Читать книгу "Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке - Сергей Маратович Гуриев"

Монтесинос диктовал сообщения для передачи в СМИ. Заголовок на первой странице стоил около 3 000 долларов или немного больше, если шел в комплекте с рисунком70. Каждый вечер агенты SIN размещали заказ на следующий день, отправляя зашифрованный текст по факсу. Иногда Монтесинос сам придумывал заголовок71. А журналисты дописывали к нему историю.

Хотя Монтесинос безусловно заслуживает первого места в конкурсе на бессовестность, другие диктаторы обмана тоже кооптировали медиамагнатов. Как и в Перу, в роли морковки часто выступали государственные рекламные контракты. В Венесуэле Чавес, утроив госрасходы на рекламу в 2003–2008 гг., распределял их среди лояльных компаний72. В Венгрии Виктор Орбан в четыре раза увеличил рекламный бюджет правительства – до более 300 млн долларов73. В основном средства доставались сочувственно настроенным СМИ, которые в обмен на это уделяли меньше внимания коррупционным скандалам в правительстве74.

Прежняя цензура была жестокой. Хотя и новый подход трудно назвать мягким, он все же избегал насилия. В XXI веке лишение журналистов свободы вызывает осуждение со стороны мирового правозащитного сообщества и иностранных правительств. Убийство журналистов становится репутационной катастрофой. Даже подозрения в причинении вреда журналистам сулят неприятности.

Жестокое убийство журналиста Георгия Гонгадзе в 2000 году спровоцировало политический кризис в Украине. Всплыла запись, на которой президент страны Леонид Кучма предположительно просит начальника Службы безопасности Украины «разобраться» с репортером. Кучма утверждал, что пленка смонтирована, и отрицал, что отдавал приказ ликвидировать Гонгадзе. Но США и ЕС осудили неспособность Украины провести глубокое расследование, а представитель Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) назвал это дело вероятным примером «цензуры путем убийства»75. Скандал положил конец надеждам Кучмы переизбраться на третий срок.

Произошедшее в России в 2006 году по всей видимости заказное убийство журналистки Анны Политковской бросило тень на администрацию Путина. В ходе запутанного и невразумительного судебного процесса шесть человек были признаны виновными в этом преступлении. Заказчик установлен не был. В интервью «Süddeutsche Zeitung» Путин осудил убийство журналистки, прибавив, что, по его мнению, степень ее влияния на политическую жизнь в стране была крайне «незначительной». Убийство Политковской, сказал он, «для действующих властей вообще […] нанесло гораздо больший ущерб, чем ее публикации»76.

Этот комментарий был справедливо расценен как бестактность. Но его нечаянная откровенность обнаруживает логику диктаторов обмана. Они понимают, что открытое насилие к журналистам контрпродуктивно. Оно разрушает образ популярных политиков намного эффективнее, чем критические статьи в маргинальных изданиях. В конце главы мы вернемся к этому вопросу, чтобы показать, чем диктаторы обмана отличаются от диктаторов страха по данным статистики о насилии к журналистам. Осторожно, спойлер: за единичными исключениями, насилием диктаторы обмана пользуются реже.

Когда без принуждения не обойтись, диктаторы обмана, как Фухимори, стараются его закамуфлировать. Они предпочитают добиваться своего с помощью регулирования или давления на бизнес. В 1997 году перуанский телевизионный магнат Барух Ивчер перешел в оппозицию режиму Фухимори. Его «Canal 2» выпускал разоблачительные материалы о Монтесиносе и SIN. Сначала Монтесинос пытался подкупить Ивчера (по словам самого Ивчера), предложив 19 млн долларов за передачу контроля над новостными передачами его канала. Но Ивчер отклонил предложение. Тогда Монтесинос поймал его в юридическую ловушку. Ивчера, натурализованного гражданина Перу израильского происхождения, лишили гражданства. По закону владеть телеканалами могли только граждане страны. Угодливому судье «ничего не оставалось делать», как передать акции Ивчера в руки более лояльных владельцев77.

Автократ старой школы мог бы использовать силу. Но не Монтесинос. Один из его помощников предложил пригрозить Ивчеру физической расправой. «Помнишь, откуда у Пиночета появились проблемы? – резко одернул его Монтесинос. – Мы не такие дуболомы. Зачем вообще заказывать чью-то смерть? Чистое безумие». В принципе, крови он не боялся. За несколько лет до описываемых событий, во время войны с повстанцами из «Сияющего пути», он без угрызений совести отправлял эскадроны смерти запугивать крестьян78. Но он понимал хорошо, что в данном случае насилие приведет к обратному эффекту. В результате кампания против Ивчера обошлась недешево. В Лиме прошли демонстрации в его защиту. Католическая церковь назвала лишение Ивчера гражданства «незаконным и опасным». Конгресс США и Межамериканский суд по правам человека осудили это решение79.

В других странах диктаторы обмана похожим образом перехватывали контроль над теми СМИ, которые не удалось кооптировать. В России телекомпания НТВ критиковала Путина и партию «Единая Россия» во время избирательных кампаний 1999–2000 гг. После того как в Кремле появился новый хозяин, владельца телеканала задержали и вынудили продать компанию государственному газовому гиганту «Газпром». У другого олигарха Путин отобрал долю в главном государственном телеканале, применив похожий силовой прием. В конце концов медиаактивы Газпрома, включая НТВ, сосредоточились в руках старого друга Путина Юрия Ковальчука: в 2016-м его медиаимперия оценивалась примерно в 2,2 млрд долларов80. Канал НТВ, в 1999–2000 гг. нападавший на Путина, теперь известен передачами, в которых поливают грязью его оппонентов.

В Венгрии роль собирателя СМИ выпала одному из старых друзей премьер-министра Орбана, Лоринцу Месарошу. В свое время он работал в небольшом городке слесарем-газовщиком, но позднее нажил состояние, которое журнал «Forbes» оценил в 1,3 млрд долларов; это достижение сам Месарош относил на счет «Бога, удачи и Виктора Орбана»81. Вместе с двумя другими близкими к государству бизнесменами в 2016–2017 гг. он завладел всеми 18 региональными газетами Венгрии82. А компания, связанная с Месарошем, купила и закрыла крупнейшую оппозиционную газету страны «Népszabadság»83. В Сингапуре компания «Singapore Press Holdings» (SPH) владела практически всеми ежедневными газетами острова. После того как Ли Куан Ю провел закон, позволявший правительству перераспределять голоса среди членов правления SPH, лояльные директора сами начали следить за тем, что печаталось в принадлежащих холдингу газетах84.

Старые диктаторы страха, чтобы не выглядеть слабыми, были вынуждены цензурировать всякую критику в свой адрес. Диктаторы обмана избегают этой необходимости, допуская работу некоторого числа независимых СМИ и делая вид, что никакой цензуры нет. Терпимое отношение к нападкам (в известных пределах) помогает им выглядеть сильнее. Пока они популярны в народе, брюзжание малотиражных листков можно спокойно игнорировать.

При этом терпеть малотиражную независимую прессу не значит попустительствовать ей. В Перу Монтесинос нашел способы потихоньку осложнять работу оппозиционным СМИ – с прицелом на их аудиторию. Его излюбленные приемы обнаруживаются в арсенале многих диктаторов обмана.

Одним из мощных инструментов стали иски против журналистов о клевете или диффамации. Они втягивают жертв в судебные разбирательства, заканчивающиеся для них непосильными штрафами или даже