Читать книгу "Чтобы ахнули - Лариса Каневская"

class="p1">Маленькая Нонна в свое время тоже давала родителям «прикурить»: постоянно что-то придумывала, строила из подручных средств, портила из-за своих фантазий вещи. Никакого Лего тогда не существовало, и ей ничего не покупали в магазине. Игрушки были самодельными, благо папа у Ноны был умельцем и даже смастерил дочке настоящий кукольный театр. Театр был предметом ее гордости и зависти всего двора. Нонна придумывала и показывала друзьям кукольные спектакли до тех пор, пока второгодник Петька Степанов не поджег ширму, в результате чего сгорели все куклы и чуть не загорелся подъезд. Ребята тогда собрались и устроили Петьке темную, и он, хотя был всех выше и сильнее, почему-то не стал сопротивляться и даже потом извинился перед Нонной.

* * *

Пока Нонна предавалась воспоминаниям, Вовка выбрал зеленый барабан. И теперь зачарованно смотрел, как продавец настукивает разные ритмы. Барабан стоил недешево, но он так воодушевил мальчугана, что бабушка, потратив целую пенсию на игрушки и барабан, ни о чем не пожалела. Холодильник забит продуктами, так что дотянуть до следующей пенсии — раз плюнуть, а одной ей ничего не надо.

Все десять дней соседи из соседних квартир снизу, сверху и сбоку выражали свое недовольство: нижние стучали по батарее, верхние долбили в пол, соседи сбоку просто вызвали участкового. Тот пришел, такой строгий, поговорил с бабушкой, потом с Вовкой, потом с удовольствием попил у них чай, попробовал сам поиграть на барабане и ушел, попросив соблюдать установленные для порядка часы, когда можно производить шум.

Через десять дней Вовку забрали родители. Подъезд выдохнул с облегчением, но теперь каждые выходные Вовка умолял отвезти его к бабушке Нонне. Родители разводили руками: «Чего тебе там медом намазано?».

— Мам, чем ты парня за десять дней приворожила, он спит и видит, когда к тебе поедет.

Игорь позвонил раньше, чем Нонна посмотрела на часы: ровно девять, пора звонить.

— Это наш с Вовкой большой секрет для маленькой компании, — улыбаясь себе в зеркало таинственной улыбкой Джоконды, ответила сыну Нонна. — И не спрашивай меня, все равно не скажу, потому что вы ему такое все равно не позволите.

— Интригующе. Надеюсь, что-то приличное? Помню, ты рассказывала, какой была в детстве шалуньей.

— Да, и Вовка, между прочим, весь в меня. Он — моя радость, моя надежда! Когда он немножко подрастет, будет мне каждый день звонить и часто приезжать, от тебя ведь не дождешься…

— Мам, не начинай!

Попугай Афанасий

Большая тусовка по случаю окончания института длилась третьи сутки. Почти все уже разъехались, осталось несколько человек, которым никуда не надо было спешить.

Танцы, песни, игры, еда, выпивка — все надоело. Пошли разговоры ни о чем. Начали откровенничать о заветных мечтах и желаниях. Девушки завели наивную «шарманку», что главная мечта всей жизни — настоящая любовь до гроба. Андрея чуть не стошнило от их пафосной банальности.

Ему и так было не по себе: выпитое и съеденное за день скопилось внутри организма и придавило провалившееся ранее, мучила изжога, терзала головная боль. Он угрюмо молчал, растянувшись на ковре, подальше от стола, утратив интерес к происходящему. Зато его приятель Юрец, вторые сутки восседавший во главе стола с остатками несвежей еды, встрепенулся. Юрец, оказывается, с детства мечтал о золотых рыбках. Все весело переглянулись, однако Юрец не смутился и про свою заветную мечту выложил подробно и четко, несмотря на то что не выговаривал букву Р. Юрец был сутул, невзрачен и слегка косил, девушки его всерьез не воспринимали, да он и не претендовал ни на что. Был верным Санчо Панса своего приятеля Андрея, которого звал Диней, и добрейшим малым, за что Андрей (Диня) его очень ценил. Юрец никогда не ревновал девушек к Андрею, который действовал на слабый пол, как удав на кроликов. Девушки глаз с него не сводили. Андрей был похож на артиста Абдулова — был высок и красив, обладал бархатным баритоном, и, если брал в руки гитару, девушки таяли, как снег на весеннем солнце.

— Мать-то всегда была плотив, говолила: возни с лыбками не обелешься — колми их лечи, аквалиум чисть…

— А отец? — вдруг заинтересовался Андрей.

— Батя собилался купить мне аквалиум с лыбками в тот день, когда исполнится десять лет, но не успел. В тот день он по дологе с Птичьего лынка попал в авалию, его «Заположец» плевлатился в лепешку под колесами глузовика, аквалиум лазбился, лыбки лазмазались по дологе…

— Какой ужас!

Девушки закрыли лица руками, защищаясь от представившейся страшной картины. Лина, хозяйка квартиры, в которой они тусили, подошла к Юрцу и ласково погладила его по вихрастой голове.

Андрей повернулся на живот, уткнулся лбом в ладони, замер. Можно было подумать, что он спит, но он напряженно думал.

— А давайте за сбычу мечт! — предложил Гоша. — Сначала каждый выпьет за свою мечту, потом еще раз — за чужую.

Гоша — самый заводной и активно пьющий в компании. Чем больше Гоша пил, тем веселей становился. На трезвую голову обычно был хмур, язвителен, даже желчен, как истинный мизантроп, но под хмельком любил всех, и его все любили, стараясь быстрей напоить и расслабить.

Андрей поднял голову, поморщился на слове «выпьем», промычал нечто нечленораздельное и, отрицательно качнув головой, уронил голову на руки.

Гоша, не обращая внимания на единичный протест, разлил остатки портвейна, вручил каждому по стакану и бодро продолжил:

— У меня лично всегда мечты сбываются, потому что я загадываю конкретно, не растекаюсь мыслью по древу. Пусть каждый произнесет вслух, о чем мечтает, мы за его мечту выпьем, и она сбудется. Начнем с золотых рыбок. Юрец, не дрейфь, все путем, будут тебе рыбки в аквариуме! Поехали!

Все отпили по глотку. Андрей с трудом сел, взял стакан и, превозмогая отвращение, отхлебнул, поморщившись.

— А вот о чем мечтаю я: остаться здесь, когда все разойдутся, если Линка не против. — Гоша нежно погладил хозяйку по щеке.

— Линка не против, — засмеялась та и подставила Гоше вторую щеку.

— Делзай! — поддержал приободренный Юрец.

— А я в детстве мечтал о большом говорящем попугае, — включился в игру Андрей, — у нашего соседа был говорящий какаду по кличке Вовчик…

Все фыркнули.

Андрей встал с ковра и пересел на диван поближе к Юрцу:

— Чего вы ржете-то, кони, я ваши желания, между прочим, не комментировал.

— Андрюх, извини, — Гоша примирительно протянул Андрею руку, — просто попугай Вовчик звучит смешно.

— Кому смешно, мне в самый раз, — с вызовом отозвался Андрей.

Приподнявшись, потянулся к стакану: «За Вовчика!», — выпил залпом