Читать книгу "Взорванная акватория - Сергей Зверев"

– Ты дважды уложил не самых худших моих людей. Как и в первый раз, сейчас тебе ничего не стоило убежать. Окно ведь не закрыто. Но ты для чего-то остался. Что тебе вообще нужно?

– Мне нужна правда, только правда и ничего, кроме правды, – проговорил в ответ Полундра.

– Какая еще правда? По-моему, здесь все и так понятно.

– Понятно, да не совсем, – старлей прищурил правый глаз.

Бровь над его глазом была разбита. Кровь успела запечься. Он подошел вплотную к противнику и с лукавой улыбкой пояснил:

– Пока ты, товарищ майор, изволил отсутствовать, я не бездействовал. Помимо вот этих ползающих субъектов я внимательно просмотрел кое-какие бумаги и обнаружил в них одно весьма странное обстоятельство. Во время допроса ты ссылался на Вахтанга Геладзе и давал понять, что это он написал заявление о пропаже его моторки. Но на поверку дело обстояло иначе, и бумагу написал некто Алексей Кондриков. О нем ты почему-то говорить не спешил.

– Какая разница, кто подал заявление? Господин Кондриков является помощником и близким доверенным лицом скульптора. К тому же он часто пользовался лодкой по своему усмотрению.

– Не надо так усердствовать. Все, что ты сейчас сказал, я и без тебя знаю. Читать еще не разучился. А ты мне лучше скажи кое-что другое. Когда этот белый, пушистый и законопослушный помощничек подал заявление на самом деле? Точно днем? Или, может быть, в какое-то другое время? Только постарайся быть со мной предельно честным. А то, если вдруг потом выяснится, что ты соврал, то мне обязательно придется вернуться. Ты можешь превратить отделение милиции в неприступную крепость. Но я все равно приду в твой кабинет и поговорю с тобой. И уж тогда наша беседа будет намного серьезней, чем сейчас, – предупредил Полундра, демонстративно похлопывая дубинкой по своей ладони.

Милиционер моментально сник и побледнел. Ему не хотелось признаваться. Но молчание или ложь не могли избавить его от этого незнакомца. Рядом с ним стоял человек, которого он совсем недавно надеялся упрятать за решетку. Теперь этот человек диктовал свои условия и угрожал расправой. Поверить в его обещания можно было очень легко. Следовало лишь еще раз обвести взглядом комнату и посмотреть на крепких парней, которые продолжали ползать на полу.

– Тебе не сдается, что пауза затянулась? Отвечай на поставленный вопрос, – напомнил Сергей.

– Заявление не было написано днем, – выдавил из себя Чиндарев признание. – Алексей Кондриков позвонил мне поздним вечером. Именно тогда он и попросил оформить документ об угоне несколькими часами раньше. Он уверял меня, что просто опасается гнева Геладзе. Мол, скульптор ему доверил моторку, а он ее проворонил. Да еще и поздно обнаружил пропажу. Я согласился пойти ему навстречу в этом вопросе. Почему бы не помочь хорошему человеку?

– Кругом сплошь только хорошие люди, – с ухмылкой ответил Полундра. Легким движением руки он коснулся шеи собеседника и отключил его.

В том, что Кондриков так сильно боялся своего шефа, старлей сильно сомневался. Обыскав карманы начальника отделения, он обнаружил блокнот. Черновик протокола внес определенную ясность в логику поведения милиции. Сергей понял, что его задержали по навету помощника известного скульптора. Все это не могло быть простым совпадением или стечением обстоятельств. Алексей Кондриков наверняка преследовал определенную цель. И ею, без сомнения, была нейтрализация Полундры. А поскольку дело сводилось к якобы угнанной моторной лодке, причин для колебаний не оставалось. Податель заявления и человек в куртке с капюшоном, удиравший на моторке от Павлова, – одно и то же лицо.

