Читать книгу "Это космос, детка! - Юлия Пересильд"

которым меня научили на Земле.

Нервно.

Вчера в ночи мы пытались полетать и пристреляться к сцене, которую Клим мечтает снять одним кадром. По сюжету моя героиня Женя вылетает из гермоадаптера модуля «Наука», летит в МИМ-2, понимает, что персонаж Олега без сознания, пролетает через ФГБ в МИМ, будит Антона и Петра, они вместе летят в МИМ-2 и транспортируют Олега оттуда на операционный стол в служебном модуле.

Снять это одним кадром почти нереально: люки на станции очень узкие. Клим должен постоянно маневрировать, чтобы менять направление камеры: то лицом вперед, то назад спиной. У него на голове – шлем для игры в регби, который мы предусмотрительно купили для съемок, потому что вероятность травмы была очень велика – не дай бог ударится головой об люк. Кроме того, МЛМ забит оборудованием, а в ФГБ – мало места для полета, так как в этом отсеке хранятся сменные ведра для АСУ. Космонавты по очереди помогали Климу. Сколько было дублей и репетиций – сказать сложно. Но мы впятером сделали это!

Да, все разбили локти и колени. Когда это происходило прямо в кадре, надо было терпеть. И только после команды «снято!» можно было прокричать на всю станцию крепкое русское словечко. В этот день мы стали настоящей сплоченной командой, которая чувствует друг друга с полужеста.

И вот, расцарапанные и разбитые, мы отсняли этот кадр. Теперь самое время начать пир по случаю юбилея командира.

Я начинаю готовить стол. Клим летит скидывать материал.

Ребята завершают дела по форме 24.

Режу помидоры, апельсины. Греем вместе с Петей консервы. Почти все готово, и к нам прибывают наши иностранные друзья: они в футболках в полоску – типа тельняшек. А кто-то обклеил свои однотонные футболки серебристым тейпом – тоже получились полоски.

Во всем этом была какая-то невероятная детскость, как будто мы снова у костра в пионерском лагере. Шутки, поздравления…

Меган принесла печенье и тюбики с пищевой краской, которой пишут на тортах. Каждый взял печеньку и разрисовал ее для Олега. И из этих печенек мы слепили торт для юбиляра! О таком космическом торте можно только мечтать!

К юбилею Олега я готовилась заранее, еще на Земле подготовила фильм-поздравление от артистов, который в этот день мы посмотрели все вместе. Олег был очень тронут.

Был еще один сюрприз. Я знала, что Олег родом из Беларуси, и хотела на день рождения спеть ему белорусскую песню «Купалинка»! Эта песня имеет для меня особое значение – когда-то я разучивала ее для поступления в театральный. Потом с этой песней мы с однокурсниками по ГИТИСу зарабатывали в метро, в переходах на Китай-городе, Лубянке, Кузнецком мосту. «Дорогие мои москвичи» и «Купалинка» были нашими хитами, во время их исполнения кидали больше всего денег.

Я все ждала, когда улетят иностранные коллеги – стеснялась петь при них. Не очень понятно было и как петь – связки в космосе смыкаются немного по-другому. Я репетировала, готовилась в командирской каюте. Вижу, что наши друзья не собираются улетать – решилась выступить при них.

Закрыла глаза – и все-таки спела. На всю МКС. Смогла. Пою, а Олег мне подпевать стал. А потом сказал: «Мне мама эту песню пела. Надо съездить к маме в Беларусь».

Вот так одна песня может значить очень много и для одного человека, и для другого, и это соединяет. Хороший получился праздник: светлый, простой и по-детски чистый.

13 октября

8:00. Подъем.

Меган на праздновании дня рождения Олега сказала, чтобы я поснимала всякие космические фокусы для детей – ее ребенок их очень любит. По ее совету читаю стихи и записываю «фокусы» – с ложкой, с апельсином, с помидором. Что это за фокусы: предметы висят в воздухе, коснешься их пальцем – они крутятся, двигаются. Все это – игры с невесомостью.

До возвращения на Землю остается четыре полных дня, и с этим состоянием полета скоро придется прощаться. Уже после возвращения, когда мы снимали «Вызов» в павильоне, Клим как-то сказал: «Вот вроде бы я уже летал. Но на Земле я не могу этого сделать! Это несправедливо!»

Во время съемок фильма у нас было четыре полета на невесомость на Земле. Мы с Климом их очень ждали. Но невесомость в самолете отличается от той, что в космосе. В космосе ты повисаешь – и паришь. В самолете так не получится. Во-первых, там создается очень непродолжительная невесомость – всего 23 секунды, и, во-вторых, это плотная невесомость с ускорением, в ней очень сложно контролировать, куда ты полетишь, перевернешься или нет. В космической же невесомости столько безграничных возможностей, особенно для съемок! Чуть подтолкнешь камеру – и она полетела сама. Никакие штативы, краны не нужны.

Я часто думаю, как объяснить, на что похожа невесомость. Меня спрашивали, напоминает ли это купание в Мертвом море, в котором вода сама тебя держит. Нет, там ты все равно не можешь расслабиться: существует опасность, что перевернешься, нахлебаешься воды, нужно держать шею и т. п. А в космосе ты паришь в абсолютной безопасности. Парадокс: ты летаешь, и это естественно. На Земле так бывает только во сне.

Говорят, что космос не для женщин. Конечно, мы не можем спорить с Сергеем Павловичем Королевым. Но в реальности женщина в невесомости – это очень красиво. Все поднимается наверх, выглядишь как после процедур у косметолога.

Волосы развеваются, как у Венеры на картине Боттичелли. Ты невероятно легкая, воздушная, все твои движения грациозны. Можно ловко пролететь под столом, нырнуть в люк – когда уже освоилась, конечно. Постоянно хочется петь и танцевать. На что похожа невесомость? Пожалуй, больше всего – на состояние влюбленности.

9:30–22:00. Гримируюсь, потом до упора снимаем сцены в МИМ-2.

С 10 октября по каналу связи шли серьезные переговоры с Землей. Причиной тому стала сцена выхода в открытый космос, которая была в сценарии фильма. Естественно, нам нельзя было выходить в открытый космос, нас к этому не готовили. Но нам нужно было снять на МКС, как я в невесомости надеваю КВО – костюм водяного охлаждения. И после я должна была влететь в скафандр для выхода в открытый космос «Орлан» – их на станции два, они находятся в МИМ-2, где жил Клим. Там была развешана наша аппаратура, и в этом же модуле находились люки для выхода в открытый космос.

Нам не разрешили использовать КВО[3] для съемок. Мы