тех парней в «Земле», зачем заставил их не ходить в Медузу? Это же был их выбор?

– Они не знали, что такое Медуза. А этот солдат шел сюда подготовленным, понимал, с чем столкнется, – Виктор вздохнул: – Ладно, на самом деле, хватит препираться. Следующий ваш вопрос звучал бы: «Бросишь ли ты нас в подобной ситуации, если Медуза – наш выбор?» Отвечу – нет. Вы такие же, как и я. И я ценю нашу команду, за каждого из вас отдам жизнь. Но он, – Виктор указал на солдата, – он мне не «свой». И я просто не хочу, чтобы мы все полегли, спасая чужака. Звучит цинично, но я так живу. Или жил, уже и не знаю.

– Ты просто привык делить всех на своих и чужих, – тихо произнес Борхес. – Ты жить не умеешь без врагов.

Борхес подошел к носилкам, выжидающе посмотрел на Торпеду. Тот кивнул, и инсайдеры подняли брезент, вдели руки в петли, словно в лямки рюкзаков, Торпеда спереди, Борхес сзади. Солдат оказался в своеобразном гамаке, находящемся между двумя людьми.

– Привяжи его, – Борхес подал Виктору веревку. Куликов несколько раз обмотал тело с брезентом, стянув края. Получилось что-то вроде кокона. Остатки веревки Виктор положил на солдата. Поднял рюкзак Торпеды, закинул его горизонтально поверх своего. Торпеда посмотрел на часы, произнес:

– Кот, пойдешь первым, мы – в паре метров сзади. Двигайся в сторону кинотеатра «Восход». Помнишь такой?

– Помню, – Куликов кивнул. – Только ближе идти в сторону больничного комплекса.

Он вытащил карту, показал здоровяку. Торпеда утвердительно качнул головой, соглашаясь с ним.

– Хорошо, идем к больнице. Только через двадцать минут остановимся, сверимся с расчетами. Пошли, время.

Глава 13

Люди двигались вдоль дома, скрываясь в тени. Торпеда разглядел движущиеся фигуры еще издалека, дал команду остановиться. Инсайдеры опустили раненого солдата возле разбитого автобуса, приготовили оружие.

Виктор от досады покачал головой – драться не было ни сил, ни времени.

Когда до незнакомцев осталось метров сто, Торпеда выкинул на дорогу уже знакомый Виктору диск. Диск еще в полете начал мигать красным, словно самолетный маячок. Упав на асфальт, он откатился к бордюру, сигнализируя частыми вспышками.

Люди резко остановились, затаившись за цветочным ларьком. До слуха донесся возбужденный шепот.

Инсайдеры напряженно выжидали.

Наконец, один из пришлых вышел на середину дороги, подняв руки с оружием над головой. Со спины его подсвечивали два фонарика, четко вырисовывая силуэт.

Торпеда зажег свой нагрудный фонарь с красной лампочкой, вставая в полный рост. Махнул незнакомцам, приглашая подойти.