Читать книгу "Героям не место в застенках - Сергей Зверев"

Бузько только было собрался что-то ответить, как вдруг лицо у него закаменело, а рука машинально потянулась к лежащему возле ног автомату.

– Нейра, – раздался за спиной у Локиса чей-то голос, который тут же повторил по-русски: – Не надо, я буду стрелять… Поднять руки и медленно лечь вниз лицом…

Володя, как и старик, не спешил выполнить эту команду, пытаясь по звуку определить, с какой именно стороны подошел к ним человек. Мысли у него работали лихорадочно.

– Я сказал что-то для вас непонятное? – с плохо скрываемой угрозой поинтересовался голос. – Поднимаем руки и ложимся на землю. Живо!

Володя почувствовал, как слева ему в шею уперся холодный металл, судя по всему, автоматный ствол.

«Вот ты и попался, неуч, – мелькнула у него в голове шальная мысль. – Кто ж так близко-то подходит?»

Все дальнейшее было для него делом привычным и обыденным. Медленно поднимая руки, он сгруппировался и, неожиданно перехватив оружие противника за ствол, резко отклонился вправо, одновременно с этим рванув его на себя. Не ожидавший нападения человек даже не успел среагировать и отступить назад, чтобы удержаться на ногах. Запнувшись за поваленное дерево, на котором сидел Володя, он кубарем перелетел через него, оставив автомат в руках у Локиса. Не выпуская трофея, Володя кувыркнулся вперед и в сторону, присел на колено, держа винтовку «М-16» на изготовку. В следующую секунду по тому месту, на котором он только что сидел, коротко и упруго хлестнула, срывая старую кору, очередь. Возле кустов стояли еще двое полицейских с такими же американскими «М-16» на изготовку. Их товарищ, которого Локис так удачно разоружил, заранее зная, что он не один и рассчитывая на помощь коллег, быстро вскочил на ноги.

Все это Володя видел как в замедленном кино. Звуки выстрелов заставили разведчика действовать в режиме «автопилота». Прежде чем Локис сообразил, что делает, он машинально проверил предохранитель и почти одновременно нажал на спуск. Стоявший к нему ближе других страж порядка вскрикнул, крутнулся на месте и, выронив оружие, рухнул на землю, держась за ногу. Поймать в прицел второго полицейского было делом полусекунды. Еще один выстрел, и тот с таким же ранением упал рядом со своим товарищем. Володя, продолжая стоять на колене, развернулся в сторону третьего спецназовца, но за мгновение до этого он все так же машинально зафиксировал звук глухого удара. Обезоруженный Локисом полицейский, подминая кусты орешника, повалился в них с разбитой головой. Над ним с видом библейского Давида, победившего Голиафа, стоял с перехваченной за ствол винтовкой Макар Капитонович Бузько.

– Вот тебе, лабус чертов!.. – с какой-то детской гордостью проговорил он.

Володя вскочил на ноги и быстро огляделся. Двое подстреленных спецназовцев корчились в нескольких метрах от него. Третий, не шевелясь, валялся в кустах – видны были только его ноги, обутые в ботинки-берцы. Но сколько было всего полицаев и как далеко они находятся от той небольшой полянки, на которой Бузько и Локис решили сделать короткий привал, он не знал. А потому следовало торопиться. Это Володя осознавал совершенно отчетливо.

– Дед, уходим! В лес, быстро! – громким шепотом просипел разведчик, забрасывая «М-16» подальше в лес и подхватывая с земли свое оружие. – Живей, старый, рассуждать некогда!

Бузько и сам понимал, что задерживаться им после всего произошедшего не стоит. Стрельбу наверняка услышали остальные полицейские. А то, что их здесь много, Бузько не сомневался. Чуть ли не впервые за все это время старик не стал спорить и пререкаться. Согласно кивнув головой с растрепавшимися седыми волосами, он закинул автомат на плечо и первым шмыгнул в гущу леса. Его серый китель с погонами фельдфебеля вермахта несколько раз мелькнул между деревьями и исчез.

