Читать книгу "Махинации самозванца - Илья Николаевич Романов"

class="p1">Сразу после боя я прилюдно обещал устроить своему отморозку самые пышные похороны в баронстве.

Признаюсь, пышных похорон не получилось. Не до похорон было. Так взяли и просто закопали в земле неподалёку от других павших бойцов.

Своё слово надо всегда держать, при условии, что ты дал это слово по своей воле. Без нажима на тебя, и вообще способен слово исполнить. Иначе сам себя уважать не буду.

– Лорин. Всё будет. О подготовке бойцов думай… На днях будет перезахоронение, – этими словами я завершил инспекцию будущих стрелков.

Уже в замке я понял, что похороны отморозка – это не только наша с Лорином сентиментальность. Это весомое событие, важное в местной, болотной политике.

А с какого перепугу один Антеро достоин высших почестей? А чем подвиг Элба или Озёрного хуже? Чем старики, что умирали при активации амулетов диких рас, хуже? Подвиг – он всегда подвиг, а кто этот подвиг делал – не важно. Пока мы помним, они живы…

Саму идею устройства пышных перезахоронений я сначала обкатал на Хелрике и Коиме. Первый был в полном восторге. Что это подхалимаж или восторг, что я с ним советуюсь, не стал разбираться. Второй моей прихотью, став старшим над кассой и всем материальным имуществом, был не так воодушевлён. Коим что-то брякнул про расходы, но в целом он согласен, что мёртвых надо уважить.

Если кто-то думает, что похороны – это не бездонная яма расходов, то я вам завидую. Если доживёте, то поймёте. Одного вина на поминания сколько надо…

На следующий день я отправился к стене. По рыцарям были отправлены верховые с призывом собираться на поминки. Я держу своё слово. Прости, Антеро, что не смог сразу слово исполнить. Но ты понимаешь, что сначала нужды живых, а остальное как получится…

От моего отморозка разило сладко-кислым запахом тухлятины. Я бы зажал себе нос, как некоторые, но нельзя. Надо соблюдать хоть видимость похоронного протокола.

Антеро, Элба и Эссе поместили в деревянные ящики, отголоски гробов, между прочим моё введение. Я предполагал, что запахи будут ещё те, и заранее принял меры.

Чуть в стороне откапывают стариков камикадзе и Варуна, что до последнего, даже мёртвым прикрывал бродягу. Вам, может, это непонятно, каково это идти на смерть, зная, что уже всё… Как таких не уважить. Для них я распорядился сделать рядом с замком отдельный мемориал.

Есть рядом с замком такая каменная гряда. Для крестьян эта каменная гряда бесполезна. Для обороны эта гряда имела бы стратегическое значение, если бы не была рядом с замком. А так обычная земля, хоть и чересчур каменистая. Пока доедем до замка, то там должны возвести прообраз мемориала павшим.

Копать каменистую землю должны косяки из ополчения. Ну те, кто не успевает в подготовке, на то было отдельное моё распоряжение. Кто может, тот поймёт, а на остальных в этом вопросе плевать.

Рыцарей я решил хоронить отдельно от героев долины в семейном склепе. Так-то это великая честь по местным меркам. По сути, я после их смерти отчасти принял в свою семью. Сразу скажу, не все поняли эту мою прихоть. Семейный склеп для семьи, а тут я такой нарисовался…

Так пофиг, кто что думает. Пусть знают, что герои долины из дворян – это моя семья, тем более что Элба и Антеро – не чужие мне люди. Семейный склеп и так простаивает. Замок относительно новый и места вполне хватает, а насчёт новых постояльцев у меня большие сомнения…

На похороны съехались все более-менее именитые люди долины. Что там мои вассалы и их семейства. Здесь и простые крестьяне, и даже семьи мятежников из тех, что я пощадил. Пусть смотрят, как провожают героев долины, и ещё раз подумают, на чьей они стороне.

Заунывные звуки местных костяных дудок меня выбесили донельзя. Надо что-то думать насчёт музыкантов. Нельзя же быть совсем деревней. Только где их, толковых музыкантов, взять, заместо гербовой бумаги пишут на простой…

Вначале хоронили героев от ополчения, стариков-камикадзе, Варуна и наиболее отличившихся в боях. Трёхтонные обкатанные ледниками валуны окольцевали прообраз будущего мемориала. Камни стаскивали верёвками на салазках. При помощи рычагов ставили на попа. Куча людей в сочетании с малейшими знаниями по механике ещё и не такой Стоунхендж могут отгрохать.

Я первым взял речь. Говорил общими словами. Нёс что-то невнятное про долг, честь, самопожертвование. Про то, что Родина героев не забудет, и всё в том же духе. Внёс, так сказать, официальную струю в обряд. Сам понимаю, что общие слова ничего не стоят, но так надо.

А что я мог сказать? Большинство я в глаза почти не видел. Да и гибли они не из-за меня, а ради своих близких. Потом были речи от близких. Было всякое в этих речах. Рыцари и их семейства морщились от упоминаний крестьянских историй, но молчали и не мешали высказаться, равнялись на меня.

Похоронили, отпели – точнее что-то отыграли музыканты, а я пригласил деревенскую родню на поминки в замок. Пускай поминают за мой счёт. До самих перезахоронений рыцарей, естественно, я крестьян не пустил. В семейном склепе был второй акт перезахорон…

Денна и Бранд стоят рядом со мной. Олави держит за плечо мелкого. Мелкий, не скрываясь, плачет. Его сестра держится. Такая холодная леди. И не скажешь, что ей всего двенадцать.

На этих поминках я не говорил. За меня всё сказали другие дворяне. Вспоминали. Беззлобно укоряли. В чём-то наставляли живых на примерах мёртвых.

Отличился Марвук. Тупой солдафон, но это ему простительно. Этот придурок что-то вякнул, что Озёрный был предателем и ему слишком великие почести. Да, блин, нашёл время выражать своё мнение. Сказал бы мне это наедине, но зачем же при детях Эссе такое ляпать. Впрочем, отчасти ты мне в этом помог, теперь Денна меньше будет встревать в мои дела. Не дура, должна понять, насколько шатко их с братом положение в обществе.

Что-то говорили Гевур и Лорин, как бойцы-копья Антеро. Что-то я говорил. Что говорил – не помню. Да мне это и не надо было. За меня всё сказали мои поступки.

Потом была пьянка в тронном зале. Крестьяне, приглашённые на побывку в замок, пили рядом с казармой во дворе замка. Поминали, как могли.

Через час официоза поначалу негромко, потом громче стали раздаваться совсем не траурные речи. А потом – как всегда. Ну умерли, и что?! Надо жить дальше. Сегодня они, завтра мы. Зачем мёртвым тащить на себе лохань слез.

А что вы хотите? Такие нравы и