Читать книгу "Гробница Наполеона - Наталья Андреева"

— Как бы вам это объяснить… — и Прасковья Федоровна тихонько вздохнула: — Боюсь, что с вами мне было бы скучно.

— Что-о?!

Борисюк откровенно обиделся. Скажите пожалуйста! Ей было бы скучно с человеком, имеющим высшее образование и диплом об окончании музыкальной школы! Разбирающемся буквально во всем и способном поддержать разговор на любую тему! А с Сидом не скучно! Да у него лексикон, как у аборигена! Из племени людоедов! Он же примитив!

— Вы меня не так поняли, — поспешно сказала Прасковья Федоровна, которая сообразила, что сболтнула лишнее. — Для этого развлечения вы не годитесь…

— Ах, вот оно что! Для секса то есть?

— Нет, вовсе нет! Ах, пойдемте в другую комнату!

— Что? Есть и другие?

— На втором этаже две комнаты для гостей, каминный зал, кабинет хозяина, и… все?

— Я заметил еще одну дверь, — мрачно сказал Валентин.

— Боже! Кладовка! Она вполне может быть там!

— Забралась в кладовку, чтобы повеситься? А почему именно в кладовку?

— Вы не знаете Киру!

— Да уж… Она показалась мне странной.

— Нет, вы как хотите, а в кладовку я не пойду!

— Куда же вы пойдете?

— Я… подожду вас в каминном зале. Уверена: Киры нет на этом этаже.

— Ну, как угодно. Мне, признаться, тоже неохота лезть в кладовку, но делать нечего. Для очистки совести.

Они вместе вышли из зеленой комнаты и двинулись по коридору. Писательница по-прежнему опиралась на руку своего спутника.

— Не бросайте меня надолго! — жалобно сказала Прасковья Федоровна в дверях каминного зала. Длинные серьги жалобно звякнули. — Мне страшно!

— А вы мужа позовите. Вон он у вас какой…

И, не договорив, Валентин Борисюк решительно отцепил свой локоть и зашагал по коридору. Нет, вы только подумайте! Сид — предел мечтаний состоятельной дамы! Он все еще злился. А вспомнив о Маринке, разозлился еще больше. Мобильник наверняка звонит беспрерывно. Хорошо, что она не знает, куда он поехал! То есть знает, что к боссу, но точного адреса не знает. Хотя почему это хорошо? Лучше бы знала!

Беременна она или блефует? Нет, врешь! Его голыми руками не возьмешь! Интересно, а смог бы он, Борисюк, как Сид? Жениться на женщине, годящейся в матери? На богатой женщине, что существенно меняет дело!

Размышляя над этим, Валентин подошел к кладовке и потянулся к дверной ручке…

…Даниил Грушин тем временем прошел в помещение на первом этаже, где находился бассейн. Небольшой, причудливой нестандартной формы, пол почти вровень с бортиком, а дно выстлано плитками зеленого цвета. Размяться в нем как следует в мощном, летящем кроле не удастся, но окунуться после жаркой сауны и почувствовать себя наверху блаженства — здорово! Здесь были сумерки, по потолку так же, как и в гостиной, тянулись ряды крошечных лампочек, половину из которых Грушин, войдя, зажег.

Стало светлее. Артем невольно попятился. Показалось вдруг, что там, в зеленой воде, плавает Кира с петлей на шее…

— Никого, — раздался спокойный голос Грушина. — Тема, что с тобой?

— Так… Не по себе что-то… — и Артем потянулся к галстуку, пытаясь развязать узел. Надо снять это с себя… Удавку…

— Ты подумал, что Кира здесь?

— Хорошее место… — хрипло сказал Артем. И, стянув галстук, сунул его в карман пиджака. Подумав при этом, что давно пора снять и пиджак. Душно.

— Надо бы в сауне посмотреть. Пойдем.

— Сейчас.

Артему вдруг стало нехорошо. Замутило, колени задрожали. То, что здесь, в этом доме сегодня происходит, — кошмар, бред. Маньяк Грушин решил всех свести с ума! Но ведь он прав: надо что-то делать! Так больше нельзя!

Он присел на складной стул, стоящий возле бортика бассейна, и, не удержавшись, заметил:

— Хорошо живешь, Даня! Слишком уж хорошо! Огромный дом, бассейн, сауна…

— А тебе что мешает так жить? — ощерился Грушин. — Я в курсе: денег у тебя теперь больше, чем у меня. Я постепенно разоряюсь, ты богатеешь. Давно хотел спросить: почему ты дом не строишь? Не переедешь за город?

— Пробки, — пожал плечами Артем. — Рабочее время дорого.

— Брось! — рассмеялся Грушин. — В центре пробок не меньше! А я знаю, что ты землю в области купил. Будешь строить там офис. Аренда нынче дорожает, да и льготы в области больше. Вовремя ты подсуетился!

— Кто сказал? — оторопел Артем. Он не собирался делиться с бывшим партнером планами на будущее.

— Сорока на хвосте принесла.

— На твою сороку, которая пасется в моем огороде, скоро найдется сторож с ружьем.

— Холостыми пугнешь или всерьез?

— Грушин, Грушин, — покачал головой Артем. — Как ты не понимал ничего в бизнесе, так и не понимаешь. И в людях не разбираешься: Не твое это. Узнал, что я землю в области купил, так самому надо было покупать! Или ты что-то от меня скрываешь? А насчет дома за городом… Знаешь, как говорят? Большие деревья притягивают молнию. Доходы надо прятать. Чем больше доходы, тем тщательнее прятать. Время такое. Ты лучше на жизнь пожалуйся. Пусть тебя пожалеют. У нас, у русских, не прощают двух вещей: богатства и успеха. А плакаться любят. И слушать тех, кто плачется. Потому — не высовывайся. Дураки швыряются деньгами направо-налево. Умный же затаится. У тебя и бизнес не идет, а людям твой дом все равно, что бельмо на глазу. И властям. А я живу в трехкомнатной квартире, машина, «Мерседес» последней модели записана на фирму, не в личной собственности. Представительская. В личной собственности у меня «Пассат». Причем не новый, трехлетний. У жены «Пежо». Я — средний класс. В магазин пешочком хожу, без охраны, во дворике с детьми гуляю без опаски. На благотворительность жертвую регулярно. В церковь хожу. И тоже — жертвую. А ты? Что делаешь ты? Купил огромный особняк, сидишь тут, как сыч, и крыша у тебя едет!

— Тема, Тема, — усмехнулся Грушин. — Решил меня, значит, жизни поучить. Спасибо. Я ценю. Все, что ты говоришь, умно. Рационально. Всю жизнь ты едешь на тормозах. У тебя уже и нога затекла, которая на педали. Осторожничаешь, оглядываешься. А червячок изнутри точит. Хочется тебе красиво пожить, ох, как хочется! С шиком! И сколько бы ты ни сдерживался, а красивая баба все равно тебе окрутила. Со мной ничего у нее не вышло. Не поддался соблазну, потому что у меня иммунитет. А с тобой…

— Погоди… Значит, было? — и Артем приподнялся со стула.

— А ты ей любого мужика простишь, но не меня. Так?

— В общем-то… Черт! Я хочу знать правду!

— Вот пусть она тебе все и расскажет.

— Нет! Не верю! Ты блефуешь! А как же Ольга?

— А! Заело тебя! — с торжеством сказал Грушин. — Я, признаться, не ожидал! Не думал, что ты способен на серьезное чувство! Ай, Инга! Ай, молодец! Вот что значит хорошая школа!