Читать книгу "Жених из позапрошлого века - Оксана Октябрьская"

Пол комнаты был забрызган белым. Посреди лужи барахтался всклокоченный кот, чья мокрая, вставшая дыбом шерсть торчала иголками, отчего зверюга напоминал помесь демона с бешенным ёжиком. Лапы его разъезжались, и этот упитанный гибрид никак не мог выйти на сухое, а сверху его частично накрыла, частично спеленала небольшая скатерть, которую Майя недавно купила на стол. Девушка поняла, что, воровская натура Фимки-гурмана не выдержала вида бесхозного кефира.

Серафим решил не дать пропасть продукту, но поскольку толстые щёки в стеклянную ёмкость не влезли, он сдёрнул лёгкую скатёрку, и стакан упал, судя по воплям и ошалелым глазам, прямо на кошачью дурную голову! Теперь весь зверёныш был в кефире, с кончиков усов свисали белые капли, и он орал благим матом, громко выражая свой стресс и обиду на судьбу.

По комнате, вторя смеху девушки, разнеслись смешки духов, наблюдавших картину из своего невидимого мира. Ехидный, Фёдора, и беззлобный, Прокопия.

Вечер прошёл нескучно и оживлённо. Помыть кота было ещё пол беды, дальше, по плану, шла сушка феном, против которой животина была очень сильно предубеждена. Побегав со злополучным сушильным агрегатом за кошаком, отчаянно вырывавшимся из заботливых хозяйских рук, получив пару случайных, хотя и крайне болезненных царапин, Майя снова прибрала в комнате, и пошла мыть себя, потому что теперь уже она была вся мокрая и в кефире! Попить не удалось, но кефирная маска вышла на славу…

После душа к её чаепитию присоединился Мариус. Пригламуренный очаровашка материализовался на стуле, изящно закинув ногу на ногу, и, привычным жестом, откидывая с лица блондинистый шёлк чёлки. Смотрелся он роскошно! Брутальные и волосатые, затянутые в кожу любители утончённой мужской красоты пришли бы в восторг! Майя хихикнула, но в конце концов, кандидат в ангелы сам избрал такой образ…

— Интересно у тебя сегодня… Наблюдал… Посмеялся. Давно ты так меня не веселила, даже и забыл уже, какие ты образные и цветастые выражения знаешь. Такие красочные и разнообразные эпитеты питомцу подобрать, это, знаешь ли, надо талант иметь!

Майе стало неловко, хотя, с другой стороны, не надо подсматривать, как девушка купает кота! Ну да, крепкое словцо и ей не чуждо, особенно когда вместо эротичной ночи в компании красивого призрака, ей надо убирать бардак, а за это её ещё и царапают, так, что кожа едва лоскутками не отделяется… Тут уж цензурными выражениями всю гамму эмоций никак не передать!

— Ну и зачем пожаловал? Нотации мне читать о том, какая я плохая девочка? Хорошо, на будущий год пожалуйся деду морозу, чтобы подарок мне не приносил, — Майя решила, что нападение лучшая защита. — И не надо меня воспитывать!

— С чего бы мне? Да и поздновато уже, горбатого могила исправит…

— Ну не ангел, а сама доброта! — девушка скорчила сладкую улыбку.

— А я и не ангел! И всё благодаря тебе! — дух нахально показал ей язык, и задумчиво протянул: — Ну, вроде всё удачно складывается теперь. Ох, как же долго я эту дорогу тебе прокладывал! — Мариус томно закатил глаза и приложился тыльной стороной ладони к безупречному лбу.

— Хочешь сказать, ты прямо вот всё это подстроил?

— Не подстроил! — обиженно воскликнул хранитель, — подстраивают пакости, я же тебе путь указал и цветами его усыпал!

Бледный прелестник сделал грациозный жест, показывая, как гладко и прекрасно стелется перед неблагодарной подопечной её путь, едва ли не ковровой дорожкой покрытый. Челюсть Майи плавно опустилась вниз.

