Читать книгу "Стервятники звездных дорог - Роман Афанасьев"

Над плексигласовым колпаком криокамеры, мутным от крохотных капелек влаги, горела световая панель. Алекс жадно втянул носом воздух и закашлялся – холод обжег горло не хуже огня. Он заворочался и с ужасом обнаружил, что лежит в луже талой воды, холодной, словно горный ручей. Он заворочался, и под спиной мерзко хлюпнуло – влага от растаявших кристаллов не успела впитаться в пеноподушки. Извернувшись, Моруа хлопнул ладонью по пульту управления камерой, и колпак зашипел, готовясь сдвинуться в сторону. Пилот с облегчением вздохнул – он понял, что произошло. Как-то раз он видел процедуру экстренной разморозки. Смертельно опасный трюк. Так действуют только в крайних случаях. Но если его срочно подняли из ледяного гроба, значит, что-то случилось.

Стараясь не думать о том, что кристаллы замерзшей воды могли порвать его ткани во время быстрой разморозки, Александр вскинул непослушные руки и уперся в прозрачный колпак. Механизм, конечно, не стал работать быстрее, но пилот почувствовал себя лучше – мышцы работали уверенно, а некоторая заторможенность – это нормальная реакция тела на быстрое пробуждение.

Когда колпак ушел в сторону, в лицо ударила теплая волна кондиционированного воздуха. Алекс вздохнул с облегчением – все в порядке, камера работает. Теперь надо только выбраться из нее и посмотреть, что случилось. Уцепившись за край камеры, напоминавшей пилотное кресло, Алекс приподнялся. Мокрые руки скользили по пластику, непослушные ноги разъезжались в стороны, и выбраться оказалось труднее, чем он рассчитывал. Выругавшись, пилот подтянулся и перекинул онемевшее тело через край. Пластиковое ребро больно впилось в живот. Алекс недовольно заворочался, пытаясь найти ногами опору, и взглянул на пол. Дыхание перехватило. Пилот вздрогнул, пальцы разжались, и он упал обратно в камеру, расплескивая талую воду. Забился на холодном ложе, поднимая кучу брызг, и вскрикнул. Горло перехватило от боли, и пилот зашелся кашлем.

Прижав руки к груди, Алекс постарался успокоиться и выровнять дыхание. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул. Сердце колотилось как безумное, гоня по жилам волны горячей крови с кипящим адреналином. Остатки сна как рукой сняло. Вдохнув еще раз, Алекс взял себя в руки и снова ухватился за край камеры.

На этот раз пилот поднялся сразу и твердо встал на ноги. Взглянув на пол, он удостоверился, что это не сон, и только тогда смог выдавить ругательство.

На полу, у самой камеры, уткнувшись лицом в холодное покрытие, лежал мертвый человек в серебряном летном комбинезоне. Под ним собралась лужа крови, и даже сверху было видно, что у человека сильно обожжен левый бок. Левая рука пряталась под телом, а правая была вытянута в сторону криокамеры. Алекс ничуть не сомневался – именно этот несчастный и запустил экстренную разморозку.

Стуча зубами больше от страха, чем от холода, Александр переступил борт криокамеры и зашлепал босыми ногами по ледяному полу. Склонившись над покойником и затаив дыхание, он осторожно перевернул тело. Закусил губу. Остекленевшими глазами на него смотрел Муни – старший техник последней вахты, что должна была подготовить корабль к прыжку. Левый бок серебристого комбинезона превратился в черное месиво, искусственная ткань сплавилась с тканью живой. Это был след от энергетического оружия, но Алекс не мог сказать – от какого. Лазер не мог оставить такой ожог, он работает чище. Разве что плазма, но такое оружие хранилось у военных, в сейфах, за семью печатями...

Алекс отчаянно мерз, и холодок, пробежавший по спине, показался ему огненным ручьем. Что происходит? Он повернулся и посмотрел на датчик собственной камеры. Сутки! Прошли всего сутки с тех пор, как он лег в заморозку. Что случилось за это время на корабле? Кто стрелял в техника и почему он вернулся к камерам экипажа, а не поднял общую тревогу с главного пульта? Где остальные вахтенные?

