Читать книгу "Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов - Ульяна Нижинская"

class="p1">Есть и такие сказки, где юноши имеют личины свиньи, собаки, лесного чудовища. Особую популярность эти образы получили в эпоху Просвещения, расцвет которой пришёлся в Европе на XVII–XVIII века. Каждое время оставляло на сказке свой отпечаток. Так, идея оборотничества, связанная в древности с инициацией, в просветительский век получила иное осмысление. Для писателей новой эпохи была важна мысль о соотношении красоты и добродетели, а также о преимуществе последней над первой. «Внешность – не основной критерий, по которому нужно судить о людях, – считали передовые умы, – главное – внутренний мир». Если человек богат духовно, то и внешне он будет красив, поскольку доброе сердце делает человека прекрасным. Вот почему в образе чудовища сказка прячет принца. «Не всё то золото, что блестит», – вторит этим философским мыслям народная мудрость…

Лягушонок и королевна, уронившая золотой шар, иллюстрация Грот-Иоганна (1841–892 годы)

Как видим, мораль – более позднее явление, архаическая сказка не знает морали, она знает обряд. Но чем больше граней мы находим сегодня в произведении, тем глубже по смыслу оно становится для нас.

Двоежёнство в русских сказках

В сказке «Пёрышко Финиста ясна сокола» заколдованный царевич женится дважды. Первый раз – на царице Тридевятого государства, а второй – на простой милой девушке Марьюшке. Таким же образом поступает и Иван из сказки «Морской царь и Василиса Премудрая». Любопытно, что юноши играют свадьбу дважды, не являясь при этом вдовцами… С одной стороны, такой неловкий момент можно было бы объяснить многожёнством, существовавшим в языческой Руси, но, с другой – сказка настаивает именно на двух супругах, и о многобрачии речи не заводит. Значит, ответ нужно искать в иной эпохе, а именно в первобытной, когда мужчины вступали в брак дважды.

Напомню, что в те времена существовали две формы супружеских отношений: вольная и регламентированная. Первый брак заключался в мужском доме с сестрицей, в то время как второй (законный) совершался по возвращении из тайного братства в поселение.[371] Сказка отразила это явление в виде двоежёнства. Стало быть, брак с царь-девицей из загробного мира соответствует вольному супружеству с сестрицей. А женитьбу на простой девушке можно расценивать как законный союз, целью которого являлось создание семьи. Может быть, поэтому в поздних сказках герой со второй супругой именно венчается: «Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая!»[372] В то время как с первой он «свадьбу играет» по неведомым нам обычаям…

Но иногда фольклор не даёт герою жениться повторно. Показательна в этом плане сказка «Морской царь и Василиса Премудрая», где Иван за службу у владыки подводного царства получает в жёны его дочь Василису. Возвратившись на русскую землю, Иван забывает свою молодую супругу: дома он целует другую девушку, а через несколько дней собирается играть с ней свадьбу. Тем не менее Василиса находит способ напомнить о себе: она печёт свадебный пирог, из которого при разрезании вылетают белые голуби. Верность птиц напоминает Ивану о его неверности, и он пробуждается от забвения: «Тут вспомнил царевич про свою жену, выскочил из-за стола, брал её за белые руки и сажал возле себя рядышком. С тех пор стали они жить вместе во всяком добре и в счастии».[373]

В этом сюжетном повороте сказка отразила тот самый случай, когда мужчина приводил сестрицу из тайного дома в деревню и вступал с ней в законные отношения. Вместе с тем не исключено, что этот мотив неприятия второго супружества получил дополнительное подкрепление в фольклоре в период христианизации Руси. Новая религия отстаивала идею единобрачия.

У многих возникает вопрос, как сказка в таких случаях решает конфликт со второй невестой. Как правило, в разгар всех событий о ней просто забывают. Лишь в некоторых вариантах сказочник сообщает: «Невесте этой, конечно, было конфузно, и гостям, но делать было нечего».[374] Или: «Новую невесту богато одарили и домой отпустили; а Иван гостиный сын с Василисою Премудрою стали жить-поживать да добра наживать, лиха избывать».[375]

О двоежёнстве рассказывают не только у нас в народе. С подобным мотивом есть сказка у итальянцев «Солнце, Луна и Талия», у шотландцев – «Золотое Деревце и Серебряное деревце» и т. д.

Голуби – символ искренней верной любви

Фигурками этих птиц славяне украшали свадебные караваи, помещая их в центре носик к носику, «чтобы молодые жили в согласии». Этот элемент свадебного обряда и воссоздала сказка «Морской царь и Василиса Премудрая».

Сказки об исчезновении мужских домов

Есть такие сказки, в начале которых герой уже женат. Семейная жизнь его протекает в любви и счастии, но в один день обстоятельства внезапно вынуждают героя покинуть дом. Он уходит на службу, на войну или в дальнее плавание. Пролетают десятилетия, а о нём и слуха нет. Жена, потеряв всякую надежду увидеть пропавшего, собирается идти замуж за другого. Едва поспевает наш герой всё исправить! Чудесные силы помогают ему вмиг вернуться домой. Он предотвращает противозаконный брак, и «благоверная», узнав в госте любимого супруга, возвращается к нему.

Читали такие сказки? В Пермской губернии крестьяне рассказывали подобную историю под названием «О Лешаке». В Белозерском крае эту сказку знали как «Маленький муж». По такому же сюжету складываются события и в былине «Неудавшаяся женитьба Алёши Поповича»… Возможно, не каждый слышал об этих народных произведениях, однако есть пример, который наверняка известен всем, – это «Одиссея» Гомера.

На целых 20 лет Одиссей, царь Итаки, покидает свою жену Пенелопу. Он сражается под стенами Трои, скитается по безбрежным морям, находится «в любовном плену» у обаятельной нимфы Калипсо… Наконец боги сжаливаются над страдальцем и отпускают его домой, но в самый последний момент, когда его жена уже не в силах была обманывать женихов и день свадьбы вот-вот подступал. В нищем старце Пенелопа узнаёт своего супруга и от счастья бросается в его объятия.

Что же получается, русские сказки произошли от поэмы Гомера? Так думали исследователи в XIX веке.[376] Но наука не стоит на месте, и в нынешнее время учёные доказали, что данный сюжет гораздо древнее, чем греческая поэма XVIII века до н. э. Эти истории – из жизни первобытных мужчин.

Здесь мы вновь сталкиваемся с идеей посвящения, вот только на этот раз мужчина вступал в лесное братство, уже живя в законном браке и имея детей. Значит ли это, что сказка сама себе противоречит? Ведь прохождение инициации – это главное условие, при котором юноша вправе создать семью, а тут получается всё наоборот. Однако мы имеем здесь не противоречие, а