— Надеюсь, хоть в этот раз всё не испортишь, и не облажаешься! — капризно взвизгнул он вдруг, буравя недовольным взглядом девушку. — Уж надеюсь, моё рвение и способности к сложной комбинаторике в этот раз оценят. Если снова мимо крыльев пролечу, держись! Вот тогда помогать больше не стану!

— Ну не знаю… так ли мне от этого будет плохо, — скептически заметила Майя, решив поддеть этого скромного гения стратегии. Мариус аж подскочил от такой наглости, но девушка не дала ему ничего сказать. Ругаться совсем не хотелось, — Мариус, а после всего я тебя и Прокопия видеть и слышать буду?

— С домовым не знаю, пока не ясно. А меня ты и раньше не особо слышала! — обиженно проворчал дух.

— Мариус…

— Ой, ладно! Не ной только! — хранитель скривил красивые губы.

— Мне страшно. Я ведь совсем одна останусь без вас всех… Маринка замуж выйдет, а у меня вот только этот кефирный вор и есть, — Майя кивнула в сторону дивана, под которым прятался от превратностей судьбы, раненный в самую гордость, Серафим.

— Ну и каких ты от меня слов ждёшь? — серьёзно ответил дух, снова превращаясь в недостижимо прекрасного молодого человека, чья мужественность не вызывает сомнений и способна покорить любое женское сердце. — Жизнь, это уроки и испытания. А счастье — награда. Оно не может быть вечным, но и неприятности не навсегда. Образуется всё, только вот ты терпением у меня не отличаешься, и доверять мне никак не научишься… кн иг о ед . нет

Мариус вздохнул и исчез, и у Майи появилось чувство, что он что-то недоговаривает.

За несколько дней до весеннего равноденствия Майя сидела в комнате, глаза её бегали по строчкам книги, а голова думала о своём. Последние ночи Андрей всё время был рядом. Они о многом говорили, он рассказывал про их общее прошлое, оказалось, она многое не помнит, а его воспоминания до сих пор свежие и яркие. Девушка пыталась понять, каким было его существование в этом странном зеркальном пространстве, и что ждёт его душу дальше. Ответа на последний вопрос у него не было, и она волновалась. Как-то оно всё будет… Когда она умрёт, встретятся ли они за порогом смерти, или только где-то в будущих воплощениях? Как они узнают друг друга? Вопросов было много, но главное, что поняла Майя, никогда она не чувствовала себя так на своём месте, как рядом с этим грустным призраком. Чем ближе подходил день расставания, тем печальнее становился Андрей, улыбка совсем перестала появляться на его бледном лице. Майя и сама места себе не находила, она уже прекрасно понимала, что по уши влюбилась в парня из зазеркалья, но отчего-то никак не могла ему это сказать. Казалось, ещё есть время, всё успеется…

Мариус не появлялся, видимо, тренировался в построении сложных комбинаций и ходов. Прокопий, время от времени, приходил, на обнимашки и рюмочку водки, а Фёдор терроризировал кота, упорно утверждая, что воспитывает в нём боевой дух. К слову сказать, частично он преуспел. Серафим-таки умудрился снять своего мыша с гвоздика и надёжно припрятал сокровище под диваном.

В этот раз Фимка лежал на стуле, лениво следя за хозяйкой то левым, то правым глазом, и задумчиво поводил ушами. Вдруг, прямо перед его носом из пола возник полупрозрачный Фёдор, громко рявкнув в морду очумевшего котяры:

— Встать, гусар!

Кот подлетел на метр над стулом, как ужаленный, с перепугу вскочил на стол, угодил лапой на лежащую столовую ложку… И тут случилось чудовищное! Отталкиваясь от стола, в попытке улизнуть от заливающегося хохотом полтергейста, перепуганный зверёныш отшвырнул лапой злополучную ложку, которая с размаху угодила в зеркало, издав лязгающий звук, от которого у Майи душа заледенела. Ещё не успев понять, что случилось, она увидела, как по зеркальной поверхности пробегает трещина. Ужас сковал её, а с губ слетел беззвучный крик: “Андрей!”… Она задохнулась, не способная даже пошевелиться.