Читать книгу "Скорость тьмы - Элизабет Мун"

завтра.

– Я заеду до девяти, – говорю я.

Она пропускает мою банковскую карту через терминал и помечает в заказе «предоплата».

– Вот ваш экземпляр, – говорит она. – Не потеряйте! Хотя если человек записал размер шин, он вряд ли потеряет квитанцию!

Иду обратно к машине, и мне дышится легче. В таких разговорах бывает легко обмануть людей, сделав вид, что я как все. Нужно всего лишь сказать несколько общепринятых фраз, вовремя улыбнуться, и дело сделано.

Когда я возвращаюсь, мистер Крэншоу опять в нашем коридоре, за три минуты до конца официального обеденного перерыва. Морщится при виде меня. Не знаю почему. Сразу разворачивается и уходит. Со мной не разговаривает. Когда люди с тобой не разговаривают, это иногда означает, что они на тебя злы, но я ничем его не сердил. Да, я дважды опоздал за последнее время, но оба раза не по своей вине. Я не был виновником аварии на дороге и не прокалывал себе шины.

Трудно успокоиться и начать работать.

Возвращаюсь домой к семи ноль-ноль на четырех колесах и с двумя запасными колесами в багажнике: одно мое, другое Дэнни. Хорошо бы запарковаться рядом с Дэнни, но не знаю, дома ли он. Легче переложить запасное колесо из моего багажника в его, если машины рядом.

Стучу в дверь.

– Да? – Это голос Дэнни.

– Это Лу Арриндейл, – говорю я. – У меня в багажнике твое запасное колесо.

Я слышу приближающиеся шаги.

– Спасибо Лу, но я же говорил, что не к спеху!

Дэнни открывает дверь. У него на полу то же многоцветное покрытие с коричневыми, бежевыми и бурыми разводами. Я застелил пол ковром, мне было неприятно смотреть на разноцветные разводы. Большой темно-серый экран, а колонки синие, из другого комплекта. Диван коричневый в черную клетку: узор повторяющийся, но цвет не гармонирует с ковром. На диване молодая женщина, на ней блузка с узором из желтых, зеленых и белых фрагментов, которая совсем не сочетается с диваном. Дэнни оглядывается на женщину.

– Лин, я пойду заберу запаску из багажника Лу!

– Хорошо, – отвечает она.

Вид у нее скучающий, она даже не поднимает глаз. Интересно, она девушка Дэнни? Мне не в первый раз приходит в голову мысль, почему партнершу в отношениях принято называть «девушкой», даже если она взрослая женщина. Дэнни говорит:

– Заходи, Лу! Я сейчас, только ключи захвачу.

Я не хочу заходить, но боюсь показаться невежливым. Глаза устают от несочетающихся цветов и узоров. Я вхожу. Дэнни говорит:

– Лин, это Лу из квартиры сверху, он вчера одолжил запаску.

– Здравствуйте, – говорит она, на секунду подняв глаза.

– Здравствуйте, – отвечаю я.

Дэнни идет к столу и берет ключи. На столе идеальный порядок, на крышке защитное стекло, с краю стоит телефон. Мы спускаемся и выходим на стоянку. Я открываю багажник, и Дэнни вытаскивает запасное колесо. Открывает свой багажник, кладет колесо, захлопывает крышку. Его багажник захлопывается с другим звуком, чем мой.

– Спасибо за помощь! – говорю я.

– Нет проблем! – отвечает Дэнни. – Рад помочь. И спасибо, что так быстро вернул.

– Пожалуйста, – говорю я.

Странно говорить «пожалуйста», когда услугу оказал он, а не я, но я не знаю, что еще сказать. Дэнни стоит и смотрит на меня. Какое-то время молчит, затем произносит:

– Ну, увидимся! – и отворачивается.

Конечно, увидимся, мы же живем в одном доме. Думаю, Дэнни имел в виду, что не хочет возвращаться вместе. Не понимаю, почему не сказать прямо? Я отворачиваюсь к машине и жду, когда хлопнет дверь подъезда.

Если бы я прошел лечение, понял бы? Это из-за женщины в его квартире? Если бы у меня в гостях была Марджори, может быть, я тоже не захотел бы возвращаться в подъезд вместе с Дэнни? Не знаю. Иногда мотивы поступков нормальных людей для меня очевидны, иногда совершенно непонятны.

Наконец захожу и поднимаюсь в квартиру. Включаю успокаивающую музыку – прелюдии Шопена. Наливаю в маленькую кастрюлю два стакана воды, открываю пачку лапши с овощами. Вода закипает, я наблюдаю, как поднимаются на поверхность пузырьки. По расположению первых пузырьков я вижу контур горелки, но потом вода полностью закипает и вся превращается в бурлящие пузырьки. Мне чудится закономерность в этом процессе, но я ее еще не вычислил. Кидаю лапшу и овощи, перемешиваю, как и написано в инструкции. Мне нравится наблюдать, как овощи кувыркаются в бурлящей воде.

Но иногда их бессмысленный танец наскучивает.

IX

По пятницам я стираю, чтобы освободить выходные. У меня две корзины для грязного: одна для светлого, другая для темного. Снимаю простыню с кровати и наволочки с подушек и кладу в корзину для светлого. Полотенца идут в темное. Мама использовала для сортировки белья два голубых короба, называя один «темным», а другой «светлым», это меня смущало. Я нашел темно-зеленую плетеную корзину и использую ее для темного, а для светлого – светло-желтую. Мне нравится стройное плетение корзин и нравится слово «корзина». Вертикальные прямые прутья напоминают заостренное «зи», а «кор» и «на» мягко оплетают его, изгибаясь волной.

Я беру нужное количество монет из коробки с монетами и запасную на случай, если одну из них не примет машинка. Раньше меня злило, когда идеально круглые монетки не приводили машину в действие. Мама научила брать запасную. Она говорила: сердиться ни к чему. Если монету не принимает стиральная машина, ее примет сушка или автомат с напитками. Это нелогично, но так устроен мир.

Кладу монеты в карман, засовываю пакет с порошком в корзину для светлого, ставлю светлую корзину на темную. Светлая должна быть над темной. Это гармонично.

Я едва вижу коридор поверх корзин. Включив прелюдию Шопена в голове, направляюсь в прачечную. Как обычно, по пятницам там только мисс Кимберли. Она старая, с пушистыми седыми волосами, однако не настолько старая, как мисс Уотсон. Интересно, задумывается ли она о процедуре, продлевающей жизнь, или слишком стара для этого? На мисс Кимберли темно-зеленые трикотажные брюки и кофта в цветочек. Она всегда надевает это по пятницам, когда на улице тепло. Я стараюсь думать о ее одежде, а не о запахе прачечной. Резкий и противный, мне он не нравится.

– Добрый вечер, Лу! – говорит мисс Кимберли.

Она уже закончила стирку и перекладывает вещи в крайнюю левую сушилку. Она всегда использует именно ее.

– Добрый вечер, мисс Кимберли! – отвечаю я.

Я не смотрю – неприлично рассматривать женские вещи, среди них может оказаться нижнее белье. Некоторые женщины не любят, когда мужчины смотрят на их белье. Некоторые любят, и это сбивает с толку, но мисс Кимберли