Читать книгу "Короли вкуса - Василий Анатольевич Криптонов"

Хотя давно убедился, что в его исполнении вместо вежливости получается грубость, которая человека не располагает, а отталкивает. Но изъясняться по-другому попросту не мог. Поэтому разговаривала за Тимофея обычно Вероника. И сейчас Вероники ему действительно не хватало. Кто бы мог подумать, первое серьезное дело – и нехватка персонала. Вероника занята одновременно на трех линиях расследования, а он, Тимофей, сидит и мечтает о ней на четвертой!

Он попытался себя устыдить.

Тщетно. Стыда не было. Но верх взяла элементарная логика: если дергать Веронику по каждому ничтожному поводу, то в итоге ее эффективность существенно снизится. И какой тогда смысл в помощнике?

– Никакого, – сказал вслух Тимофей.

Он взял телефон, глубоко вдохнул и проговорил – раздельно, внушительно, будто читая заклинание:

– Я снял с этого человека обвинения. Я вытащил его из тюрьмы. Я предоставил ему жилье. Он должен быть мне благодарен. Я имею право воспользоваться частичкой его времени.

Мантра сработала. Тимофей ощутил подобие уверенности. Разблокировав экран, нашел в списке вызовов Загорцева и нажал на его номер. Гудки, гудки… Тимофей тронул мышку, оживил экран компьютера и посмотрел на изображение с камеры наблюдения.

Загорцева в комнате не было.

Тимофей нахмурился, по спине пробежал неприятный холодок. Нет, не может быть. Не может человек быть до такой степени глупым! Он ведь наказал ему сидеть в номере, никуда не выходить. Пообещал, что сам будет заказывать пищу. Контакты с внешним миром должны быть сведены к нулю! Куда он делся?

Тимофей уже хотел было сбросить вызов и позвонить на ресепшн, выяснить, где его… Остановило понимание: он не знает, как объяснить человеку на ресепшене, кем ему приходится Загорцев. Это его – кто? Пациент?.. Заключенный?.. Какое он вообще имеет право удерживать человека взаперти и контролировать каждый шаг? Это элементарно незаконно – не говоря уж о камере, которую он без ведома Загорцева установил в номере…

Но прежде чем Тимофей успел принять решение, на мониторе что-то изменилось. Открылась дверь в ванную.

Тимофей совсем забыл, что в номере не одно помещение. Вполне логично, что Загорцев захотел после всего пережитого принять душ. Возможно, уже не в первый раз.

Загорцев вышел из ванной комнаты, на ходу завязывая пояс гостиничного халата. Не спеша приблизился к кровати, на которой лежал телефон, посмотрел на экран. «А что, если он сбросит вызов? – подумал Тимофей. – И что делать? Послать эсэмэску „я тебя вижу“?»

Впрочем, если Загорцеву и пришла в голову такая мысль, он за ней не последовал. Помедлив, взял телефон и поднес к уху.

– Слушаю, – раздалось в трубке.

– Добрый день, – отозвался Тимофей. – Хочу задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

– Слушаю, – повторил Загорцев уже с другой интонацией, с усталым полувздохом. Плюхнулся на кровать, пристроил под спину подушку и вытянул ноги.

Тимофей откашлялся и мысленно натянул на себя личину адвоката. Заговорил официальным суровым тоном:

– При обыске в вашей квартире были обнаружены фотографии.

На экране было отчетливо видно, как Загорцев содрогнулся и замер. Рука судорожно скомкала простыню, взгляд уставился куда-то в стену.

– Фотографии? – переспросил Загорцев тоном человека, который еще не определился, о чем ему врать. И врать ли вообще.

– Фотографии, компрометирующие Ильичева, – пояснил Тимофей.

– Эм-м-м… – промычал Загорцев.

«Если он сейчас начнет все отрицать, я понятия не имею, что с этим делать», – с тоской подумал Тимофей. И, как всегда в таких случаях, перед глазами буквально встало лицо Вероники. Вот она бы сумела. Черт, в конце концов, ведь разве не ради этого он вытащил Загорцева из тюрьмы? Чтобы натравить на него Веронику. И что теперь? Теперь он сидит тут и мучается сам, постигая неведомую науку эффективного общения. Потому что злая, невыспавшаяся Вероника, едва успев позавтракать, отправилась выяснять, кто передал Загорцеву контрабандную муку. А он отпустил ее, не попросив сначала позвонить Загорцеву. Эта мысль пришла в голову только сейчас. И если уж вспоминать о науке эффективного общения, то для начала хорошо бы задать вопрос, ответ на который будет очевидным.

Тимофей несколько секунд подумал и задал такой вопрос:

– Вы собирались шантажировать Ильичева?

Кажется, с вопросом он промахнулся. Загорцев аж подскочил на кровати.

– Что? – хриплым, мгновенно севшим голосом спросил он.

Пауза была слишком долгой – для того, чтобы это «что?» прозвучало естественно.

– Вы собирались шантажировать Ильичева, – сказал Тимофей, на этот раз без вопросительных интонаций. – Что именно вы собирались от него потребовать?

Загорцев молчал. Тимофей, выждав пять секунд, предпринял еще одну попытку:

– Что за девушка с Ильичевым на фотографии?

Загорцев на экране встал. Движение было решительным и категорическим. Тимофей опять внутренне настроился на то, что Загорцев сбросит вызов. В конце концов, он имеет на это право, он свободный человек. Пока.

– Девушка тут вообще ни при чем, – твердо объявил Загорцев.

– На чем основывается ваша уверенность? – немедленно ухватился за слово Тимофей.

– На том, что девушка ни в чем не виновата, – повторил Загорцев. – Ей и без того несладко пришлось, не хочу, чтобы она была замешана в эту историю еще больше.

– Она уже замешана, – заметил Тимофей. – Вы хотите, чтобы я передал снимки полиции? Хотите, чтобы они начали расследование? Чтобы нашли девушку? Много времени у них это не займет, уверяю. Хотите, чтобы вас снова арестовали – теперь уже за шантаж?

Тимофей позволил себе немножко сблефовать. Он сильно сомневался, что полиция обрадуется новым данным. После того как с Загорцева официально сняли обвинения и методом тыка выбрали нового подозреваемого, какие-либо улики, указывающие на причастность Загорцева к делу, встанут следователю поперек глотки. Пожалуй, их предпочтут скорее похоронить темной ночью на пустыре.

– Вы о чем? – ненатурально удивился Загорцев. – Не было никакого шантажа. Что вы! Я ведь не глупец и не неудачник. Неужели я не смог бы победить без этой ерунды?

– Прошу прощения? – нахмурился Тимофей.

– Фотографии… Да подумаешь, фотографии! Я просто люблю фотографировать.

Загорцев стоял посреди комнаты, оживленно жестикулируя, словно в съемочном павильоне перед камерой.

– Вы понимаете, что сами себе делаете хуже? – сорвался Тимофей.

– Я просто сделал несколько фотографий, – упорствовал Загорцев. – Федор Ильичев – мой кумир. Если вы были у меня в квартире, вы должны были видеть. Там есть фотка, где мы вместе. Я собирал все, что мог, касаемо этого человека.

– А почему вы скрываете имя девушки? – продолжал напирать Тимофей. – Кто она вам? Это ваша невеста?

– Моя невеста тут вообще ни при чем! – закричал Загорцев. – Можете от меня уже отстать со своими фотографиями?!

– Это не мои фотографии. Они ваши.

– А вы – мой адвокат, если не ошибаюсь! Вы должны меня защищать, а не