Читать книгу "Ножом по сердцу - Сара Дюнан"

Я кивнула, выразив восторг, которого на самом деле не испытывала. Рок-н-ролл!.С ума сойти — снова как в шестнадцать лет.

Прежде всего я попросила у Пита автограф. Признаюсь, было у меня смутное подозрение, что в конце беседы у него отпадет желание браться за ручку, а мне для сравнения был необходим образец его почерка. Пит витиевато расписался. Крайне неразборчиво. Потому я попросила сверху приписать небольшое посвящение.

«Ханне. Пусть всегда пишет правду».

— Спасибо! — Я глуповато улыбнулась. — Буду стараться.

Не стану напрягать вас пересказом этого интервью. Вырвавшись из оков песенной лирики, Пит продемонстрировал такую глубину взглядов на сексуальную политику, что заткнул бы за пояс саму Маргарет Тэтчер, если б не увяз в мешанине либеральных клише и мужских пошлостей. Правда, моя попытка выдать себя за журналистку «Гардиан» тоже вряд ли была успешна. Но все-таки стычки мы избежали. Собственно, пока дело не дошло до разговора об имидже и о том, как обрыдло ему жить в обществе, где важно не то, что ты собой представляешь, а то, как ты выглядишь.

— Тут вы глубоко солидарны с женщинами, так?

— Конечно! Об этом именно мой новый альбом. Мужчины и женщины должны быть верны себе, а не тому образу, который им навязывают.

— То есть, вы готовы, ну… отказаться от образа секс-символа?

Тут он рассмеялся:

— По-моему, человек в любом возрасте может быть привлекателен, правда? Ведь и ум, как и тело, тоже становится старше. В этом, собственно, вся суть.

— Не могу с вами не согласиться, — подхватила я, и мы оба расплылись в улыбке. — Но все-таки, зачем вам понадобилась липосакция?

— Что?!

Он буквально ошалел.

— Липосакция вокруг торса. Ведь это… было ваше… продуманное решение? Ведь, я слышала такое мнение, вы решились на липосакцию из солидарности с женщинами, которых общество толкает на подобный шаг? Хотя у вас, кажется, это прошло не слишком удачно.

— Кто вам сказал? Кто вам это сказал? Этот сраный подонок Марчант? Он рассказал?

— Марчант? Кто это? — недоуменно выгнула я бровь. — Нет, мне рассказывала одна моя коллега журналистка. Простите, я не подозревала, что это вас заденет. Я думала, вы в курсе… Все только об этом и говорят. В глазах женщин это даже сделало вас в определенной степени героем. Мало того, что вы на это решились, но когда что-то вам не понравилось после, вы обратились с жалобой. Многие женщины убеждены, что у них на такой шаг не хватит смелости. Вы показали нам, как совмещать нашу уязвимость с нашей злостью.

Но он меня не слушал (и слава богу, если учесть, какую ахинею я несла).

Его лицо угрожающе побурело, и, начав пухнуть, как надувающаяся воздухом лягушка, он вскочил и заорал:

— Выметайся отсюда! Это вмешательство в частную жизнь, вот что это такое! Ничего я с собой не делал! Ничего, слышишь ты? А вякнешь где-нибудь, в суд на тебя подам! Сволочи вроде тебя испохабили мне в начале всю карьеру. Больше тебе этого не удастся! Сраная свобода! Паршивая старая шлюха…

Я ретировалась, предоставив Питу поднимать глубинные пласты лексикона Нового Человека. Это было не в пример выразительнее, чем его песни.

Выйдя на тротуар, я с удовольствием окунулась в ночную тишь. Что ты будешь делать — выпал случай провести безумную ночь с рок-звездой, и я не сорвала кайф. Да пошел он! Джексон Браун[19]мне всегда нравился больше. Несмотря на слухи, будто он избил Дэрил Ханну[20].

Уже далеко за полночь, а я снова бодрствую. Эта история нарушила во мне все ощущение времени. Слава богу, хоть на моей машине никто не оставил никаких меток.

Я поехала в центр, отыскала одно ночное кафе неподалеку от Лестер-сквер, в которое часто наведывалась, когда у меня, так сказать, были ночи. Теперь здесь стояла непривычная тишина. Впрочем, наверное, я просто запамятовала, как бывало раньше. И цены подскочили. Я заказала капучино и поджаренный сэндвич. Вышел парень и начал наигрывать на рояле, подражая, как мог, Джулсу Холланду[21]. Звучало очень мило. Я уселась поудобнее, вытащила досье и свою черную записную книжечку (у частных сыщиков вместо любовников подозреваемые) и занялась рутинной работой.

Первым долгом я выложила на стол анонимную записку на имя Мориса Марчанта и рядом с ней идиотское посвящение Пита Пэнтина. Они были написаны совершенно разными людьми, хотя, разумеется, это еще ничего не доказывало. Я поставила карандашом крестик рядом с именем Пита. Уже проверены шестеро подозреваемых. И ни один, живой или мертвый, здесь ли, на Бермудах ли, казалось бы, никак не годился на роль злоумышленника, решившего потопить «подонка» Марчанта.

А может, я зашла в тупик потому, что я не там ищу? Здесь, где ничто не отвлекало моего внимания, мне внезапно вспомнилась коротышка Лола, то, как упорно она молчала. Но даже если я ее недооценила, это вряд ли что-то меняло. Ладно, пусть Лола способна на злодейство, но какой смысл самой себе платить семь сотен фунтов? В досье была копия ее заявления, но машинописная. Подпись размашистая и какая-то детская, к тому же мало что в ней совпадало с почерком анонимной записки. Было что-то общее в написании «с», но и «м» и «а» она писала совсем иначе. Хотя, возможно, почерк она постаралась изменить. Уж Фрэнк-то с его старыми полицейскими связями непременно откопал бы эксперта-графолога, но пока, кроме Лолиного почерка, у меня ничего нет, какой смысл прибегать к таким дорогим услугам. За неимением более подозрительных личностей я передвинула Лолу в списке повыше. К ее заявлению прилагалась характеристика из салона в Западном Лондоне. Я наметила себе отправиться туда завтра.

Я заказала еще капучино и булочку. Мой Джул прекратил тискать клавиши, и кто-то поставил запись. Брайан Ферри со своими знаменитыми хитами. Я расплатилась под звуки «Не будем разлучаться». Прямо как на заказ для известного мне семейства из Ислингтона. Где ты, Колин, песенка-то прямо для тебя.

На улице почти рассвело, когда я снова уже в машине перелопатила свои бумаги. Это заняло больше времени, чем я предполагала. Какое, оказывается, кропотливое занятие сыскная работа. Уже начало шестого. Да, день предстоит весьма насыщенный.

На улице, идущей мимо вокзала Сент-Панкрас, из грузовичка выгружали целую партию оранжевых дорожных столбиков. Только этого и не хватало новой Британской библиотеке. Концерта отбойных молотков. Пришлось свернуть к Кингс-кросс и ехать по Каледониен-роуд. Отсюда совсем близко до дома Кейт. Так-так, интересно: думаешь о другом, а колеса сами собой поворачивают в нужную сторону. Я въехала после перекрестка на Ливерпуль-роуд и пустила автомобиль в свободный полет.