Читать книгу "Мозаика теней - Том Харпер"

Я достал бумагу, найденную под дверью моего дома накануне вечером, и перечитал ее. «Торговец Доменико хочет встретиться с тобой в своем доме в Галате».

Во всяком случае, хоть кто-то изъявлял желание повидаться со мной. Решительным шагом я направился к лестнице и стал спускаться к бухте.

Лодочник перевез меня через Золотой Рог, лавируя между биремами, яликами и арабскими парусными суденышками, заполнившими все пространство бухты. Меня всегда поражало то, что кому-то взбрело в голову назвать бухту «золотой», ибо, несмотря на все то золото, какое имелось на палубах и пристанях, в самой воде плавала всякая дрянь: всевозможный мусор, щепки, дохлая рыба и содержимое ночных горшков. Впрочем, мое внимание было привлечено не к ним, а к массивным корпусам больших судов, между которыми приходилось лавировать нашей лодке.

— Целый флот, — сказал лодочник, мотнув головой куда-то вправо. — Приплыл сюда этой ночью.

Я взглянул в указанном направлении и увидел огромные имперские триремы, бросившие якорь в глубине пролива. Над самой большой триремой реял флаг командующего флотом, и все палубы были заполнены людьми.

— Зачем они тут?

— Из-за варваров. — Лодочник втянул щеки, сосредоточившись на том, чтобы благополучно обогнуть нос левантийского[19]торгового судна. — Говорят, норманны снова пришли. Они находятся на расстоянии трехдневного перехода.

— Что-то не верится. Император остановил бы их на берегах Адриатического моря и не позволил зайти так далеко.

Лодочник пожал плечами.

— Говорю, что слышал. А поверю, когда увижу.

Мы подгребли к высоким стенам, защищающим Галату.

— Тебе к каким воротам?

— Мне нужен торговец Доменико. Я не знаю, есть ли у него собственный причал.

— Доменико? Никогда о таком не слышал. Он что, венецианец?

— Или генуэзец, — ответил я, разглядывая береговые постройки и пришвартованные к пристаням суденышки в поисках какого-нибудь опознавательного знака.

Лодочник окликнул грузчика, работавшего на одном из причалов, и спросил, где можно найти Доменико. Грузчик наморщил лоб, утвердительно кивнул головой и махнул рукой куда-то на соседнюю пристань.

— Почти у всех генуэзцев есть дома в городе, — зачем-то сказал лодочник.

Нам пришлось подплыть еще к нескольким причалам, прежде чем кто-то отозвался на имя Доменико. Дородный мастер махнул нам рукой, принял брошенную ему веревку и помог мне взобраться на пристань по узкой лесенке.

— Хочешь, чтобы я тебя подождал? — спросил снизу лодочник.

Он явно побаивался оставаться здесь, так как небо потемнело и с азиатского берега грозила прийти буря.

— Я найму другую лодку.

Лодочник отправился в обратный путь через бухту, я же, выслушав объяснения мастера, стал взбираться на холм. Бесчисленные склады и сараи, стоявшие возле берега, вскоре сменились роскошными зданиями, с террас которых открывался прекрасный вид на противоположный берег. Чем выше я поднимался, тем величественнее становились строения, хотя мне казалось, что это возвышенное великолепие сулит своим владельцам лишь ломоту в ногах и боль в натруженных легких. Зато здесь, в отличие от пристаней, всегда царили тишина и покой.

Дом торговца Доменико стоял не на самом верху, но все же ближе к вершине холма, чем к его подножию. Когда-нибудь он обещал стать поистине роскошным, однако сейчас его вид портили отряды каменщиков, штукатуров и плотников, копошившихся вокруг. Во внешнем дворе было не продохнуть от пыли и воздух звенел от ударов молотками по камню. Застывшая штукатурка виднелась даже на стволах апельсиновых деревьев, пересаженных в свежую землю, а пара козел превратила нимфей[20]в лесопилку.

Я подозвал к себе слугу и показал ему письмо, потому что говорить в таком грохоте было бессмысленно. Письмо возымело свое действие, и слуга провел меня в большую комнату, которая, несмотря на все муки перестройки, оставалась пустой, по крайней мере временно. Изначально пол комнаты был украшен изображениями диковинных рыб и морских чудовищ, извивающихся по плиткам цвета морской волны, но эта мозаика постепенно заменялась строителями на большие мраморные плиты, по краям которых шли узкие розовые, зеленые и черные полоски. Сквозь три широкие арки в стене я видел купола городских храмов, каскадом снижающиеся от храма Святой Софии до маленьких церквей у городской стены со стороны моря; сосны и кипарисы, растущие на восточных склонах; триумфальные колонны императоров, пронзающие линию горизонта, и громаду фароса[21]— маяка, возвышающегося над городом.

— Деметрий Аскиат? Спасибо, что пришел.

Я обернулся к хозяину дома. Голос у него был теплый и живой, хотя и звучал слегка неестественно из-за того, что его обладатель слишком тщательно выговаривал слова. Доменико был примерно моего возраста или чуть старше и, судя по грузной фигуре, не слишком часто обременял себя хождением по склону. Его щеки раскраснелись, быть может, из-за усилий, которые он прикладывал для того, чтобы сохранить пышное шелковое одеяние безупречно чистым. Круглые глаза излучали энергию.

— Ты любовался моим новым полом? Его должны были закончить еще неделю назад. — Он захихикал. — Я знаю с точностью до двух дней, когда прибудут мои корабли из Пизы, преодолев огромное расстояние во власти ветров, течений и штормов. Но спроси строителя о сроках окончания работы — и он сразу начинает изъясняться так же неопределенно, как астролог при составлении гороскопа.

— Мне больше нравится старая плитка.

— Мне тоже, Деметрий, мне тоже. Можно я буду называть тебя просто по имени? Вот и отлично. Мода требует, чтобы полы были простыми — чистые линии чистого мрамора, и я не могу противиться ее велениям. — Он пошаркал по полу носком ноги. — К тому же это позволит уделять больше внимания настенной росписи, которая, я надеюсь, в скором времени здесь появится.

Я набрал в легкие воздуха, готовясь переменить тему разговора, но Доменико опередил меня.

— Впрочем, ты пришел сюда не для того, чтобы беседовать об эстетике. Ты пришел потому, что я, Доменико, пригласил тебя. А зачем? Затем, друг мой, что мы с тобой торгуем на одном и том же рынке.

— Вот как? — Согласно моему жизненному опыту человек, называющий себя моим другом, обычно оказывался либо лжецом, либо неисправимым оптимистом. — Неужели я торгую чем-то таким, что ты сможешь погрузить на свои корабли, идущие в Пизу?

Доменико захохотал так, словно это была гениальная острота.

— Меня интересуют только шелка, пряности и изделия из слоновой кости. Однако ветер, наполняющий паруса кораблей, порой приносит с собой и самые неожиданные предметы. Например, новости. Хочешь вина?