Читать книгу "Война ведьмы - Джеймс Клеменс"

Елена стала искать помощь — и нашла ее в самом неожиданном месте.

На палубе, около одной из мачт, стояла фигура, которую она до того почти не замечала в мешанине гоблинов. Черная магия окружала эту фигуру плотным туманом. Теперь, когда гоблины исчезли, Елена наконец смогла разглядеть этого человека. Сначала глаза Елены расширились от медленного узнавания; потом прищурились от ненависти.

Этого быть не может! Но отрицать не приходилось. Рокингем!

Пламя в животе Елены, уже давно ставшее пеплом, вспыхнуло заново. Он все еще жив! Из ее сердца вырвался разгневанный вопль и взбудоражил ее кровь.

Хохот ведьмы внезапно замер у нее в глотке. Женщина в ней вспыхнула ненавистью и яростью. Ведьма и женщина больше не были разделены расплывавшейся границей — и больше не боролись. Две стороны ее сущности сплавились в горниле гнева.

На палубе наступила тишина. Кинжал все еще касался острием ладони Елены. Она снова владела своим телом, но теперь она не сражалась с ледяным влиянием ведьмы, она его приветствовала.

Больше убийца от нее не уйдет.

Она вонзила кончик кинжала себе в ладонь.

* * *

Смех замер так же мгновенно, как и зазвучал.

Эррил прислушивался, пытаясь уловить отзвуки безумного злобного восторга, но на корабле стояла мертвая тишина. Даже чайки улетели. Ничто не шевелилось, даже паруса. Даже ветер, казалось, старался не касаться корабля.

Две стороны — Рокингем и защитники ведьмы — смотрели друг на друга через усеянную трупами палубу.

Рокингем не двигался. Он по-прежнему непоколебимо стоял в расширяющемся озерце теней с усмешкой на лице.

— Теперь, когда мы покончили со всеми этими глупостями, — сказал он небрежно, — возможно, мы можем вернуться к беседе насчет ведьмы.

Рокингем широко развел руки в стороны, его глаза вспыхнули так же ярко, как горели алые глаза у него в груди. Големом овладевал его хозяин.

— Довольно игр. Пришло время умереть.

Через разрыв в груди голема наружу выходили тени, словно маслянистые облака из какого-то черного колодца. Но вместо грома этой грозе аккомпанировали вопли мучимых духов и вой демонов. Из этих облаков во все стороны змеями потянулись канаты тьмы — не к Эррилу и остальным, а к мертвым гоблинам, распростертым на палубе.

Как только такое щупальце касалось холодной кожи, трупы начинали дергаться, словно пытаясь отстраниться от черного прикосновения. Затем по всей палубе гоблинская плоть исчезла с костей — тьма выпила само вещество трупов. Через несколько мгновений от гоблинов остались только покрытые кожей скелеты — узловатые суставы и торчащие кости. Без плоти их зубы и когти, сиявшие на солнце костяной белизной, казались еще более грозными.

Но скоро стало ясно, что то, что казалось иллюзией, на самом деле было реальностью.

Клыки мертвецов, которых коснулась тьма, стали длиннее. Острые когти превратились в кривые клинки длиннее человеческого предплечья. Скоро от тварей не осталось ничего, кроме гигантских когтей и клыков, соединенных покрытыми кожей костями.

— А что теперь? — прошептал Флинт.

Морис ответил глухим голосом:

— Я читал об этих существах. Голем создает рэйверов — демонов преисподней, которые вселяются в мертвую плоть и охотятся на живых.

— Как с ними сражаться? — спросил Эррил.

Морис только покачал головой.

Звук шагов у них за спиной прервал их разговор. В темном проходе появилось перепуганное лицо Джоаха.

— Елена… она исчезла! — сказал он. Его щеки покраснели от паники. — Я нашел ее одежду.. и… и вот это! — Джоах показал окровавленные повязки.

Эррил глубоко вздохнул, крепко сжимая рукоять меча. Значит, знакомые интонации в безумном хохоте ему не почудились.

— Елена…

Перед ними поднимались на бритвенно-острых когтях клыкастые твари, похожие на огромных зубастых пауков. Они заверещали, и этот звук был для Эррила скрипом зазубренного ножа по его позвоночнику. На него уставились глаза — пустые глазницы, светившиеся болезненно-желтым, словно черепа заполнила светящаяся плесень.

Но Эррил знал, что демоны были наименьшей из его проблем.

— Елена, — пробормотал он в пустой воздух, — что ты наделала?

* * *

Прижимая к груди окровавленный правый кулак, Елена пригнулась и смотрела, как из груди Рокингема выползали змеящиеся тени. Прямо перед ней плоть королевы гоблинов истаяла до покрытых кожей костей, ее когти и зубы выросли, как сорняки на заброшенном поле. То же происходило и с остальными мертвыми дракилями.

Она услышала, как Морис назвал этих существ — рэйверы.

Тело королевы гоблинов превратилось в самого крупного из этих мерзких демонов, его клыки волочились по палубе. Когда овладение трупом завершилось, рэйвер поднял голову. Злобные желтые глаза искали жертву. По всей палубе поднимались такие же твари и тащились к громадному чудовищу. Они трещали и шипели, но рэйвер, вселившийся в королеву гоблинов, оставался безмолвным, как холодная могила.

Елена почувствовала, что это — предводитель стаи: королевой гоблинов овладел король демонов. Самый крупный демон поднял свои голодные глаза и уставился на Елену.

Он как-то мог ее видеть.

Хорошо, подумала Елена. Пусть демон видит, кто разорвет на куски его дух и впитает в себя его энергию.

Елена резко выбросила кулак вперед и медленно разжала его, открыв окровавленный порез на правой ладони. Из раны вырвалось серебряное пламя, словно сама ее кровь воспламенилась. Танцуя, словно смерчи, языки пламени поднялись по ее руке и облекли всю ее обнаженную кожу. Елена откуда-то знала, что этот огонь сожжет заклятие невидимости, но ее это уже не волновало.

Она услыхала, как за ее спиной ахнули ее защитники, но не обратила на них внимания.

Ведьма улыбнулась королю рэйверов, растянув губы Елены в злобной ухмылке голого черепа.

Пусть с демоном сражается демон.

* * *

Эррил смотрел, как между ним и демонами-рэйверами материализуется огненное видение. Сначала возникло серебристое пламя, размером с пламя небольшого факела, и повисло на высоте половины человеческого роста. Потом из этого огненного семени вырвались языки пламени, превратившись в столб серебряного огня.

— Отойдите, — заорал Флинт, толкая всех к лестнице.

Только Эррил не сдвинулся с места. Он стоял перед разгорающимся пожаром с поднятым мечом. В отличие от Флинта Эррил знал, что это не новое проявление черной магии, но что-то… что-то еще.

Остальные собрались у него за спиной. Пламя поднялось выше. В бешеном огне извивались серебряные и лазурные языки. Затем из сердца этого ада появилась фигура. Она выступила из пламени, обнаженная, как новорожденный младенец; но это был не младенец, а взрослая женщина изумительной красоты. И с ее губ сорвался не крик, а безумный хохот.