Чертыхнувшись, Володя торопливо побежал следом за Бузько, у которого, по-видимому, то ли от страха, то ли от нервов, то ли еще почему опять открылось второе дыхание.

Глава 23

Гирдзявичус вел мотоцикл уверенно, стараясь выбирать узкие лесные дороги, по которым бронеавтомобиль мог двигаться с небольшой скоростью. Чтобы гнавшимся за ним с Кругловым национал-патриотам приходилось искать объездные пути, Айдасу приходилось чаще, чем он этого хотел, лавировать между деревьями и старыми воронками времен Великой Отечественной войны. Ему помог случай. Совершая очередной маневр, литовец неожиданно для себя проскочил по какому-то бугорку, от которого тянулись полуосыпавшиеся и густо заросшие низким кустарником траншеи. При этом руль несколько раз сам по себе вильнул из стороны в сторону, как будто колеса мотоцикла выехали на лед. Только хорошая реакция не позволила Гирдзявичусу потерять управление мотоциклом. Натужно подвывая и пробуксовывая на месте задним колесом, «БМВ» выбрался на твердое место, пронесся сотню метров по открытой поляне и, с размаху въехав в редкий колючий кустарник, остановился. Гнавшийся за мотоциклом бронетранспортер, водитель которого не чувствовал никакого подвоха, тоже влетел на бугорок и… провалился передними колесами в яму, которая оказалась старым сгнившим блиндажом.

Увидев, что преследователи угодили в ловушку, Гирдзявичус, прикрываясь кустами, рванул влево и резко затормозил на опушке небольшой поляны. Круглов, не дожидаясь команды, открыл огонь из пулемета. Помня свое первое столкновение с доморощенными фашистами возле родника, Петро стрелял больше для того, чтобы напугать преследователей. Убивать мальчишек, которым кто-то забил голову дурацкими идеями национального превосходства, ему совсем не хотелось. Но в ответ по ним ударил дружный залп из автоматов и винтовок. Из бронированного кузова, пригибаясь, начали выскакивать не желторотые мальчишки, а вполне зрелые мужики. По самым скромным прикидкам, нападавших было никак не меньше полутора десятков человек. Перекатываясь и профессионально выбирая позиции за деревьями, они вели огонь короткими очередями, прикрывая друг друга при перебежках, стараясь как можно ближе подобраться к мотоциклистам. Круглов сразу же понял, что «наци» стреляют с таким расчетом, чтобы вывести из строя мотоцикл и взять беглецов живыми. Пули ложились чуть выше их голов, противно взвизгивали по сторонам, крошили кору деревьев, заставляя невольно втягивать голову в плечи и пригибаться.

– Да откуда же вас столько? – вырвалось у Петра.

– Хватит причитать, – заорал не своим голосом Гирдзявичус. – Бей на поражение, иначе не уйдем. И готовь гранаты!

Разведчик, понимая, что они столкнулись с пусть не очень хорошо, но все же подготовленной и вполне боеспособной группой, отбросил сантименты. Самую большую опасность представлял для них пулеметчик, скрывавшийся за бронещитком переднего окна. По какой-то причине он все еще не вступил в перестрелку. Но Круглов на всякий случай выпустил длинную очередь по открытой амбразуре, из которой торчал кожух пулеметного ствола. Восьмимиллиметровые пули со звоном застучали по броне, высекая из нее искры. Несмотря на лихорадку боя, Петр успел заметить, как несколько пуль попали под щиток бойницы. Посчитав, что этого достаточно, чтобы на какое-то время заставить пулеметчика молчать, он отпустил на мгновение гашетку, чуть повернул свой «МГ-42» на шарнирах турели и несколькими короткими очередями прижал к земле слишком близко подобравшихся к мотоциклу нападавших. При этом четверо из них, судорожно дернувшись, затихли. Турель, на которой крепился пулемет Круглова, давала большой угол обстрела, а значит, и большие возможности. Вывернув «МГ» на сорок пять градусов, Круглов еще одной очередью срезал троих перебегавших по открытому пространству «наци», которые пытались зайти им во фланг.