Читать книгу "Восхитительная - Шерри Томас"

Глава 11

Так как днем Лиззи предстояло принимать поздравительные визиты, мистер Марсден явился с утра пораньше. Сегодня Лиззи особенно тщательно занималась своим туалетом и выбрала весьма соблазнительное платье. Она твердила себе: это для того, чтобы чувствовать себя на высоте; сознание, что она красива, всегда придавало Лиззи уверенность. Однако, к ее неудовольствию, Марсден даже не взглянул на нее, сразу приступив к делу.

– Я бы хотел сегодня очертить круг обязанностей каждого из нас, – заявил он. На указательном пальце Марсдена красовалось массивное золотое кольцо в форме львиной головы с рубинами вместо глаз. – Полагаю, нам обоим меньше всего хочется делать одно и то же.

– Разумеется, – согласилась Лиззи.

Нет. Меньше всего им хотелось бы обнаружить свою истинную суть за внешним обликом, который они демонстрировали всему миру.

– Я составил предварительный список дел, которыми нужно заняться. – Марсден вытащил длиннющий список. – Полагаю, вы возьмете в свои руки все, что связано с платьем, приданым и драгоценностями.

– Разумеется.

– Полагаю, свадебным завтраком займется мадам Дюран? Во всей Англии не найдется равного ей кулинара, разве что месье Эскофье из «Савойи».

В голосе Марсдена ей почудилась какая-то странная интонация. В прошлый раз, когда Марсден упоминал мадам Дюран, он пытался намекнуть, что Лиззи способна завлечь эту порочную женщину в постель!

– Мне нравится эта мысль, но я сама должна утвердить меню.

– Я информирую мадам Дюран о вашем желании. Заодно спрошу, не сможет ли она испечь свадебный торт. – Марсден снял колпачок с авторучки и сделал в блокноте несколько пометок. Рубиновые глаза золотого льва так и сверкали, когда он писал. – Венчание в церкви Святого Джорджа, Ганновер-сквер?

– Да.

Церковь была прямо по Сент-Джордж-стрит, в двух шагах. Многие поколения семьи Бесслер были ее прихожанами.

– Я зарезервирую дату. Оглашение в церкви или особое разрешение?

– Разрешение, конечно же.

Все, кто хоть что-то значил в этом мире, женились по особому разрешению.

Мистер Марсден черкал пером по бумаге.

Сидя на галерее для зрителей, Лиззи наблюдала, как Стюарт произносит речь в палате общин – Стюарт за работой почти не отличался от Стюарта в минуту отдыха. Та же сдержанность и сосредоточенность. А вот мистер Марсден становился совсем другим.

Кто бы мог предположить, что этот человек способен мерзко улыбаться в ее адрес или держаться с непринужденностью молодого аристократа, что так ценил ее отец! Даже его неослабное внимание, душившее Лиззи, как не снятый на ночь корсет, сейчас, в минуту абсолютной сосредоточенности, утратило навязчивость.

– Я позабочусь об этом, – продолжал Марсден. – Соблаговолите сами выбрать цветы и открытки?

У него было гладкое, чисто выбритое лицо, ни пореза, ни царапины. Вряд ли на его жалованье можно шиковать, так что он скорее всего бреется сам, стоя перед зеркалом в одном нижнем белье.

Внутренне содрогнувшись, Лиззи поняла, что ей совсем не трудно вообразить его неодетым.

– Мисс Бесслер?

– Простите. Что вы сказали?

Он бросил на нее взгляд легкого неодобрения, как школьный учитель, глядя на витающего в облаках ученика.

– Цветы и...

– Да, я займусь этим сама. То есть цветами и открытками.

Так они прошлись по всему списку, Лиззи была начеку – какие еще недостойные капризы выкинет ее воображение?

– На этом все, - объявил Марсден через сорок пять минут.

Они хорошо потрудились. Не упустили ничего, но организовали все. Однако Лиззи хотелось найти повод его уколоть.

– Странно, а гирлянды, убранство? Уверена, тут не обойтись несколькими венками.

– Я подумал и об этом, – сообщил он. - И?

Марсден взглянул на нее впервые за целое утро:

– Я принес несколько набросков. Ее брови поползли вверх:

– В самом деле?

Порывшись в портфеле, Марсден извлек папку, которую подал ей с таким безразличием, словно это была газета недельной давности.

– Приятное развлечение в минуту досуга, – сказал он.

В папке Лиззи нашла дюжину рисунков, по большей части выполненных карандашом, некоторые акварелью. Первый изображал лестницу и вход в церковь. По краям каждой ступеньки были размещены деревца, подстриженные в виде шаров. Ленты, привязанные к их стройным стволам, весело трепетали на ветру. На следующем рисунке были изображены церковные скамьи с высокими спинками. От скамьи к скамье простирались гирлянды из воздушной ткани – тюля или органзы, – подхваченные букетиками прохладных белых гардений.

На следующих двух рисунках тоже была церковь. Потом шли листы с картинками более мелкого формата – по три-четыре картинки на лист. Там были подробные изображения венка, который надлежало повесить над входом в церковь, эскиз гравировки на серебряном ноже для разрезания торта – бутоньерка из ландышей на широком листе папоротника. Потом два рисунка свадебного экипажа и, наконец, цветочной арки, установленной над головным столом на время свадебного завтрака.

Рисунки были выполнены изумительно. Растерянно захлопав глазами, Лиззи начала просматривать их снова. Увы, нет. Зрение не сыграло с ней злой шутки.

– Они... они просто великолепны, – нехотя признала она.

Лиззи показалось, с Марсдена вмиг слетело некое напряжение – или у нее разыгралась фантазия? Могли он вообще чувствовать напряжение? Неужели возможно, что из всех живущих на свете людей именно Марсден будет ждать, затаив дыхание, одобрит ли она плоды его усилий?

– Если хотите, оставьте их себе, – предложил он. В его голосе Лиззи не услышала ничего, кроме обычной учтивости. – Ведь это ваша свадьба.

– Благодарю, – ответила Лиззи. – Вы сделали намного больше, чем входило в круг ваших обязанностей, – добавила она, выдержав паузу.

Марсден встал.

– Мистер Сомерсет оказал мне большую честь, доверив организовать его свадьбу. Я приложу все старания, чтобы об этом событии вспоминали потом долгие годы.

Как-то странно он это сказал. Лиззи осенила догадка, от которой у нее кровь застыла в жилах. Неужели Марсден влюблен в Стюарта? Не это ли причина его нелюбви к ней?

Лиззи терпеливо ждала, пока закончится обсуждение дел, прежде чем затронуть тему прошлого скандала. Но сейчас она была так поражена, что не смогла сказать ни слова, а только пожала Марсдену руку на прощание.

Марсден ушел, а она все сидела, разглядывая рисунки. Иногда выбор красок и растений озадачивал, зато Лиззи была совершенно очарована его умением составлять из знакомых, казалось бы, элементов нечто свежее и оригинальное.