Читать книгу "В сладком плену - Адель Эшуорт"

— А что именно она сделала? В чем ее должны были признать виновной? — не унимался Фэйрборн.

— В бездействии, — огрызнулся Ян.

— И все?

Это поставило Яна в тупик.

— И все? Какого черта это значит?

Фэйрборн вздохнул.

— Она была с тобой в темнице или просто знала, что тебя держат в плену?

— Она была там.

— И что она тебе сделала, пока была там?

Ян удержался от внезапного желания засадить кулаком по кирпичной стене. Вместо этого он медленно, глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки, как подобает джентльмену.

— По правде говоря, я плохо помню, — пробормотал он. — Они почти все время пичкали меня наркотиками.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно, — возразил Ян, но в подробности вдаваться не стал, ибо не хотел ни одной живой душе признаваться в том, что им, по всей видимости, воспользовались как мужчиной. О таком унизительном эпизоде он не мог рассказать даже Лукасу, единственному человеку на свете, которому он сейчас доверял.

Фэйрборн хлебнул виски, продолжая внимательно смотреть на друга поверх кромки бокала. Потом медленно поставил выпивку на стол, и его лицо приняло задумчивое выражение. Понизив голос, он проговорил:

— И что же получается? Ты пережил страшное испытание и теперь богат как Бог, можешь до конца дней купаться в роскоши, в твоем распоряжении самые прелестные дамы, а ты как одержимый преследуешь красивую вдову с ребенком и хочешь поставить крест на их будущем. Так?

Небрежный тон, которым человек, за последние несколько лет ставший ему самым близким другом, озвучил его мысли (причем озвучил неодобрительно), заставил Яна внутренне сжаться. Возможно, для Фэйрборна это выглядело как банальная месть, и, если уж говорить прямо, всякий непосвященный наверняка счел бы виноватым его, Яна. Однако истину в данном случае просто невозможно было передать словами.

Приблизившись на шаг, Ян смерил Фэйрборна взглядом.

— Я не жду, что ты меня поймешь, Лукас, — сказал он, осторожно выбирая слова. — Но прошу, чтобы ты воздержался от попыток меня судить. Тебя там не было, и последние пять лет ты не жил в моем аду.

Несколько долгих мгновений Фэйрборн молча разглядывал его. Потом, смиренно вздохнув, опустил глаза в стол и постучал пальцами по дереву.

— Мне никогда не понять ужаса, который ты пережил, Ян. Сам знаю, что это невозможно, — тихо сказал он. — И, быть может, она в самом деле виновата в твоих страданиях. — Тут он резко поднял глаза, сощурил их и впился в Яна взглядом. — Но все-таки я думаю, что тебе надо быть осторожным. Эта женщина молода, неопытна и питает к тебе нечто отличное от ненависти. Это я могу сказать наверняка. — Он выдержал паузу, потом понизил голос и добавил: — Понимаю, ты злишься на нее за бездействие или… неспособность тебя освободить, но, мне кажется, ты не пытался посмотреть на ситуацию с ее стороны и толком не разбирался, предпринимала ли она что-нибудь, чтобы облегчить твою участь.

Ян с силой закусил губу, чтобы сдержать недовольство.

— Она должна была позвать на помощь. Она этого не сделала, и теперь ее место в тюрьме.

Фэйрборн повел плечом.

— Может быть. Но опять же, не исключено, что, подобно тебе, она пять долгих лет жила в ней, мучаясь тем, что сделала с тобой ее семья.

Эта мысль покоробила Яна, с новой силой распалила его гнев, но он не видел, за что придраться к другу, который так искренне с ним говорил.

Подавленный, он запустил пальцы в волосы.

— Я не собираюсь уничтожать ее, Лукас, я просто хочу добиться правосудия, для себя и для ее преступления.

Фэйрборн секунду-другую скользил взглядом по толпе, потом снова повернулся к Яну.

— Существует разница между правосудием и местью, Ян, — возразил он. — Месть заходит гораздо дальше, и последствия у нее гораздо серьезнее. Правосудие требует усердия, но месть не останавливается ни перед какими затратами денег и времени, нанимает людей, чтобы те делали и говорили, что приказано, и строит хитроумные планы, невзирая ни на что. А ведь ты всем этим занимаешься, не так ли?

Ян ничего не ответил.

Фэйрборн уперся локтем в стол и придвинулся ближе.

— Если в эти твои интриги входит переспать с ней, берегись. Думаю, тебе не удастся выйти из этой истории с незапятнанной совестью, если ты приложишь все усилия, чтобы погубить леди Чешир. Особенно если ты соблазнишь ее, а потом обнаружишь, что твоя страсть к ней остается непогашенной, потому что она стала дорога тебе как женщина. — Он помолчал немного, а потом очень тихо добавил: — Она никогда тебя не простит и никогда не позволит вернуться к ней. Месть свершится, но в конечном итоге ты можешь поплатиться за нее честью. А это одна из самых страшных потерь.

Яну показалось, будто его окатили ледяной водой, ибо на его теле проступил холодный пот. Странно было слышать это от Лукаса, при его-то собственном темном прошлом, и в то же время Ян понимал, что друг искренне пытается его предостеречь. Но он не Лукас, он не позволит разбить себе сердце и не запятнает себя неправильно свершенной местью. Он соблазнит Виолу не потому, что хочет ее, а потому, что так он заберет у нее все, включая интимную страсть, которой она не дарила никому другому. Тот факт, что он находит ее привлекательной, просто сливки для ягод. А бросить ее в конце будет легче и слаще всего. Поставив на истории с темницей жирную точку, он сможет двинуться дальше, подумать о будущем, достойном его титула. Свободным от сожалений. Сексуально удовлетворенным. Восстановившим справедливость.

— Я знаю, что делаю, — буркнул он.

Фэйрборн надолго задержал на нем взгляд, потом выпрямился во весь рост. Вздохнув, он поднял в знак согласия свой пустой бокал.

— Думаю, за это стоит выпить.

Яну не хотелось больше спиртного, ему хотелось уехать домой, наслаждаться тишиной, лежать на кровати и строить планы предстоящего соблазнения, любоваться рисунком, на который — он знал, просто знал это — смотрела Виола, когда удовлетворяла собственную похоть. Впрочем, он не был уверен, что леди таким занимаются, и при одной мысли об этом теперь, на людях, он так возбудился, что пришлось передать Фэйрборну бокал в надежде потушить желание алкоголем.

Ян окинул взглядом комнату, набившуюся теперь почти до предела, сизую от дыма и гудящую сотнями голосов. И в ту самую минуту, как Фэйрборн повернулся к нему с третьим бокалом виски, владелец «Бримлис» подошел к постаменту рядом с мольбертом и попытался утихомирить толпу.

— Джентльмены! — взревел он, хлопая по воздуху пухлыми ладонями. — Джентльмены, прошу вас!

Шум начал стихать, и публика замерла в предвосхищении. Ян и Фэйрборн стояли у дальней стены и молча наблюдали, попивая виски.

— Ты участвуешь? — спросил Лукас.

Ян усмехнулся, прикидывая, что эта работа будет больше его рисунка.