С трудом он отвел взгляд от мертвого тела, поднял голову и осмотрелся. В каюте горел общий свет. Тихо сопела вентиляция, а камеры криозаморозки бесшумно перемигивались крохотными огоньками датчиков. Четыре из них пусты – это места вахтенных, что должны дежурить в рубке корабля. Амир!

Обернувшись, Алекс нашел взглядом камеру напарника. Она стояла у дальней стены, и ее колпак оставался мутным. Камера скрывала свое содержимое от посторонних глаз, и это означало, что Амир по-прежнему в заморозке и техника работает в штатном режиме. Он просто спит. Пилот снова взглянул на тело у ног. В каюте стояла звенящая тишина, а он, голый и продрогший, стоял над телом убитого человека. Алекс снова взглянул на камеру Амира и покачал головой. Нет. Сейчас не самое подходящее время для возвращения его в мир живых. Если ему померещится что-то такое... Нет. Сначала надо разобраться, что происходит на борту, а потом уже поднимать второго пилота.

Моруа решительно прошлепал к своему шкафчику, достал комбез. Одевшись и включив подогрев изнанки, довольно кивнул. Взглянув на несчастного Муни, он содрогнулся, и рука непроизвольно погладила пояс. Первый раз в жизни Алекс сожалел о том, что у него нет оружия. Но «Эдем» – не военный корабль, его экипажу незачем носить оружие. Конечно, оно есть у военных, но их разбудят после прыжка – сейчас на борту корабля работают только технические вахты.

Нехорошо засосало под ложечкой. Александру подумалось, что как раз теперь и настало время разбудить военных. Но у него нет доступа к их сегменту. Он может зайти только в этот отсек, где отдыхает только его смена. Но с главного пульта можно разбудить тревожную команду, в которую входят старпом и один из старших военных офицеров. Они со своим доступом могут поднять из ледяных гробов хоть всех пассажиров корабля.

Покачав головой, Александр снова ощупал пояс и нерешительно двинулся к открытой двери. На самом пороге он оглянулся. Муни лежал на спине, а лужа крови уже начала подсыхать. Нужно было вернуться и обыскать техника – может, у него есть оружие? Но Алекс не смог заставить себя сделать это – он больше не хотел касаться мертвого тела. Сглотнув, он вышел в коридор и побрел к лифтам.

У него созрел вполне разумный план: нужно, во-первых, подняться на командный мостик и протестировать системы корабля, а во-вторых, найти остальных вахтенных. О том, что у пульта его может поджидать спятивший техник, вооруженный плазмотроном, Алекс сообразил только у самых дверей лифта. Нерешительно взглянув на панель вызова, он немного потоптался у дверей, а потом двинулся к аварийному трапу, которым команда пользовалась в случае поломки лифтов.

Открыв дверь с помощью личной карточки, Алекс взглянул на дырчатые ступени трапа и выругался. На блестящей пластали были отчетливо видны темные пятна. Пилот сразу догадался, откуда они взялись. Это кровь Муни. Он поднялся откуда-то снизу, оставив за собой кровавый след. Значит, что-то случилось на нижних палубах, и раненый техник решил, что не успеет подняться к главному пульту. Поэтому он свернул тут и вышел на палубу экипажа. Его сил хватило только чтобы добраться до своего отсека криокамер и включить режим экстренной разморозки. Представив последние шаги Муни, истекающего кровью, Александр содрогнулся.

Он поднял взгляд. Ступени, ведущие на верхнюю палубу, были чисты. Значит, наверху не должно быть проблем. И все же, перед тем как начать подниматься по ступеням, пилот немного помешкал, пытаясь сообразить, что можно взять с собой в качестве оружия. Но так ничего и не придумал – все вещи тщательно упакованы и спрятаны. В коридорах космического лайнера не валяются обрезки труб, а все инструменты для ручной работы находятся в ремонтном отсеке. Есть, правда, на борту и оружие экипажа – древний пулевой пистолет, что по давней традиции хранится на капитанском мостике. Теоретически он должен помочь дежурному усмирить бунт команды, если таковой случится. Но практически это только символ. И все же... Это лучше, чем ничего.