Читать книгу "Попаданке в книге не место, или Как выжить в чокнутом романе - Ирина Арма"

его голосе было столько беспокойства, что я удивилась. — Молю, скажи хоть что-нибудь!

Такая неподдельная тревога. Мне стало смешно. Неудержимо смех рвался наружу, сквозь непрекращающийся поток слез. Да у меня истерика!

— Поговори со мной! Пожалуйста! — Продолжал он, а я тихо смеялась, скрутившись на полу. Дрожала всем телом от смеха и боли. А потом увидела белые волосы. Даже не сразу поняла, что они мои. Длинные белоснежные как иней. Смех тут же прервался, а слезы высохли. Я села, рассматривая прядь за прядью. Абсолютно белые. Не седые, нет, а как мел. Соль без перца. Перевела ошарашенный взгляд на него.

— Почему ты здесь? — Заглянула в черные глаза Владимира. Его лицо освещал факел, вставленный в специальное крепление сбоку от моей камеры. — Где Шайн?

На лице принца заиграли желваки, а взгляд стал жестким.

— Женился и покинул Империю.

Вот значит как. Я опустила взгляд, пряча вновь набежавшие слезы.

— Но я напишу ему письмо, если ты хочешь. — Сквозь зубы процедил принц.

— Не нужно!

Какой в этом смысл? Из Миранора он мне ничем не поможет. Да и если он женат, то нас уже больше не будет. Никогда.

— Давай поговорим? — Тон его голоса изменился, стал более мягким.

— Не хочу. — Отвернулась.

— Я целый месяц искал тебя! Не отталкивай меня.

Месяц? Озноб по коже мурашками. Я здесь уже месяц? Но… Только теперь я рассмотрела свои руки. Кожа да кости. Наверное, жива только благодаря магии.

— Как ты нашел меня?

— Помнишь, серьги, что я подарил?

Кивнула. Конечно, я помнила их. Самая невероятная драгоценность из всех, что я взяла с собой во время побега. Те самые, из сверкающего шагрита, которые не смогла выбросить мама. Они были красивыми. Яркое воспоминание из светлого прошлого.

— Три дня назад их пытался продать один из охранников. Это не осталось незамеченным моими людьми, мне тут же доложили. Кстати, его пришлось пытать. — Не без гордости заявил Владимир. — Таким образом я оказался здесь.

— Ты ведь заодно с Императрицей? — Спросила и отвернулась. Ведь знала ответ. Конечно, они в сговоре. Да что там сговор, наверняка это она подослала его сюда ко мне.

— Что? Нет! Я даже не знал об этом месте, пока не стал искать тебя. — Он взялся за прутья клетки. — Почему не попросила помощи?

— У кого? У тебя? — Я хмыкнула.

— Я лучше, чем он! Выбери меня, — он пожирал меня взглядом, — в моем дворце ты будешь в безопасности. Я дам тебе все, что попросишь!

А мне стало смешно. Он серьезно предлагает мне стать… кем? Его любовницей? Заменить одну тюрьму на другую, более комфортную? Императрица не отпустит меня, и я уверена, что он это понимает. И уж тем более она не позволит ему держать рядом свою подопытную. Или позволит?

— Я умру здесь, но никогда не стану твоей добровольно. — Хмыкнула я. Сомневалась, что оказаться в его спальне сильно лучше пыток здесь. Он смотрел на меня с вожделением, будто я вещь, которой он непременно должен обладать. Игрушка, которую ребенок просит на новый год.

— Даже если я убью его⁈ — В его взгляде промелькнули безумие, ярость, жажда крови.

— Тем более, если сделаешь это.

— Почему он? — Прорычал Владимир. Если бы он обладал магией, подумалось мне, то из ноздрей валил бы пар, как у дракона. Именно его принц сейчас напоминал больше всего.

— Что?

— У него ничего нет и не будет. Я стану императором! Когда получу власть, смогу сделать все, что попросишь! Создать такой мир, как захочешь! Или уничтожить его, если пожелаешь!

— Императрица не позволит тебе своевольничать. — Мои слова источали сарказм. Как наивно с его стороны думать будто Миллена даст ему свободу творить то, что ей не по нраву.

— Императором буду я, а не она. — Его рот скривился, будто он съел лимон.

— Номинально да. Но ты когда-нибудь задумывался о том, почему она хочет посадить на трон именно тебя? Не потому ли, что ты идеальная марионетка?

Он застыл. Его пальцы, сжимающие преграду между нами, побелели. Взгляд стал странным, я не взялась бы описать эмоции, бушующие внутри этого человека. Казалось, будто я сделала ему очень больно.

— Тебе лучше согласиться на мое предложение. Подумай над этим. — Рыкнул он, развернулся, забрал факел и ушел, оставив меня одну в полной темноте. Засов на двери в помещение с клеткой лязгнул.

Глава 36

Шайн

Вот уже месяц как меня держали под замком в собственной спальне, не позволяли связываться ни с кем, кроме матери. Еду приносили исправно, три раза в день. Какое-то время я бунтовал, устроил голодовку, но Императрица дала понять, что не позволит мне умереть или сбежать, пока я не выполню ее волю. Теперь я ем почти все, что приносят. Однако исполнять задуманное отказался. Больше я не буду ее марионеткой. Собственно, поэтому мать меня не выпускает, пытается сломать.

Голоса за дверью привлекли мое внимание. Обычно подобного не происходило, ведь я был лишен любого общения, изолирован. Мать посещала меня каждый день в первую неделю. Затем приказала позвать ее только в том случае, если я изменю решение. Я перестал бриться и прилично зарос, и теперь напоминал скорее обычного рабочего мужика, чем принца. Это тоже был маленький бунт. Мне хотелось разочаровать ее как можно сильнее, заставить отказаться от планов на мой счет.

Дверь в спальню открылась, и вошел брат. Не тот, которого я был бы рад видеть. Владимир скривился, увидев мою бороду, закрыл за собой дверь и устроился в кресле слева от окна. Брат показался мне еще более худым, чем в последнюю нашу встречу. Хотя может виной тому то, что я стал чуть крупнее. Заняться сидя взаперти было нечем, кроме чтения и физических нагрузок.

Я прислонился к стене и сложил руки на груди. Мы молча смотрели друг на друга. Зачем он пришел? Раз брат не заводил уничижительных речей, значит он здесь не для того, чтоб поиздеваться надо мной. Он молчал, сложив руки в замок, положив на них гладко выбритый подбородок, от взгляда на который моя борода показалась колючей, хотя я к ней уже привык. Что за игру он затеял теперь? Молчанку? Кто первый скажет слово, тот проиграл? Так тому и быть, я тоже умею молчать. За последний месяц научился делать это лучше, чем за предыдущие годы.

— Недавно меня вызывал отец, — тихо произнес брат. По его отсутствующему взгляду было ясно, что мыслями он пребывал в другом месте. А я ликовал!