Читать книгу "Не будите спящую принцессу - Наталья Резанова"

И не успела эта мысль посетить мою голову, как узкая улица словно бы в единый миг заполнилась всадниками, а тишина сменилась криками «Гайда!» и «Тримай!» Всадники выдвигались из-за глиняных заборов, из проемов между домами, и очень быстро взяли меня в кольцо. Однако явно агрессивных намерений не выказывали. Похоже, их задачей было остановить меня, а не убить.

— Ета Линда? — осведомился хриплый голос.

— Верно.

— Прошу вельможную пани до конторы.

Вряд ли я могла ответить на «просьбу» отказом. Но мне стало интересно. Давненько меня не арестовывали. В предшествующие месяцы мне чаще самой приходилось это делать. Да и диспозиция для начала драки казалась мне не совсем уютной.

И я проследовала за теми, кто меня приглашал. Они по-прежнему держали меня в кольце, не пытаясь разоружить. Удивительно.

«Контора», куда мы направились, находилась чуть ли не на другом конце города и скрывалась в глубине сада. Мне стало немного не по себе, оттого что сад был вишневый. Впрочем, в Великом Суржике вишня была гораздо более распространена, чем в герцогстве Букиведенском, и не стоило этому придавать особого значения.

Дом выглядел довольно мило. Большой, чисто выбеленный, украшенный скульптурами, изображающими львов. Правда, скульптор, судя по всему, львов видел разве что на картинке, но это придавало его творениям определенное своеобразие. Этакая помесь собачек со свинками. Окна, по позднему времени, были прикрыты расписными ставнями. Крыша была соломенной, это также не было редкостью в Великом Суржике, даже во вполне обеспеченных домах. При здешнем жарком климате такое покрытие обеспечивает наилучшую вентиляцию.

Мои охранники шумно спешились. Их командир подошел ко мне.

— Прошу пани сдати цангу.

— Цанга? Что это?

Контрвопрос его озадачил.

— Ну, це... шо дрючками бье...

— Арбалет! — поняла я. — Ладно. И заодно это, — я впихнула ему вместе с арбалетом повод Тефтеля. — Пусть моего коня накормят.

То ли он растерялся от подобной наглости, то ли ему не приказывали отнимать у меня все оружие, но меч и ножи мне оставили. Странные все же нравы в Великом Суржике!

Два конвоира сопроводили меня внутрь. В доме было довольно темно, в каждом коридоре — а мы прошли их несколько, да еще и по лестницам пару раз поднялись-спустились — вместо факелов горело по сальной свечке, и, чтобы не заплутать, требовалась изрядная привычка. Впрочем, у меня создалось впечатление, что меня стараются именно заплутать. не настолько велик был дом, чтоб так долго ходить.

Наконец мы оказались в просторной горнице на втором этаже. Она была освещена намного лучше. За столом, заваленным пергаментами, сидел мужчина в бархатном малиновом жупане. Склонив черную кудрявую голову, он что-то вертел в руках, проявляя полное невнимание к вновь вошедшим. Затем соизволил воззриться.

— Милитисса Этелинда из ордена гидрантов? — спросил он на чистом, правильном поволчанском языке, хотя и с мягким горловым местным акцентом. Голос у него был приятный. И сам собою он был красив, но какой-то излишне томною красотою. Если бы не пышные темные усы, то, благодаря выпуклым темным глазам и полным губам, он был бы точь-в-точь одна из миловидных девиц, что в изобилии встречаются на просторах Великого Суржика.

— Именно так, — ответила я.

— Есаул Ласкавый, управа охраны внутреннего распорядка, — представился он. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Присаживайтесь. А вы ступайте, — махнул он конвоирам.

Я примостилась на стоявшем напротив стола табурете, в то время как Ласкавый со вздохом положил на стол предмет, привлекавший прежде его внимание. А именно — мой арбалет. Поскольку на лестнице нас никто не перегнал, подозрения, что меня специально стремятся запутать, подтвердились.

— Отличная вещь... В Кабальерре сработана?

— Нет. В Шелленберге. Это и есть вопрос, который вы хотели мне задать?

— Не совсем.

— Тогда позвольте полюбопытствовать, по какой причине я задержана?

— Не так скоро, вельможная пани, не так скоро. Мы проявили по отношению к вам добрую волю, хотя у нас есть все основания задержать вас за нападение на стража порядка и отъем его табельного оружия.

«Ядрена Вошь! Дубинку, мой трофей на песенном поле брани, я машинально засунула за пояс. Это ж надо — проколоться на такой мелочи!»

— Вы о дубинке, господин Ласкавый? Так я сегодня подобрала ее после концерта. Там много таких валялось. Вот я и подняла — не пропадать же добру, может, после найду владельца...

— Все задержанные с похищенным оружием так говорят.

— Ну подумайте сами — зачем мне при наличии собственного оружия, еще и дубинка?

— Откуда я знаю, может, для коллекции? Оружие нынче многие собирают.

— Ага. Наподобие моего арбалета. Эксклюзивной работы. Но дубинки... я что, фетишистка, по-вашему?

Ласкавый пожал плечами.

— Вам лучше знать.

— А вам лучше знать, настолько ли слабы ваши стражи порядка, что женщина может присвоить себе символ их достоинства.

— Хорошо. Оставим эту тему. Пока. — Последнее слово он произнес тоном слегка угрожающим, но мгновенно вернулся к прежним томным интонациям. — А сейчас я бы хотел взглянуть на ваши документы.

Это уже начинало меня напрягать. Но документы были настоящие, и я протянула их есаулу не колеблясь.

Белые пальцы Ласкавого вцепились в пергамент, а черные глаза впились в то, что на пергаменте было написано.

— Сомневаетесь в подлинности подписи и печати великого Магистра?

— Нет, — туманно отвечал он, — как раз в этом я не сомневаюсь. — Он отложил пергамент и придвинул к себе навощенную дощечку и стило. В Поволчье для записей употребляли березовую кору. Но в этой конторе, хоть и пользовались поволчанским языком, подобный писчий материал не был в ходу. Да и берез в Великом Суржике мне видеть не приходилось.

— С какой целью вы прибыли в Великий Суржик?

Его вопрос не задал меня врасплох.

— С целью изучения местной кухни.

— Не понял.

— Ну, вы не совсем ошиблись насчет моего пристрастия к коллекционированию. Только собираю я не оружие, а рецепты национальных блюд. Согласитесь, что для женщины это вполне естественный интерес. И он способен завести далеко. Например, в Великий Суржик. Тем более, что местная кулинария заслуживает самого пристального внимания.

Произнося этот монолог, я не вполне кривила душой. Я действительно разбираюсь в кулинарных рецептах и наизусть знаю их десятками (другое дело, что я вряд ли сумею что-нибудь по этим рецептам приготовить). И, как было упомянуто выше, местные блюда способны доставить немало удовольствия.

Взгляд Ласкавого стал мечтательным.