Читать книгу "Дурень. Книга первая. Сашка - Андрей Готлибович Шопперт"

прежде чем мир спасать, наведи порядок у себя на дворе.

Глава 14

Событие тридцать восьмое

Бедный человек не тот, у которого нет ни гроша в кармане, а тот, у которого нет мечты.

Сократ

Племянники выскочили из дома и бросились под копыта вороного жеребца. Кох лошадей не любил… не так. Он с ними просто не пересекался никогда. В детстве Виктора, в городе, где он жил, их ещё использовали в магазинах или ещё где в виде тяглового транспорта. А потом в большом городе Свердловске, а позже Екатеринбурге он их годами не видел. Только по телевизору и мог лицезреть. Потому, здесь, в прошлом, когда столкнулся с этими животными, большими и непонятными, то любовью не воспылал. А ещё от них воняло. Просто чудовищный, противный запах. Тошнотворный. Это было настолько ужасно, когда вот не сталкивался никогда, а тут бамс и пришлось ехать на огромном вороном жеребце из Басково до Болоховского охлюпкой, что любви не только не добавилось, но и усилилась отвращение и боязнь.

Почти испугался за пацанов Кох, когда они под ноги этому гиганту бросились. Но жеребец Ворон оказался умнее Виктора Германовича. Он спокойно стоял, как вкопанный и только тряс иногда головой, когда эти два мелких двуногих совсем начинали борзеть, дергая его за гриву или хвост.

Племянники, позабавившись с Вороном, подбежали к пролётке, из которой уже выбралась Ксения и пытался выкарабкаться Виктор Германович.

— Маман, это Сашка — дурень⁈ — воскликнул младший. Пацан тут же отгрёб подзатыльник от старшего. Старшему было лет семь, а любопытному около пяти.

— Виктор⁈ Что это такое? Это твой дядя. Это Александр — мой младший брат. Поздоровайтесь и идите в дом.

— Бонжур, маман. Бонжур, Александр, — пацаны тряхнули чёрными чубами и побежали домой.

— Ксения Сергеевна, — князь подошёл к пролётке, — веди брата в дом. Пусть ужин собирают, я сейчас готов целого телёнка съесть. Я пока прогуляюсь до Афанасия Яковлевича, попрошусь на постой с английскими лошадьми. Не должен отказать.

— Привет Инессе Петровне. — Ксения помогла Сашке слезть с экипажа. Ступенька высоко, с его ногами не сильно попрыгаешь. Потом, поддерживая, сестра, отвела его в дом, дверь в который услужливо приоткрыла худая сморщенная какая-то тётка в чёрном глухом платье и белом переднике.

— Это — Тома, наша кухарка, — кивнула сестра женщине и повела Сашку дальше. — Готова ли комната для Сашеньки?

— Вестимо, как привезли от вас записку, так и приготовили, да чего там готовить, там всегда прибрано.

Комната оказалось, как у Гарри Поттера. На полном серьёзе. Под лестницей. Весь дом князей Болоховских на вскидку метров одиннадцать — двенадцать на восемь, наверное. И посреди дома есть лестница довольно широкая на второй этаж, не такая широкая, как у них была в тереме, метра два с половиной. Она была прямой без всяких поворотов и сбоку от лестницы шел коридорчик, в котором была под лестницу сделана дверь. Зашли они туда… Да! Протиснулись они в дверь, и Сашка осмотрелся. Ну, это не чулан — имелось окно. И потолок был только сначала наклонный, а потом прямой. Высота в прямой части была чуть больше двух метров, а вся комната юного волшебника была три примерно метра на три с половиной. В низкопотолочной части была деревянная кровать шириной чуть больше метра, закрытая не балдахином, а так занавеска спускалась с потолка. Ещё в комнате был большущий сундук, табуретка и небольшое бюро. А нет, ещё под окном, где в будущем будут батареи отопления ставить, имелась полочка. Типа обувница. Назначение её было не понятно. Ни книг, ни обуви на ней не было.

Не богато. Не княжеские хоромы. Хотя по виду и размеру дома было ясно, что князь Болоховский — нищета. Живёт на жалование и еле-еле сводит концы с концами. Скорее всего продукты им отправляла матушка — княгиня. Блин. Лучше бы они его оставили в Болоховском.

— Сашенька, мы специально эту комнату тебе выделили, тебе же тяжело на верх подниматься по ступенькам. Располагайся. Скоро ужинать будем.

За ужином младший сынок Ксении строил рожицы Саньке, за что был по-французски отчитан батянькой. А ужин был не плох. Давали жареную рыбу в панировочных сухарях. Давали суп луковый французский, ещё были котлетки из мяса птицы с рисовой кашей. То ли специально для гостя наготовила кухарка, то ли за неделю по господам соскучившись… хотя может тут всегда хорошо едят. Разморённый едой и устав как тысяча чертей за дорогу, Сашка после ужина забился в свою комнату и сразу свалился на кровать. Так и уснул толком не раздевшись. Сквозь сон чувствовал, что приходила Ксения и пыталась его заставить раздеться, но потом сжалившись оставила эти попытки, просто прикрыла его одеялом.

Проснулся Виктор рано. Блин, вроде город. Более того — губернский город, а проснулся от заполошного крика петухов. Они орали со всех сторон. Не нужны пока народу будильники, тут есть горазда более надёжные механизмы. Им на кнопочку не нажмешь. Нет кнопочки. Разве голову открутить. Так орало сразу с десяток. Всех не перебьёшь!

Сашка нашёл под кроватью горшок, освободился от компота несладкого и лёг назад в кровать. Нужно было строить планы. Там у него было озеро и рощица ореховая и можно было и говорить учиться, и руки разрабатывать, без всяких свидетелей. Тут всё, наоборот. От этих пацанов не избавиться, они ему спокойно учиться не дадут. И здесь никто его не отведёт в место, где нет людей. Да тут может и нет такого места. И что делать? Нельзя бросать заниматься, тем более что прогресс на лицо. Он почти нормально уже говорит, а если сравнивать с тем, что было всего два месяца назад, так день и ночь. И он прошагал десять километров. Это в тысячу раз больше, чем мог пройти в первый день своего попадания сюда. Нужно заниматься. Хоть ходить из одного угла комнаты в другой. Руки тоже ничего не мешает здесь разрабатывать и можно поговорить с зятем и узнать, есть ли уже резина, и можно ли ему из неё, если она есть сделать шарик для упражнений. А речь? Ну, поискать нужно место, хоть в каретнике. Лето. Опять же раз есть лошади и конюшня, то должен быть сеновал. Ну и нужно племянников приручить. Он взрослый дядька неужели не сможет увлечь чем-то пацанов?

Событие тридцать девятое