Читать книгу "Ежевика - Александра Астафьева"

Учил, помогал, дарил ромашки, ну и, конечно же, целовал. Без этого нам было не обойтись. До конца первой недели практики мы обезумели. Постоянно вдвоём, постоянно вместе: и днем, и ночью. И чем чаще проводили время плечом к плечу, тем сильнее нас тянуло друг к другу, наплевав на присутствие и мнение всех остальных.

Постойте! А что, собственно, было с практикой и остальными её участниками? Как-никак мы собрались здесь, чтобы ознакомиться с распространёнными методами полевой научно-исследовательской работы на основе знаний, полученных при изучении теоретического курса этнологии.

О, сколько заумных буковок получилось. Это было целью, а на деле...

Еникеев был со мной, и пусть бы весь мир подождал.

Чуть позже эту практику я буду вспоминать с трепетом в сердце, со знаменитыми бабочками в животе (да-да, они существовали), с головокружительными поцелуями и моим диким нежеланием заканчивать все это.

Женя уедет. Вернётся во Францию, чтобы он не обещал мне. Расстояние рано или поздно нас разделит. И что будет дальше? Даже не хотелось думать.

— Еникеев, мать твою!

О-оу.

Так прозвучало первое обращение Николаева к своему родственничку после появления всего состава практикантов в деревне у Васильевны.

— Что случилось? — спросил тот обеспокоенно, поскольку не был настроен встретить нападающего на него раздражённого препода.

Пока вся группа разбивала палатки на новом месте, держась за руки, мы встречали Николаева. Не было смысла скрывать то, что происходило со мной и Женей. К тому же никто не был удивлён, кроме одной недалекой особы. О ней чуть позже.

— Какого…?

Подойдя ближе, Андрей Дмитриевич хотел громко выругаться, но вовремя сдержал свой пыл.

— Если бы я знал, что эта… — он обернулся назад, чтобы убедиться, был ли кто поблизости, — ноющая мозоль на заднице своим нытьем и глупыми поступками будет нарушать дисциплину внутри моей команды, я бы тогда хрена с два разрешил  брать ее с собой в качестве дополнительной помощи. Это не помощь, а одна огромная катастрофа.

Женька от неудобства почесал затылок и сжал челюсть, а я ухмыльнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вы нам не верили, Андрей Дмитриевич, — специально задела этой фразой Николаева, припоминая ему первое утро практики и горе повариху с железной миской на голове.

— Значит, плохо предупреждали, Виктория.

— Да мы прямым текстом говорили, что ждите беды. Но, кажется, — я заметила приближающее «недоразумение», — она еще отчебучит.

— Женя! — Инга бросилась к нам, увидев фигуру своего «друга».

И тут же остановилась. Её глаза встретились с моими. Поначалу я прочла в них удивление, затем раздражение, и как только ее взгляд пополз по телу вниз, остановился на переплетённых наших с Женей пальцах — тут же вспыхнул огнем.

— Какого черта ты держишь её за руку. Отпусти! — заверещала кукла.

— Не понял? — спросил, обалдевший от ее напора Женя.

Я, между прочим, тоже не поняла. Как и Николаев, который, заметив свою помощницу, поднял руки в жесте «мне ваш спектакль не сдался», и сразу же исчез.

— Я сказала, отпусти ее!

Ай-ай, отобрали любимую игрушку. Инга выглядела как истеричная потрепанная лахудра, пытаясь скрыть свое поражение. Меня же одновременно умиляла и удивляла «переменчивость погоды» внутреннего мировосприятия девушки.

— Ты мне приказываешь? — Женя посмел иронично усмехнуться. Еще немного, и она бы захлебнулась своим ядом. — Тебе не кажется, что твоя интонация слишком зашкаливает по отношению не только ко мне, моей девушке, но и остальным здесь присутствующим?

— Что?! — она громко рассмеялась, Женька же сильнее сжал мою руку. — Ты серьёзно? Она?

— Забыл спросить твоего разрешения, — в голосе Еникеева впервые слышались нотки гнева. Это же, как нужно было достать его, чтобы он непритворно злился?

— Crétin! — выкрикнула ненормальная.

Могла поклясться, что у меня от ее ора заложило уши.

— Не выражайся, ты же девушка и находишься в кругу уважаемого преподавателя с его студентами, а не дома, или, где ты там привыкла вести себя подобающим образом. Здесь это неприемлемо. Так что, сдерживайся в словах, Инга.

— Да плевала я. Не практика, а черт знает что. Глупое нахождение в лесу и бестолковое наматывание кругов по сельской местности.

Пауза. Неподалеку сгустились тучи. Даже я почувствовала раскаты грома от Николаева.

— Инга, ты ведёшь себя слишком вызывающе, тебе не кажется? Успокойся и не совершай ошибок.

— Все что мне кажется, mon cher Женя, так это то, что ошибку совершаешь ты.

Она подошла ближе, намереваясь ткнуть в его грудь своим наманикюренным ногтем. Ей повезло, что она этого не сделала, иначе лишилась бы ноготка не без моей помощи.

К гадалке не нужно было ходить, чтобы понять, что именно Клюшкина имела в виду под словом «ошибка».

— Ты прекрасно понимаешь, что твоя жизнь во многом зависит от меня. Поэтому, подумай хорошенько, прежде чем поступать неосознанно и глупо, — прозвучала угроза в сторону Жени.

— Ты явно себе что-то придумала, Инга, — не поддавался он.

В ответ Женька шагнул к ней вплотную, принимая вызов. И я ступила вместе с ним вперед, вновь обхватив его руку. Пусть знал бы, что я его не брошу, и уж, тем более, не боялась эту истеричку.

— Если твоя так называемая дружба по отношению ко мне требовала чего-то большего, то, знай, даже твой папа со своим большим кошельком не в силах заставить меня ответить тебе взаимностью. С чего ты взяла, что я для тебя? Мир полон парней более успешных и привлекательных. Я не эталон красоты и идеальных поступков. Вон, Вика может подтвердить.

Он подмигнул мне и продолжил:

— Неужели у такой как ты имеются проблемы с дефицитом мужского внимания? Не думаю.

На последних словах парня её глазенки превратились в узкие щелки и, пробежавшись по нам взглядом, выкатились из орбит. Пучеглазая каркающая ворона.

— Да как ты смеешь, после всего, что сделал для тебя мой отец...