Необходимо было что-то срочно предпринять. Но для начала следовало покинуть ОВД. Выйти через центральный вход не получилось бы. Дежурный ни в коем случае не стал бы разблокировать дверь. Лишних передряг Сергей не хотел. Поэтому подошел к окну. Оно выходило на боковую тенистую, практически безлюдную улочку. Высота для прыжка была вполне приемлемой. К тому же внизу располагался газон с цветочной клумбой. Не теряя времени, старлей сиганул за окно. Приземление оказалось удачным. Прыгун огляделся по сторонам, высматривая возможных свидетелей его прыжка. Однако ни на улице, ни в окнах первого этажа отделения никого видно не было видно. Полундра как ни в чем не бывало сошел с клумбы и потихоньку побрел прочь, постепенно переходя на бег.

Припустив вниз по улице, Павлов едва замечал прохожих и проезжавший мимо транспорт. Он намеревался удалиться на значительное расстояние от ОВД. Сигнал «Кавасаки Ниндзя» заставил его вздрогнуть и быстро свернуть в первый попавшийся дворик.

– Сережа, куда ты? Погоди! – Знакомый женский голос заставил беглеца остановиться. В дворик на своем мотоцикле медленно въехала Юлия Баскалова.

– Я рада тебя видеть, – с улыбкой промолвила она. – Уже по второму кругу объезжаю отделения милиции. Представляешь, везде мне говорили, что никого похожего на тебя не задерживали. Так что же все-таки случилось на пирсе?

– Юля, это очень долго объяснять, – сказал Полундра. – Тебе опасно общаться со мной. Последствия могут оказаться самыми страшными.

– Да мне все равно, какие там будут последствия! Ты спас мне жизнь. И я тоже постараюсь тебя спасти, – решительно заявила спортсменка. – Садись на мотоцикл.

– Спасибо, – поблагодарил девушку старлей и сразу же предупредил: – Но только никому не говори, что ты меня видела.

Он сел позади Юлии. В ответ она снова улыбнулась и заметила:

– Сначала уедем отсюда. А потом уже разберемся, что к чему.

Баскалова вырулила обратно на улицу и прибавила газу. Мотоцикл помчался прочь.

27

Российскую военно-морскую базу покинули две дизельные подводные лодки. Они направились в сторону открытого моря, чтобы занять диспозицию в пяти-семи милях от сочинского побережья – именно там им предстояло нести боевое дежурство. Местонахождение каждой из них было определено экспертными расчетами. Последние базировались на предположениях лейтенанта Сергея Павлова. Также во внимание брались данные о маневренности известных беспилотных мини-субмарин. Ведь именно движение «беспилотки» следовало обнаружить.

Русские подлодки погрузились в районе базы. Весь путь следования они прошли в погруженном состоянии. Отдельные лица из командования предлагали сделать их дежурство надводным ради демонстрации силы. Однако в целом возобладали иные настроения. Дежурство осталось подводным, как и планировалось изначально. Нужно было заботиться о пошатнувшемся имидже Сочи и не нагнетать лишней паники в поредевших рядах курортников. С другой же стороны, пугать противника открытой демонстрацией силы представлялось делом бессмысленным. Следовало ведь не отпугивать, а, наоборот, приманивать террористов. А если уж не приманивать, то по крайней мере создавать видимость полного бездействия властей и силовых ведомств. Только продуманная закулисная игра позволяла дать положительный результат.

Преступников необходимо было обезвредить в самые сжатые сроки. Крайней точкой вероятной антитеррористической операции являлся канун прибытия в город инспекторов Международного олимпийского комитета. К тому времени, кровь из носа, требовалось собрать доказательства антироссийской диверсионной деятельности. Причем инспекционная комиссия МОК обязывалась удостовериться в их подлинности и полноте. Убедительно выглядеть в глазах инспекторов мог только целый комплекс улик вкупе с признаниями исполнителей и организаторов диверсий. Разрозненные факты, склеенные догадками и гипотезами, комиссию вряд ли бы устроили. Поэтому промедление с поимкой диверсантов считалось недопустимым. Слишком высокая цена стояла на кону.