Читать книгу "Под созвездием Южного Креста - Маргарет Уэй"

— Не смейся, дорогая, это чистая правда. Ты разделила со мной и хорошее, и плохое, поддержала меня в самое тяжелое время. Ты усердно трудилась, заботилась обо мне и моих интересах. Никто, даже твой отец, не проявил такой заботы. Чудесно, что мы с Керри помирились. Они с Кейт уехали такие счастливые. Я нежно его люблю, но не могу притворяться: ты мое любимое дитя. Ты принимаешь меня полностью, такой, какая я есть.

Печальная нотка, проскользнувшая в голосе матери, словно смутное признание поражения, заставила Тони встать. Она откинула груду мягких подушек, подошла к Зоэ, поцеловала ее.

— Ты же моя мама. Всего одно слово, а вмещает всю мою любовь.

Днем позже, когда Берн прилетел на вертолете в Науру, Зоэ дала им возможность побыть наедине, сославшись на необходимость собирать вещи.

— Вернусь через полчасика. — Она обворожительно улыбнулась гостю. — Выпьем кофе.

Они остались одни, но Тони не находила слов. Она не могла забыть часов, проведенных с Берном. Память о них сковывала ее язык.

— Так, что ты решила делать? — наконец спросил он, глядя на ее мечтательное разрумянившееся лицо.

Тони относилась к своей красоте небрежно, потому что та была естественной. Никакой косметики на безупречной коже. Лишь губы слегка тронуты розовой помадой. Роскошные волосы стянуты тугим узлом, как у балерины. Голубой топик облегает тело, будто вторая кожа, белые льняные шорты подчеркивают длину покрытых золотистым загаром ног. Берн чуть было не сгреб Тони в охапку: вот бы унести ее в вертолет и улететь. Куда-нибудь на белый песчаный пляж, где качаются пальмы и бирюзовые волны набегают на берег. Где ему не придется на каждом шагу принимать решения. Где можно для всех закрыть дверь. И целиком посвятить себя Антуанетте. Страстно любить ее.

— Зоэ хочет, чтобы я поехала с ней в Париж. Завершить дела, — сказала Тони, глядя, как стая белых корелл садится на деревья.

— А потом вернуться сюда?

— Мама готова покинуть Европу, — ответила она, довольная таким решением. — Подумывает купить хорошую квартиру в Сиднее поближе к порту.

— Ей придется выложить кучу денег, — хмыкнул Берн.

— Клод был очень щедр к маме.

— В свою очередь, она проявила щедрость по отношению к тебе и Керри, — кивнул он.

— Все получилось отлично, — удовлетворенно подтвердила Тони.

— А ты тут ни причем?

— Я кое-что подсказала.

— Каким образом?

Слезы навернулись ей на глаза.

— Скажи, что любишь меня.

Берн взял ее руку, поднял, поцеловал.

— Не плачь, Тони.

— Лучше, если я улыбнусь?

— Я не могу вынести твоих слез, — отрывисто буркнул он. — Мы не одни, хотя Зоэ тактично оставила нас наедине.

— Я не в силах забыть прошлую ночь. — Ее лицо просветлело.

— Обещай, что никогда не пожалеешь.

— Пожалею? — повторила она недоуменно, словно не поверила своим ушам. Потом покачала головой, как будто тяжесть воспоминаний была слишком велика. — Я же люблю тебя.

— И никогда не полюбишь другого? — небрежно спросил Берн, но глаза были серьезны.

— Какого ответа ты ждешь?

— Никогда? — настаивал он. — Потому, что я бы никогда не отпустил тебя. Ты смотришь на меня своими огромными фиалковыми глазами с таким отчаянием. Разве ты не знаешь, что для меня прошлая ночь означала то же самое, что и для тебя?

Тони отвернулась, перебирая в памяти сказанные им тогда слова.

— Знаю, — прошептала она. Наступила пауза.

— Это может показаться жестоким, но я хотел бы, чтобы ты уехала с Зоэ. Исполни свой долг. Осмотрись, подумай. Когда будешь готова, возвращайся, — наконец заявил Берн, словно приняв решение.

Шок — вот что она испытала от его слов.

— Значит, ты меня отпускаешь?

— Даю тебе полную свободу — это главное. Удивительно, как легко страсть может превратиться в гнев!

— Очевидно, тебе будет лучше, если я уеду. — Тони не знала, куда направить те бурные эмоции, которые вызвало их сближение.

— Нет, мне это совсем не нравится, но ты должна подумать, — упрямо заявил он.

— О чем? — Тони задрожала от нестерпимого блеска его серых глаз. — Мне не нужно «думать»!

Берн вгляделся в ее расстроенное юное лицо.

— Нет, нужно. Немного. Последние несколько недель эмоционально были очень насыщенны. Свадьба вскружила всем голову. Мы оба это знаем. Хочу, чтобы ты спустилась на землю.

— Что, не веришь в мою любовь к тебе? В этом все дело? Ты никому не веришь, Берн!

— Ты не совсем понимаешь ход моих мыслей. Знаешь много, но еще больше тебе предстоит узнать. Не усложняй все для нас обоих. Это всего лишь короткая разлука, чтобы ты разобралась в своих чувствах.

— Разве это не странно после того, что случилось? — Ее гнев улетучился так же быстро, как и возник. Она сплела пальцы, сложила руки на коленях. — Может, выпьем кофе? — предложила Тони неестественно любезным тоном. — Я испекла шоколадный торт.

— Тогда я просто должен его попробовать. Тони изящным движением поднялась с кресла.

— Так приятно, когда кто-нибудь заглянет на огонек.

Даже любовь имеет острые углы.

Берн ни разу не позвонил ей. Он писал только письма. Длинные, подробные письма, которые становились все длиннее. Она не могла делать вид, что это любовные письма, и все же они дышали такой непосредственностью, что ей казалось: он здесь, рядом. Помимо домашних новостей, Берн давал Тони массу советов. Замечательных советов старшего брата, которые она когда-то мечтала получить от Керри, но так и не дождалась. Если не знать, как все происходило на самом деле, можно было подумать, что та незабываемая ночь, которую они провели вместе, — плод ее фантазии. Фантазии, рожденной опасной игрой с огнем. Иногда по ночам горькие слезы разочарования катились по щекам Тони. Тоска по Берну становилась настоящей пыткой.

Зоэ понадобилось немного больше времени, чтобы попрощаться с друзьями, продать квартиру и закончить все дела, чем она планировала. Когда они уже назначили дату отъезда в Австралию, у Клода случился сердечный приступ. После развода он вернулся в свое чудесное поместье шестнадцатого века в долине Луары, но постоянно поддерживал контакт с Зоэ. С тех пор, как их пути разошлись, отношения стали более дружескими. Клод, будучи на двадцать лет старше Зоэ, питал к ней искреннюю симпатию, но не мог выдержать ее кипучей энергии и сексуальных потребностей. Теперь, когда эта необходимость отпала, всякое напряжение исчезло. Узнав о его болезни, Зоэ тут же собралась к нему.

— Может, и ты со мной поедешь, дорогая? — спросила она. — Клод тебя так любит. Уверена, он оставит тебе что-нибудь в своем завещании.