Читать книгу "Рядом с красавцем - Холли Престон"

– Итак?

– Они предлагают мне более крупную роль. – Джон не скрывал самодовольной усмешки. – У меня высокий рейтинг на спортивном канале. Боссы ценят таких комментаторов, как я. Руководство телекомпании хочет, чтобы я занялся и другими видами спорта. Ты ведь знаешь, они приобрели права на трансляцию Олимпиады. А я должен быть одним из главных обозревателей. Это шанс, который выпадает раз в жизни! А пока я буду комментатором на Суперкубке, на международных играх и, может быть, на кентуккийском дерби. Ты понимаешь, что это значит?

– Нет.

Глаза Мак-Рея заблестели, он вскочил и начал расхаживать по комнате.

– Это значит, что я не просто какой-то там бывший спортсмен, один из тех, кто временно ошивается на телевидении. Это значит, что я в своем деле метр.

– Но… а как же лошади?

– Исайя один сможет вести дело в течение нескольких лет. Я буду появляться здесь время от времени и смогу всегда поддержать его деньгами. Наймем людей, заведем жеребцов хороших кровей, которые были слишком дороги для нас прежде. Это чертовски выгодное дело, Мэриан.

Она почувствовала, что мечты ее превращаются в дым.

– Но ты ведь почти не будешь приезжать домой.

Джон, казалось, не замечал ее подавленного состояния.

– Это продлится всего лишь несколько лет. Ты будешь ездить со мной, раз мы поженимся. Разве ты не хотела бы попутешествовать, посмотреть мир?

Голос подчинился Мэриан с трудом, как если бы она не пользовалась им долгое время.

– А как же дети?

– Мы их устроим. Найдем экономку, – сказал Джон беспечно.

– Устроим?.. Ты хочешь сказать, что они будут расти без нас? Чужая женщина будет воспитывать их, в то время как мы станем перелетать с курорта на курорт?

Его глаза потемнели.

– Не следует так ставить вопрос.

– А как его ставить? – Мэриан поднялась и вздернула подбородок. – Я верила тебе, когда ты говорил, что занимаешься спортивной журналистикой, чтобы содержать ранчо. Верила, что ты хороший отец, и утешалась каждую пятницу тем, что по крайней мере другую половину года мы сможем быть всей семьей вместе. Я говорила себе, что я… – Ее голос дрогнул, но Мэриан взяла себя в руки. – Что я люблю тебя. И вот теперь ты вдруг заявляешь, что, как только поженимся, мы сразу же бросим детей на какую-то наемную женщину.

– Ничего подобного. Я сказал, что мне предложили потрясающую работу, которая предполагает разъезды в течение нескольких лет. Что я хотел бы, чтобы моя жена была со мной. Что я нуждаюсь в этом и ты мне нужна.

Обида сжала ее горло.

– Нет, не я нужна тебе. Тебе нужна новая экономка. Послушная, надежная, которая убедит Эмму, что все папы исчезают каждую пятницу и что расти под присмотром чужих людей – обычное дело!

– Ради Бога… – Джон сжал кулаки, глаза его недобро горели. – Не говори мне, какой я отец! Ты принесла свою жизнь в жертву двум несмышленышам, которые вырастут в глуши и безвестности. Не говори мне, что это лучше, чем иметь родителей, которые живут интересной, насыщенной жизнью! Которые могут показать и своим детям, какой может быть жизнь!

– Ты даже не представляешь, как сильно напоминаешь мне сейчас Марка, – сказала Мэриан резко. – Единственное различие заключается в том, что у тебя больше денег и ты можешь платить их кому-то, кто возьмет на себя твои отцовские обязанности. К этому все и сводится, что бы ты там ни говорил. Так что не жди, что меня ужасно обрадует перспектива покинуть детей и уехать с тобой!

С искаженным от гнева лицом Джон двинулся на женщину.

– Я не чета твоему бывшему мужу, – сказал он грубо. – Но ты, похоже, отказываешься это понять.

Мэриан не отступила ни на шаг.

– А что, разве нет для этого оснований?

Он взял в ладони лицо Мэриан и притянул к себе. Губы Мак-Рея чувственно выпятились.

– Я люблю тебя!

– А мне нужно больше, чем твоя любовь только ко мне, – прошептала она.

Страдание промелькнуло на лице Джона, и он коснулся ее губ, ища примирения. Мэриан же оставалась в его объятиях неподвижной словно кукла.

Через мгновение все было кончено: она осталась одна. Хлопок входной двери печальным эхом отдался в ее ушах. И в тот же миг женщина почувствовала на щеках жгучие слезы.

Джон пытался забыться в работе, тренируя в манеже свою любимую кобылу, пока круп гнедой не залоснился от пота и она не научилась угадывать любую команду, словно читала мысли хозяина.

Мак-Рей скакал круг за кругом, и его гнев постепенно переходил в подавленность, а от нее к ясному пониманию того, какой же он все-таки дурак. Чего еще он ждал от Мэриан? Разве не знал, что ее бросил муж, который не желал воспитывать своих детей? Разве не знал, что она должна была посвятить свою жизнь Анне и Джесси хотя бы потому, что у нее не было другого выбора. Хорошо понимая ее состояние, он ухаживал за ней заботливо, ненавязчиво. И вдруг взял да и разрушил все одним махом, с места в карьер огорошил известием. Ну так забудь эту тихую идиллию, семейные обеды, прогулки на лошадях, игры с детьми – и вообрази вместо этого отели, аэропорты, Париж, Лондон, Новый Орлеан! Чего же удивляться, что это так напугало ее?

И все-таки он знал, что говорил. Может быть, стал чересчур самонадеян и, по правде говоря, еще не был готов к жизни, в которой не будет ничего, кроме свиданий в автомобильном кино и возни с лошадьми на конюшне. Да, ему нравилось быть борцом и спортсменом, успех всегда кружил голову. Но после эмоций, испытанных на футбольном поле, последующая жизнь вышла все-таки немного скучной и однообразной. Казалась такой, поправил он себя, лишь до тех пор, пока не встретил Мэриан.

Если предстоит сделать выбор, то он его сделает. Нет, он не собирается потерять Мэриан – ведь это обесценило бы все остальное. Но что, если уже слишком поздно для примирения? Ведь ее доверие к нему после того, как она перестала доверять всем мужчинам, было еще таким хрупким. Не разбилось ли оно прошедшей ночью на мелкие кусочки? Сможет ли Мэриан еще раз поверить ему?

Ну а если он все-таки уступит? Сможет ли через пару лет смотреть Олимпийские игры по телевизору и не испытывать при этом горького чувства?..

Джон громко выругался, и уши лошади испуганно дрогнули. Он прикрикнул на кобылу ободряюще, и ее галоп стал более длинным и плавным. На какое-то время он выбросил все из головы и отдался ритму скачки, ощущая сдержанную силу прекрасного животного, во всем послушного его воле.

Наконец он расседлал лошадь и принялся выгуливать на темном пастбище, спотыкаясь о кочки, поросшие грубой травой. Когда дыхание кобылы стало более спокойным и ровным, Джон повернул к конюшне, где ждал Исайя. Массивная темная фигура негра маячила в освещенном проеме дверей.

– Все в порядке?

Джон кивнул. Небрежным движением привязав лошадь, он снял с крючка на стене ведро со щетками и скребками и начал чистить гнедую.