Читать книгу "Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол"

В дверь постучали, и, катя перед собой тележку, вошла девушка. Маленькая, круглолицая с рыжими волосами, убранными назад с помощью больших черепаховых заколок. Она весело поздоровалась и поставила на стол большой заварочный чайник, накрытый вязаным колпаком. Следом она поставила на стол чашку, а потом вместе с тележкой направилась к комоду, стоящему у стены между окнами. И все это время она тараторила без остановки:

– Знаете, товарищ лейтенант, в гостиницу нельзя свои продукты приносить. Кто есть хочет, может заказать еду в ресторане, мы принесем и все накроем. Но мы же понимаем, вы с фронта, да еще после контузии, вам в ресторане сидеть странно. Так что вам можно.

Она поставила на крышку комода большой поднос под палех и вытащила с нижней полки тележки… электрический чайник. Вслед за чайником появилась сахарница хрустальная, по крайней мере внешне, масленка, столовый и хлебный ножи, жестянка с чаем, а потом две изящные чашки и два стакана в мельхиоровых подстаканниках. Болтушка с широкой улыбкой указала на них:

– Вам чашки оставить или стаканы?

Я улыбнулся в ответ:

– А вы оставьте и то и другое. Ко мне друзья придут, как раз на всех хватит.

Она кивнула и продолжила говорить:

– Масло вот сюда положите и поставьте между рамами, тогда не растает. И сыр с колбасой.

Тут она достала берестяной короб с деревянной крышкой и несколько листов вощеной бумаги.

– Хлеб можно сюда положить. А на крышке можно резать, она для этого сделана.

– Вот. Говорите хлеб в номер нельзя, а у вас все для этого хлеба наготове.

Девушка шутливо махнула на меня рукой и пошла к дверям.

– Хорошего вам отпуска. И спасибо.

Прежде чем я успел ответить, она вышла и закрыла за собой дверь. Вот так, поблагодарила и ушла. Не я ее, а она меня поблагодарила. За то, что я воюю. Хотя это моя работа, я же офицер. В горле встал ком. Вспомнилась та, другая девушка, которая будет ждать каждый вечер, что я ее встречу, отдам авоську и приглашу прогуляться. Почему-то я уверен, что она будет ждать. Вот черт, куда это меня несет? Что за мысли? Я же тут временно, можно сказать в командировке. Мне о деле думать надо, вон, встреча со Сталиным на носу, а я о девушках.

Машинально я подошел к комоду и заглянул в сахарницу. Она была наполнена кусочками рафинада. Два таких же кусочка лежали на блюдце рядом с чайником. И я сел к столу. После пары бутербродов и трех чашек чая стало легче. Да, я сейчас в прошлом, ну так что? Мне теперь не видеть, не слышать, не чувствовать? Ерунда. Просто надо помнить, что я уйду, а они останутся. И память обо мне у них должна сохраниться, как у бабушки с дедом о том сержанте, – светлая.

Глава 10

Голова у меня начала болеть с утра. Я пытался вспомнить все важные десантные операции на всех морях. Примерный список включал всего ничего: на Черном море Варна, Бургас и Стамбул, на Балтике Борнхольм и Пенемюнде, в Баренцевом море Генхолм и Киелмес. На последних располагались тяжелые береговые батареи, контролирующие Варангер-фьорд. Собственно, и все. Причем в Бургасе просто сошли на берег и приняли символические ключи от города, потому как болгары уже успешно вышли из войны и усиленно делали вид, что вообще не знают, кто такой Гитлер.

На островах в Баренцевом море была некоторая неразбериха. По первоначальному плану собирались взорвать к чертям батареи и уйти. Потом передумали, решили гарнизон зачистить, а батареи повернуть против немцев. Но пока согласовывали, пока решали, кто главный – флот или армия, морпехи на Киелмесе подорвали все, а оставшееся одно орудие на Генхолме с задачей явно не справлялось. Так что рванули его тоже и ушли.

Со Стамбулом было интересно. Турки с начала войны объявили себя невоюющей страной. Но втихую поддерживали фрицев. Главную роль в этом играл их начальник Генштаба. Однако, повторюсь, все делалось тихо. До тех пор, пока в феврале 1943 года СССР не собрался провести в Черное море часть полученных от США авианосцев. Вот тут турки и заявили, что их не пропустят. Не пропустят, и все. Причем сразу начали мобилизацию и концентрацию войск у наших границ. Сначала с ними обменивались дипломатическими нотами. Потом, в свою очередь, сконцентрировали войска на границе. Причем как в Армении и Грузии, так и в Болгарии.

Когда и это не помогло, высадили десант в Стамбуле. Основной задачей было обеспечить безопасность флота, так что ограничились береговыми укреплениями. Турки заголосили о международных договорах. Тут им и напомнили и все наши ноты, и трехсторонний британско-французско-турецкий военный союз, который они успешно игнорировали с момента оккупации Франции. Британия и правительство де Голля нас поддержали, американцы на все вопли не обратили внимания, и Турция сдулась. Вот, собственно, и все.

И, наконец, Пенемюнде. Вот там было страшно. Задача была – захватить заводы по производству ФАУ, которую как раз успели испытать, а главное, Вернера фон Брауна и его инженеров. Ну, и сдерживать немецкие атаки, пока корабли не вывезут ценный груз. Держались почти две недели, но вывезли практически все подчистую. Просто некогда было разбираться, что важно, а что нет. Да и оборудование там было высшего класса. Вот только из состава десанта вернулось меньше половины.

А еще были небольшие тактические десанты на Дунае, когда входили в Югославию, и на Киркенес, когда начали освобождать Норвегию. И все это я пытался вспомнить как можно более подробно. Состав десанта, силы поддержки, использованные плавсредства. К вечеру голова у меня шла кругом, и я решил прогуляться. Время было пять вечера. После недолгих раздумий я решил съездить все-таки на ВСХВ, который теперь ВДНХ. Перед выходом долго думал, брать с собой пистолет или нет. С одной стороны, к повседневной форме вне строя он не положен. С другой – военное время, на улицах все офицеры с оружием. Жаль, у ребят спросить не догадался. В конце концов решил взять, чем черт не шутит.

Если честно, черта за такие шутки надо посадить на самую большую сковородку, да еще время от времени кипящим маслом поливать. И ведь так все красиво начиналось. Парк совершенно не был похож на тот, который я знаю. Не было скульптуры «Рабочий и колхозница», не было, разумеется, и ракеты. Зато были павильоны, оформленные и подсвеченные так, что глаз не отвести. Были самые настоящие поля и выставочные залы с быками, коровами, козами и так далее. Были чайные и хинкальные, образцово-показательные избы и машинно-тракторные станции. Короче – глаза разбегаются.

Устав от света и впечатлений, я свернул в прогулочную часть парка. Вот тут черт себя и проявил. Ровно через пять минут в особо темной аллее я услышал возню, а следом увидел драку. Точнее, не драку, а избиение. Двое парней держали девушку, а еще двое отчаянно сопротивляющегося парня. Пятый этого парня бил. Света почти не было, и разглядеть участников не очень получалось, но тут девушка закричала:

– Оставьте его, подонки! Ему же нельзя драться, он скрипач, вы ему руки повредите. Фашисты!

Голос я узнал сразу, это была моя вчерашняя знакомая. На ее крик отреагировал тот, пятый, который бил: