Читать книгу "Притяжение, будь рядом, когда я умру - Виктория Валентиновна Мальцева"

лице так явственно, что что-то и в её настройках изменилось.

Ива пожалела о своей слабости уже тридцать минут спустя. До этого машина ехала вроде бы в правильном направлении, а потом Мэтт съехал с шоссе со словами «там пробка» и повёл свой танк – именно так Ива называла про себя эту неоправданно большую и неэкономичную машину – по неизвестным и никогда не виданным Ивой улочкам.

Уже на подъезде к Уайт Року Ива поняла, что находится в самой дальней точке от места назначения, какую только можно было придумать. Хуже было б только, если бы они направлялись в Штаты.

Она даже не стала кричать – а смысл? И так всё понятно.

Мэтт припарковал машину на платной парковке, вытащил из багажника переносной холодильник, два раскладных стула и зонт.

– Поможешь? – кивнул Иве на плетёную корзину со свежей выпечкой от Джованни – Ива часто туда наведывалась после работы, если успевала до закрытия.

– Зачем? – задала она только один вопрос.

Мэтт прикинулся валенком:

– Как зачем? Завтракать, конечно, будем. С видом на отлив.

На пляже Ива отодвинула своё кресло подальше от Мэтта.

– Обгоришь, – заметил Мэтт. – Вон какая белая! Давай ко мне поближе под зонт.

– Мне и здесь хорошо, – буркнула Ива. – Когда ты вернёшь меня домой?

– После завтрака.

Мэтт молча поднялся, выдернул ножку зонта из песка и воткнул около Ивы. Затем вручил ей гигантских размеров багет с расплавленным сыром, томатами и итальянской ветчиной, придвинул свой стул и тоже уселся под зонт.

– Так зачем ты это сделал? – не унималась Ива.

– Съешь сэндвич, расскажу, – пообещал ей Мэтт с набитым ртом.

– Мэтт!

– Да, Ива? – улыбнулся он.

Но она не улыбалась в ответ. Больше того, Ива была похожа на разъярённую львицу.

– Ну хотя бы откуси пару раз! – попросил он. – Потом сходим за мороженым. Тут недавно открылась новая желатерия – хозяин итальянец, поверь, такого мороженого ты ещё не ела.

Ива смахнула заставку на экране, набрала номер клиники и, извинившись, попросила перенести её процедуру на любое другое ближайшее время.

Как только она закончила, Мэтт каким-то убитым, словно бы он говорил из преисподни, голосом спросил:

– Зачем тебе это?

– Что именно?

– Все эти подсадки.

Ива удивлённо подняла брови. То ли не ожидала вопроса, то ли считала его глупым.

– Это же очевидно: любой нормальный человек в определённый момент решает обзавестись семьёй.

– Семья – это когда тебя любят.

– У меня есть все основания полагать, что мой ребёнок будет меня любить. С очень высокой долей вероятности.

– Причём, безусловно… – кивнул Мэтт, но явно не Иве, а своим мыслям, и даже не на её счёт, а на свой собственный. – Какая это по счёту?

– Не твоё дело.

– Ты права, не моё. Но всё-таки?

– Пятая.

– Давно пытаешься?

– С тех пор, как купила дом.

– Логично, – согласился Мэтт. – Значит, почти два года…

– Год и два месяца.

– Но это же… каждый раз гормоны? Тебе их колют?

Ива удивилась такой осведомлённости. Неужели и у них с Софией были проблемы с зачатием? Она почувствовала что-то странное, что-то сродни облегчению. И тут же устыдилась себе.

– Да, я получаю определённую терапию, связанную с подготовкой.

– То есть, за год тебе давали гормоны пять раз… Это не вредно?

Вредно. Но Мэтта это не касается.

– Разве врачи имеют право такое допускать? – не унимался он.

Не имеют. Но и это тоже Мэтта не касается, как и то, что Ива обращается в разные клиники и всегда врёт, что последняя подсадка была год назад. Просто у неё нет времени ждать: учитывая болезнь и возраст, её репродуктивная способность ухудшается каждый год. Часы давно пробили полночь и сейчас – это единственный шанс запрыгнуть в уходящий вагон.

Но опять же, Маттео Росси всё это не касается, поэтому Ива ответила вопросом на вопрос:

– А что, вы с Софией тоже делали подсадку?

– Нет, – грустно усмехнулся Мэтт. – Меня, скорее, поставили перед фактом.

У Ивы расширились от шока глаза. И кольнуло где-то далеко и очень глубоко, но достаточно больно.

Она отвернулась. Если у тридцатидвухлетней Ивы Джонсон и осталось хоть одно слабое место, то это было желание родить. А родить от мужчины – в её мире это была сказка на уровне радужного единорога. Нет, она никому не позволит бередить себе душу.

– Каждый человек имеет право добиваться того, чего хочет от жизни.

– Не перебирая средствами? Не гнушаясь подлостью?

Ива не хотела такой откровенности от Мэтта, но сочла возможным сказать:

– Разве ты хотя бы раз пожалел об этом?

– Нет, конечно, – улыбнулся он. – Мой сын – это самое важное и лучшее, что случилось со мной в жизни. Он стал моим смыслом.

Иве сделалось до того больно, причём не далеко и не глубоко, а близко и в самом центре – прямо в груди, прямо там, где у неё сердце, что она аж охнула.

Мэтт понял это по-своему:

– Ива, ты сделала всё, что могла. А зная тебя, я уверен, что ничего другого сделать было нельзя. У Брайсона были внутренние повреждения, несовместимые с жизнью. Боюсь…

Он намеревался произнести: «Боюсь, он был обречён», но не смог – горло сковало спазмом.

– Твоя жена так не считает, – тихо возразила Ива.

От слова «жена» Мэтту полегчало.

– Она мне не жена. И я не знаю, что на неё нашло. София никогда не была стервой настолько, чтобы ломать чью-то жизнь из-за собственной потери. Я с этим разберусь, – пообещал он.

А Ива вспомнила его слова о сыне, о том, как важен и дорог он был Мэтту, и сказала:

– Вот видишь! А ещё спрашиваешь, зачем я это делаю.

– Просто есть другой способ. И он намного лучше. Там кроме счастья отцовства… и материнства, есть ещё другое счастье, и оно не менее важно. Я думаю. Уверен. Ну, по крайней мере, так утверждала моя мать. Сам-то не пробовал: меня, как я уже сознался, просто поставили перед фактом, а это – всё равно, что сделать подсадку. Меня, в отличие от тебя, лишили шанса попробовать и узнать, как это… А у тебя он есть, Ива.

Был когда-то, подумала она. Теперь я – асексуальное