Читать книгу "После поцелуя - Карен Рэнни"

Монтрейн... Имя... Или заклинание.

– Всего один поцелуй, – прошептал он, явно теряя голову.

Ну почему она так заворожена этим мгновением? Подумать только, кажется, он, как и она, просто потрясен. Кажется, Монтрейн даже гордится тем, что она так льнет к нему.

Это грех.

Похоже, он не может больше сдерживать себя. Рука Хоторна скользнула Маргарет под юбку, пробежала вверх по ее ноге, дошла до того места, где кончался чулок, а затем проникла в ее горячее влажное лоно.

– Ты готова принять меня, – с некоторым удивлением промолвил он.

Маргарет кивнула. Ей казалось, что воздух в карете сгустился. Его пальцы ритмично задвигались, и Маргарет возбуждалась все сильнее.

– Сейчас, – прошептал Хоторн, – позволь мне войти в тебя.

– Да, – отозвалась она.

Ей бы следовало возмутиться, прийти в ужас оттого, что Майкл ласкает ее в карете. Вместо этого Маргарет чувствовала, что изнемогает, что лишится сознания, если он немедленно не исполнит своего обещания. Немедленно! А уж потом она подумает о том, как это было ужасно.

Через мгновение Монтрейн приподнял Маргарет, развел в стороны ее ноги, высвободил свое восставшее естество и опустил женщину на него. Ее тело плавилось от его ласк, ей хотелось слиться с ним воедино, превратиться в одну плоть, вечно чувствовать внутри себя его пылающий жезл. Маргарет сорвала с шеи Монтрейна галстук, расстегнула рубашку, чтобы осыпать его шею поцелуями.

Что она делает? Ох, быстрее, Монтрейн, быстрее, вот так.

Хоторн уперся руками в стены кареты, а ноги положил на противоположное сиденье. Она сидела на нем верхом, уцепившись в его шею, и ритмично двигалась ему навстречу. Тряска кареты лишь усиливала наслаждение, их движения становились все стремительнее, пока наслаждение горячей волной не вознесло любовников на свой пик...

Майкл не мог поверить в то, что оказался способен на такое. Он взял женщину в карете! Он, Майкл Хоторн, известный шифровальщик, граф Монтрейн, только что овладел женщиной в собственном экипаже.

Он немало постарался для этого.

Маргарет лежала на его груди, ее дыхание было хриплым и прерывистым. Если ее сердце бьется так же сильно, как и его, то просто удивительно, как это они оба не получили апоплексический удар.

Майкл смотрел через ее плечо на противоположную стенку кареты, раздумывая над тем, в какого человека он превратился. Насколько же этот идиотизм охватил его?

И это не риторический вопрос, мрачно подумал Хоторн. Его рука, лежавшая на спине Маргарет, крепко прижимала ее к нему. Он потерял над собой контроль. Забыл о том, кто он и где находится. Всего несколько поцелуев – и он обезумел. Нет, хуже! И то, что он был не в состоянии описать свое состояние, всерьез волновало Хоторна.

Наконец Маргарет выпрямилась, убрала растрепавшиеся кудряшки со своего лица. Она боялась смотреть ему в глаза. Впрочем, похоже, Монтрейн тоже избегал смотреть на нее. Он помог ей привести в порядок одежду, расправить юбки, а затем усадил Маргарет на противоположное сиденье. На мгновение их пальцы переплелись, глаза встретились, но оба тут же отвернулись друг от друга.

Она очаровала его – обычно Монтрейн испытывал такие чувства только к самым сложным шифрам. Возможно, потому, что Маргарет оказалась одной из самых сложных загадок, встречавшихся ему в жизни. Она удивляла Монтрейна, раздражала и волновала. Маргарет так сильно притягивала его к себе, что из-за нее изменились даже его поведение, привычки. Один взгляд на Маргарет – и он превращался в похотливого козла.

Майкл не чувствовал обычной после занятий любовью усталости. Впрочем, признаться, он никогда не занимался такими вещами в карете. Интересно, спросил себя Хоторн, кучер догадался о том, что происходит?

Нет, он постарается держать руки подальше от нее. Надо наконец прислушаться к голосу разума. Они будут видеться раз в день. А потом он привыкнет к ней, как привык к ежедневному стаканчику бренди. Глоток за глотком – глядишь, и кончится горячительный напиток.

В следующий раз он будет любить ее в постели. На чудесной мягкой кровати с чистыми простынями. Он покажет ей, на что способен. Монтрейн закрыл глаза. Черт побери! В первый раз он занимался с Маргарет любовью на полу, во второй – в карете. Пожалуй, она может решить, что он вообще ничего не смыслит в искусстве любви.

– Мы едем в Лондон? – спросила Маргарет. Последнюю четверть часа она была полностью погружена в созерцание открывавшегося за окном пейзажа. Собственно, смотреть было не на что – так, невыразительная равнина да несколько зеленых холмов. И все же, похоже, этот вид завораживал ее. По крайней мере она могла смотреть куда-то, а не на него.

Майкл утвердительно кивнул, внимательно рассматривая Маргарет, словно забыл за последние недели, как она выглядит. Ее щеки были покрыты нежным румянцем, удивительно подходившим по цвету к ее губам. На каштановых волосах играли золотистые блики, а глаза в этот день были совсем зелеными. Правда, не яркого, а слегка приглушенного оттенка.

Ну что в ней такого особенного, что так влечет его к ней? Аромат ее духов? Только не похоже, что Маргарет пользуется духами. Может, ее прическа? Но сегодня ее волосы не убраны, а растрепавшейся копной падают ей на плечи. Даже сейчас Хоторну до боли хотелось запустить в мягкие кудри руки, играть с ними, отыскивая золотистые и рыжие пряди.

Когда Хоторн увидел, как Маргарет остановилась на тропинке, чтобы сорвать цветок, он вновь почувствовал, что эта женщина покорила его. Солнечные лучи заплясали в ее кудрях, словно не нашли ничего более привлекательного в том месте, где она жила.

Разве была на свете женщина, заставлявшая его улыбаться, будившая в нем неуправляемую страсть? Разве ждал он с таким нетерпением чьего-то вздоха?

Стыдилась ли она его? Невероятно, чтобы он возбуждал в ней чувство стыда. Правда, сам Монтрейн и представить себе не мог, что способен настолько потерять голову всего лишь от одного поцелуя.

Неделя, проведенная в обществе Маргарет? Возможно, это слишком. Разумнее отвезти ее домой через денек-другой. Или дня через три. Ну хорошо, через неделю, но на этом все будет кончено.

А потом он займется наконец кириллическим шифром. В оставшееся время посвятит себя своему шифровальному механизму. Вернувшись к прежнему образу жизни, погрузившись в решение проблем, связанных с механизмами и цифрами, он сумеет вернуть утраченное самообладание.

Маргарет сидела напротив него, крепко сжав руки, чтобы Монтрейн не заметил, как сильно они дрожат. Впрочем, руки Хоторна тоже дрожали. Это безумие! Они сидят друг против друга с деланно отсутствующим видом, словно пытаются скрыть смущение.

Их поступки во многом схожи. Возможно, Маргарет не испытывает тех же чувств, что и он, возможно, она не привыкла так полно растворяться в наслаждении.

Хоторн шевельнулся. Он должен заниматься своими кодами, шифрами и загадками, а не копанием в самом себе. Он знает, кто он такой, знает, каковы его обязанности, за что он отвечает. В этом его жизнь. И в ней нет места сомнениям и бесконечным вопросам.