Читать книгу "Контракт - Светлана Храмова"

— Ну хорошо, я вовсе не пыталась задеть светлую память Петра Ильича, я говорила о своих ощущениях. Возможно, поверхностных.

— Да, Илоночка, любимая моя, часто ты бегло и походя судишь о том, что недостаточно знаешь.

— Я пока ничего не знаю, но изучаю вопрос. Извинения тем, кого обидела. — Илона никак не собиралась ни с того ни с сего оспаривать его мнение. После ночи любви, ну хорошо, вечера, но нежного вечера — спорить о том, владеют музыканты словом или нет, — по меньшей мере глупо.

«А ведь он постоянно будет цитировать письма музыкантов — великих и не очень, рассуждать о том, что знает хорошо. Музыка — его мир, он в нем живет». Она загрустила, ей показалось вдруг, что вот так же точно уже было раньше, вначале мелкие размолвки, потом крупные ссоры, а потом… суп с котом. «Смешно, я так хочу разобраться, я тщусь-пытаюсь, но ломанулась опять в закрытую дверь, короче. Руки по двери долбить опухли, я устала, остановиться времени нет.

А Митя ни на секунду не озабочен проблемой кого-то понять. Может, мой мир и впрямь суетен, плох и несовершенен, я должна стыдиться, но с какой стати? С какой стати? Сейчас не время сопоставлять точки зрения: конкурс, волнения, расписание. Но когда оно придет, подходящее время? И как он видит наши отношения? Совместные обсуждения, что и как он сыграл во время репетиции и концерта? И снова нет места маленькой мне: мои взгляды поверхностны, взгляды дилетантки, не более того. Я должна постоянно совершенствоваться, менять жизнь в корне, помогать ему состояться, я сама так решила, мне это нравится, моя свобода выбора. А он играет на рояле… И только? За всю жизнь я не слушала столько музыки, сколько за последний месяц. Обязаловка чистой воды».

Когда-то Митя впервые играл для нее. Как чудесно это было! Она даже не понимает, сколько времени прошло с тех пор. Голова закружилась от мысли, что все это: рояль у окна, босоногая восторженность, слегка липнущая правая педаль, мелодии нежности, нестряхиваемые слезы, — навсегда останется как «только что», будто прошло не более получаса.

Репетиция уже заканчивалась, когда в пустом огромном зале скрипнуло кресло где-то позади. Илона осмотрелась, заметила, что она не единственный слушатель. В одном из рядов партера, в левой стороне, чуть поодаль от сцены сидел представительного вида мужчина, удлиненный овал лица, крупные очки в темной оправе. Едва наметившаяся седина только прибавляла ему шарма. Он внимательно слушал, иногда делал пометки в блокноте. В облике — смесь безразличия и сосредоточенности. Странная смесь, но Илона часто наблюдала такие выражения лиц у людей, занимающихся крупным бизнесом, каким именно — не так уж важно. Постоянное напряжение, ответственность за успех предприятия унифицирует, выравнивает различия, в лицах появляется некоторое сходство. И непременное условие — внешнее безразличие к происходящему, отстраненность от сущего, преувеличенная дистанцированность. Словно сиюминутные хлопоты не могут хоть сколько-нибудь затрагивать человека, занятого постоянным обдумыванием глобальных проблем. Илона по опыту знала, что такие люди оказываются добрыми малыми — если подпускают к себе ближе, чем на пушечный выстрел, конечно. Каскад особенно удавшихся Мите пассажей вызвал горячее сочувствие незнакомца, он даже удовлетворенно щелкнул пальцами и тут же отметил что-то в блокнотике.

Илона начала маневрировать, сдвигаться поближе к незнакомцу, в перерыве между пьесами встала и уселась, в конце концов, позади него. Одним рядом дальше, одним креслом правее.

— Извините, — начала она, но незнакомец ее перебил: «К сожалению, я не говорю по-русски». Илона поправилась мгновенно: — Yes, that's right, my mistake. I'm Ilona Belska, Russian journalist. I'd like to ask you a few questions.[5]

— Why do you know, who am I?[6]

— No idea. But I'm sure you are a musician, I saw the way you've been listening. That was a professional way, no doubt. I'm interested in your opinion of the pianist Dmitry Velejev.[7]

По-английски они говорили долго, его сразила простота, с которой она вывернулась из неловкой ситуации, скорость переключения и способ находить ответы на любые вопросы.

— Я работаю для известной российской газеты, но по совместительству еще и пресс-секретарь Дмитрия.

— Вы пишете о музыке и музыкантах?

— Нет, обычно я пишу о VIP-персонах и о тусовках, именуюсь светским репортером. Но репортер имеет право заинтересоваться музыкой.

— …и музыкантами. Или кем-то конкретно из музыкантов, — продолжил незнакомец.

— Несомненно. Мотивы чаще всего личного характера, но интерес появляется, круг вопросов, попутно возникающих, неуклонно расширяется.

— Не повторяйте ошибки многих. Пусть вам не кажется, что, сменив круг вопросов, вы уже знаете ответы на них. Не становитесь профессионалом в области, вами малоизученной. И вообще, не пишите о музыке. Это бессмысленно. Профессиональные критики привыкли писать о ней, мы заказываем статьи, они честно делают свою работу. Но все имена я знаю наперечет, в мире их немного. А пишут все кому не лень. Продолжайте писать светские репортажи. Вы очаровательная девушка, уверен, ваши тексты не менее чудесны.

— Мы уже так много обо мне знаем, но до сих пор ни слова о вас. Время представиться.

— Хороший ход. Вовремя. Я — Питер Уэйль, продюсер, директор лондонской «Piter&Co».

Илона встрепенулась, решительно отбросила незаинтересованный тон, она почти закричала, с восторгом глядя на собеседника:

— О, я должна была понять это сразу! Это потрясающе, что мы встретились уже сегодня.

— Я только сегодня прилетел. Раньше мы встретиться никак не могли.

— И где вы остановились?

— В «Афине», отель совсем рядом.

— Мы с вами еще и в одной гостинице живем! Какое везение!

— Да почему столько возгласов, нет ничего странного, что я приехал сегодня, что живу в ближайшей гостинице, это логично. Гостиница превосходна, а я музыкальный продюсер, агент, проще говоря, и должен время от времени искать новых исполнителей.

— Я могу представить вам Митю?

— Можете. Но не сейчас, немного позже. Первые впечатления должны утрястись, мнение сформироваться.

— Хорошо. Тогда минуточку подождите, пожалуйста, я сейчас вернусь. Только не уходите, прошу вас!

Она вихрем помчалась на сцену к ожидавшему ее Мите.