Читать книгу "Ось - Роберт Чарльз Уилсон"

После окончания Спина, когда и Земля, и Марс были возвращены к нормальному течению времени, настал недолгий период интенсивного радиообмена между планетами. Даже последовала вторая марсианская экспедиция, обставленная с куда большей помпезностью, чем первая. Группу делегатов с Марса поселили в напоминающем крепость здании, пристроенном к старому комплексу ООН в Нью-Йорке, — его стали называть с тех пор Марсианским посольством. Потом, когда пятилетние дипломатические полномочия марсиан истекли, их отправили домой на корабле земной постройки, совместно спроектированном крупнейшими корпорациями и запущенном с космодрома Сичан.

Больше делегаций с Марса не было. Планировался ответный визит с Земли, но все утонуло в межнациональных спорах, а сами марсиане не проявляли интереса к этой затее. «Думаю, наши нравы их слегка шокировали», — говорил Роберт Адамс. Марс никогда не был планетой богатой ресурсами, даже после «экопоэзиса». Цивилизация на нем выживала благодаря тщательной и всеобъемлющей экономии. Земля, с ее огромными и загрязненными водными массивами, истощенными экосистемами, малоэффективной промышленностью, должна была привести гостей в ужас. «Наверное, они были бы только рады, — говорил Роберт Адамс, — если б могли отдалиться от нас еще на несколько миллионов миль».

К тому же марсианам приходилось иметь дело с собственными последствиями Спина. На Марсе тоже существовала Арка. Она возвышалась над экваториальной пустыней и вела на похожую маленькую скалистую, с виду гостеприимную, но необитаемую планету, вращающуюся вокруг какой-то далекой звезды.

Контакты между Землей и Марсом свелись к формальному и ни к чему не обязывающему протокольному обмену депешами.

Больше марсиан на Земле не бывало. По крайней мере Лиза ни о чем подобном не слышала. Все они улетели с окончанием миссии.

Каким образом тогда Сьюлин Муа могла быть марсианкой?..

* * *

— Она даже на них не похожа! — воскликнула Лиза.

Марсиане были в большинстве своем ростом в четыре-пять футов, кожа у них была морщинистой, с глубокими складками. Сьюлин Муа, судя по тому старому снимку в их доме в Порт-Магеллане, была обычного среднего роста и без особенных морщин.

— Сьюлин Муа — уникальный случай, — сказала Диана. — Как вы, наверное, уже догадались. Не хотите попить чего-нибудь холодненького? Я бы попила — в горле пересохло.

— Я принесу, — сказал Турк.

— Отлично. Благодарю вас. Так вот, что касается Сьюлин Муа… Но, наверное, прежде чем рассказывать о ней, я должна сказать вам кое-что о себе. — Она запнулась и на секунду закрыла глаза. — Моим мужем был Тайлер Дюпре. Моим братом был Джейсон Лоутон.

До Лизы не сразу дошел смысл ее слов. Это были имена из исторических трудов, имена эпохи Спина. Джейсон Лоутон был тем самым человеком, который помог засеять жизнью бесплодные пустыни Марса, дал ход проекту запуска репликаторов. Тем, кому Ван Нго Вен доверил свою коллекцию «фармацевтики». Тем, кто — не побоявшись бросить вызов правительству — стал распространять эти препараты среди тогда еще очень маленькой горстки ученых, ставших затем первыми Четвертыми на Земле.

А Тайлер Дюпре, если она ничего не путала, был его личным врачом.

— Вот это да… — прошептала Лиза.

— Я не стремлюсь поразить вас своим возрастом, — сказала Диана. — Просто предъявляю своего рода верительные грамоты. Разумеется, я Четвертая, и была частью этого движения со дня его основания. Поэтому Сьюлин Муа и обратилась ко мне несколько месяцев назад.

— Но если она марсианка, как она здесь оказалась? И почему она выглядит совсем не как марсианка?

— Она родилась на Марсе. В раннем детстве она чуть не погибла из-за наводнения. У нее были множественные травмы, уже начинался некроз тканей мозга. Помочь можно было только радикальной генно-инженерной реконструкцией — той же, которая используется для продления жизни. В столь раннем возрасте этот курс дал довольно неприятный для нее побочный эффект: нечто вроде генетического атавизма. У нее не появилось морщин, как у всех марсиан в пубертате. И она продолжала расти куда выше нормального, по марсианским понятиям, роста. Так и вышло, что внешне она стала практически землянкой, а не марсианкой. С точки зрения марсиан, это выглядело как регресс к доисторическим предкам. Родни у нее почти не оставалось, а чужие воспринимали ее как уродца. Поэтому те же самые аскеты-Четвертые, что ее спасли, оставили ее у себя. Они дали ей такое образование, которому можно только позавидовать. А возможно, и еще кое-что… Не в последнюю очередь, наверное, по причине своей внешности она посвятила всю свою жизнь наукам о Земле. Не знаю уж, как у них там это называется. Землеведение…

— Главспец по изучению Земли, — предположила Лиза.

— Потому ее, собственно, и включили в состав марсианской делегации.

— Но тогда ее фотографии должны были быть во всех газетах.

— Нет. Ее сразу спрятали и не показывали прессе. Вообще молчали, что она была в числе членов делегации. Почему — наверное, вы сами догадываетесь.

— Потому что она так не похожа на марсианку?

— Еще бы: человек, который говорит свободно минимум на трех земных языках и может выйти и затеряться в толпе так, что никто ничего не заподозрит!

— Они что, специально посылали ее как шпионку?

— Не совсем. Скорее как дипломата. Марсиане знали, что у нас тоже есть Четвертые. И отправили ее к нам в качестве кого-то вроде полномочного консула.

Турк принес воду со льдом. Лиза с жадностью отхлебнула — в горле было совсем сухо.

— А когда марсианам пришло время возвращаться, — продолжала Диана, — Сьюлин осталась. Она поменялась местами с одной женщиной из наших Четвертых, внешне очень похожей на нее. Так что у нас тоже есть свой консул на Марсе.

— А… почему она осталась?

— Потому что она была в ужасе от того, что здесь увидела. На Марсе Четвертые живут уже много сотен лет в рамках законов и институтов, которых нет на Земле. Марсианские Четвертые приобретают себе долголетие ценой многочисленных ограничений. Например, они не могут продолжать свой род, как мы. Не могут участвовать в политической жизни, разве что в качестве экспертов и наблюдателей. А наши Четвертые были и есть вне закона. Весь остальной мир от них шарахается, а они — от него. Сьюлин думала, что у нее получится постепенно преобразовать хаос и порядок по марсианскому образцу.

— Судя по всему, не очень получилось.

— Скажем так, получилось немного. Есть Четвертые и Четвертые. Большинство из нас — те, кто понимает ее и разделяет ее стремления, — всю жизнь ей помогали. Но есть и такие, которые считают, что она мешает их глобальным планам.

— Каким планам?

— Попытке создать человека, способного общаться с гипотетиками.

* * *

— Я понимаю, как дико это звучит, — сказала Диана Дюпре. — Но это правда. — И добавила, понизив голос: — Это то, из-за чего умер мой брат Джейсон.