Читать книгу "Джо Варвар и Чвокая Шмарь - Пол Стюарт"

— Отдам, но не тебе, — заявил эльф.

— Это еще почему, мелочь пузатая? — возмутился обиженный Рэндальф.

— Потому что на конверте написано совсем не твое имя! А Дирекция Эльфийской Почты не в силах впоследствии проследить судьбу тех писем, открыток, посылок и пакетов, которые вручаются не тому адресату, и нам строго…

— Но если ты явился по верному адресу, то письмо просто ДОЛЖНО быть адресовано мне! — сказал Рэндальф. — Если только не Норберту или Веронике.

Крошечный почтарик посмотрел на каждого по очереди и покачал головой. И на мгновение у Джо мелькнула сумасшедшая мысль: а вдруг письмо мне?

— Так КОМУ же адресовано письмо, в конце концов? — грозно спросил Рэндальф.

Эльф потупился, помолчал и пробормотал:

— Главному Волшебнику Чвокой Шмари, великому и благородному…

— Ну, это точно не тебе, Рэндальф, — не удержалась Вероника.

— Заткнись, Вероника! — машинально произнес Рэндальф.

— Великому и благородному Роджеру Морщинистому! — провозгласил эльф. — А ты, — и он с обвиняющим видом ткнул пальцем в Рэнд альфа, — вовсе и не морщинистый! Ты, может быть, Роджер Толстый, но только не Морщинистый! И потом, — прибавил он, — эта канарейка называет тебя Рэндальф.

— КАНАРЕЙКА?! — вскричала Вероника вне себя от ярости, — Да как ты смеешь?

Рэндальф выпрямился во весь рост и выпятил грудь.

— Я — Рэндальф Мудрый, — провозгласил он, — личный помощник великого волшебника Роджера Морщинистого, который, будучи… на каникулах, оставил меня заправлять всеми своими делами. — Он вырвал конверт у эльфа из рук. — Ия уполномочен отвечать на все приходящие ему письма.

Эльф попытался отнять у него письмо, но Рэндальф оказался ловчее и спрятал конверт за спину. Эльф чуть не расплакался от огорчения.

— У меня будут большие неприятности, — сказал он. — У меня отнимут мою остроконечную шапку и значок.

— Не бойся, я никому не скажу, если, конечно, ты сам не проболтаешься, — успокоил его Рэндальф. — Пусть это будет нашей маленькой тайной.

— А как насчет канарейки? — подозрительно посматривая на Веронику, спросил эльф. — Ей-то можно доверять?

— Ну все, почтальонишка! Запомни; ты только что вручил свое последнее в жизни письмо! — угрожающе пробормотала Вероника.

— Она и клюва не раскроет, — заверил почтальона Рэндальф. — Верь мне, я ведь волшебник, А теперь — чтобы духу твоего здесь не было! — Он повернулся к людоеду. — Норберт, покажи уважаемому почтальону, где у нас дверь.

Норберт ткнул пальцем в дверь.

— Вот! — рявкнул он.

Когда эльф исчез, Рэндальф тщательно обследовал конверт.

— Какой элегантный, благородный почерк! — заметил он. Затем поднес конверт к носу и глубоко вдохнул. — И от него, если я не ошибаюсь, еще исходит запах розовых лепестков… Интересно, кто написал это письмо? Может, какая-нибудь колдунья… Или принцесса?..

— Почему бы тебе не вскрыть конверт? Сразу и узнаешь, — посоветовала Вероника.

— А потому, моя нетерпеливая пернатая подружка, что половина удовольствия от получения письма заключается в угадывании его содержания! — сказал Рэндальф. — Это ведь может быть все, что угодно: любовное послание, денежный чек, поздравление….

— Или последнее предупреждение о необходимости немедленно выплатить долг, — заметила Вероника.

— Сейчас увидим. — И Рэндальф, сунув палец под клапан конверта, осторожно надорвал его вдоль верхнего сгиба и вытащил большую розово-белую карточку. — О, как дрожат от нетерпения мои пальцы! — воскликнул он и впился глазами в написанный на карточке текст. Брови его изумленно полезли вверх.

— Ну? — спросила Вероника. — Хорошие новости или плохие?

— Это приглашение… — растерянно сказал Рэндальф.

— Значит, хорошие, — заявила Вероника.

— От Рогатого Барона и его уважаемой супруги…

Вероника застонала.

— Боже, я, кажется, поспешила с выводами!

— Прочитай его вслух, господин мой, — попросил Норберт.

Рэндальф кивнул и откашлялся:

— «Дорогой Роджер Морщинистый…»

— Как ты можешь? Фу! — проворчала Вероника. — Читать чужие письма просто недопустимо!

— Заткнись, Вероника! — сказал Рэндальф. — Итак, где я остановился? Ах, вот: «…Рогатый Барон, правитель Чвокой Шмари, Дальних Пределов и Великих Долин, всеми любимый, щедрый, веселый и остроумный, обожаемый своими подданными…»

— Продолжай, продолжай скорее! — Вероника просто сгорала от нетерпения.

Рэндальф нахмурился:

— Так-так-так, что там дальше? Ага: «…и его прекрасная и благородная супруга Ингрид…» Все это чушь собачья! Начнем вот отсюда: «…имеют честь пригласить Роджера Морщинистого и всех его товаришей-волшебников на бал, который устраивается бароном и баронессой в чудесном парке их дивного фамильного замка. (Найти нас очень легко: сверните налево от Гнилых Гор и следуйте показаниям собственного носа!)…»

— Ну, разумеется! — нетерпеливо воскликнула Вероника. — Всем известно, где находится его замок. А когда состоится бал?

— Ах да! — Рэндальф вновь обратился к письму и тут же вскричал: — О, Великие Луны Чвокой Шмари! Это же сегодня! В два часа дня! И они очень просят, чтобы бал открыл именно волшебник. Желательно, сам Роджер Морщинистый…

— Значит, они будут сильно разочарованы! — фыркнула Вероника. — Вот уж действительно придумали: бал в саду! Видели бы вы, в каком состоянии находится сад Рогатого Барона! Спорить готова: вряд ли кто-то в здравом уме захочет принять участие в подобном «празднестве»!

— Ты упускаешь главное, Вероника, — заметил Рэндальф. — Тому волшебнику, который разрежет ленточку и скажет несколько слов по поводу открытия бала, заплатят целых три золотых! И он может сколько угодно лакомиться бланманже! А у меня в кармане вряд ли отыщется даже медный грош, — печально прибавил он. — Нет, я просто не могу позволить себе упустить такую возможность!

— Но как же мы пройдем туда? — упорствовала Вероника. — Да и бал начинается уже в два часа, ты сам сказал.

— Начало полудня! — пропищал эльф, высовывая голову из-за дверцы настенных часов.

— А мы воспользуемся тем, что всегда позволяет нам перенестись в любое место достаточно быстро! — ответил на доводы Вероники Рэндальф.

— Только не крылатые сапоги!.. — побледнев, пробормотал Норберт.

— Иного выбора у нас нет, — твердо сказал Рэндальф.

Джо повернулся к Норберту:

— О чем это ты?