Читать книгу "Финал - Константин Владимирович Денисов"

тоже выполняет свою функцию.

— А кресло? — спросил Спас.

— Да, кресло слегка выпадает из общей картины. Но всё дело в том, что простые вещи это не закон. Я просто захотел кресло, и всё. У меня были на то свои причины. Для меня кожаная мебель просо кое с чем связана и имеет определённое значение. Но и это кресло очень старое, возможно придётся со временем заменить. Суть не в том, какие именно вещи, а в том, что они ничего не значат в большинстве случаев. Их задача выполнять свою функцию. А с этим часто лучше всего справляются самые примитивные варианты. Люди тысячами лет ценят золото. Я мог бы жить в золотой пещере, есть с золота и спать на золоте, но зачем? Чтобы мне все завидовали? Но мне это не интересно. О моём существовании вообще не очень многие знают. Мне не нужна чужая зависть, потому что я обладаю действительно огромной властью. Я управляю такими процессами, которые тебе и не снились. От моей воли зависит жизнь миллионов людей. От моей воли зависит существование этой планеты, если уж на то пошло! — сказал человек. И не смотря на всю пафосность этой речи, говорил он это совершенно спокойно, как само собой разумеющееся.

— Так ты и есть Директор? — спросил Спас, ничуть не сомневаясь, что угадал.

— Директор? — усмехнулся человек, — ну да, для некоторых я директор. Но мне больше нравится слово «Хозяин».

— Ну уж нет, — усмехнулся Спас, — хозяином я тебя называть точно не буду. Директором, ещё куда ни шло.

— На самом деле, это всё тоже не имеет значения, — сказал Директор.

— Но если ты такой могучий и всесильный, — спросил Спас, — зачем я тебе нужен? Зачем ты вообще тратишь время на разговор со мной?

— Потому что мне интересно! — слегка развёл руки в стороны Директор, — я хозяин и самому себе в том числе. Я могу себе позволить делать то, что мне интересно и хочется. Никогда себя в этом не сдерживаю. Видишь ли, во времени я, как и во всём остальном, не ограничен. Общаюсь с другими людьми я не часто. Я управляю большими процессами, мне не нужно отдавать никому распоряжения. Текучкой я не занимаюсь. Я контролирую стратегию, а не тактику. Так что, сам по себе разговор с кем либо, для меня явление исключительное. Обычно мне это не нужно. О чём мне говорить с рабочими тараканами?

— Откровенно, — сказал Спас, — остальных ты за людей не считаешь, получается, да?

— Это вопрос терминологии, какая разница за кого я их считаю? Ну, пусть они люди, тогда я существо более высокого порядка. Одно ясно, мы не равны. Так лучше? — спросил Директор.

— Но мне почему-то кажется, что ты человек, — медленно сказал Спас, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Да, я был рождён обычным человеком, но я прошёл большой путь и многого сумел достичь. Именно поэтому я выше. Я выиграл глобальную конкуренцию в масштабах человечества. Нет никого могущественнее меня! — сказал Директор.

— Это гордыня, — сказал Спас, — и не может быть, чтобы ты был самым-самым могущественным среди людей. Я в это просто не верю!

— Это не гордыня, это констатация факта, — сказал Директор, — в мире, конечно, есть силы, которые мне неподвластны. Силы, которые мне противостоят. Силы, с которыми я воюю! Но все эти силы это большие объединения людей. Человека же равного мне по могуществу не существует! Но и подчинение мне этих групп, а впоследствии всего человечества, это только вопрос времени. А оно у меня не ограничено.

— Ну, в таком случае, должен поставить тебя в известность, что у твоей корпорации большие проблемы, — сказал Спас, — уничтожен Энергон, на станции перебои с энергией. Да и всё руководство станции вроде как уничтожено!

— Это всё мелочи, — сказал Директор, — а вот совсем не мелочи другое. Откуда тебе всё это известно, тем более, что руководство станции погибло совсем недавно? И если про Энергон знают довольно много людей, то про второй инцидент совсем немногие. Так кто ты?

— А может быть ты не такой уж и могущественный, — сказал Спас, — и ситуация выходит у тебя из-под контроля?

— Кто ты? — повторил Директор, пристально глядя на то место, где стоит Спас. А Спас чувствовал, что он его видит. Может быть не физический образ, но как-то он его всё равно визуализирует и даже при ментальном общении считывает все эмоции и мимику, которых в реальности нет.

— И всё-таки я не понимаю, как человек, который собирается править человечеством, вдруг снизошёл до меня. Я-то ничем особо не выделяюсь. Я самый обычный, — сказал Спас.

— Обычные люди не попадают ко мне сюда эфирным телом без физической оболочки. Обычные люди не имеют внутри себя несколько разных личностей. Обычные люди не осведомлены о секретных событиях, которые произошли только что. Так кто же ты? — человек вдруг вцепился в подлокотники, подался вперёд и процедил сквозь зубы, — тебя Яков прислал?

— Кто? — удивился Спас.

Директор некоторое время пристально в него вглядывался, решая искренне он удивился или нет, и, в конце концов, пришёл к выводу что искренне. Тогда он расслабленно откинулся на спинку кресла и сказал:

— Неважно!

— Я понятия не имею, о ком ты говоришь, — пожал плечами Спас.

— Я многое тебе рассказал, — после небольшой паузы заговорил Директор, — теперь ты знаешь кто я такой. Я бы хотел ответной любезности. Кто ты, и как сумел поместить в себя другие личности? Причём они тебя не размывают, не конкурируют за сознание, но они есть! И могут проявляться при необходимости, как в прошлый раз. Один из твоих жильцов меня сильно ударил!

— Извиняться я не буду, — усмехнулся Спас, — я могу тебе кое-что сказать, если ты пообещаешь меня отпустить.

— Пообещаю? — удивился Директор, — ты серьёзно?

— А что? — не понял Спас.

— Обещание, это обязательства, — сказал Директор, — а я не беру на себя обязательства никогда! Я делаю только то, что в моих интересах.

— Я, кстати, тоже на себя никаких обязательств не брал. Ты откровенничал только из желания похвастаться, — сказал Спас.

— Ну, ты себя со мной не ровняй, — сказал Директор, —