Читать книгу "Танцующие фаворитки - Наталия Сотникова"

Годы странствий

Лола некоторое время жила на широкую ногу в Швейцарии, сначала в Женеве, но долго не смогла переносить суровый кальвинистский настрой горожан («Они холодны как их ледышки», – уверяла Лола.) и перебралась в Берн, где атмосфера была более приятной. Ее все еще тешили надежды на воссоединение с Людвигом. Разумеется, она не сидела сложа руки. Как мудро гласит народная поговорка, рыбак рыбака видит издалека, и Лола вскоре сошлась с Огюстом Папоном, известным проходимцем, разъезжавшим по Европе и выдававшем себя то за офицера, то за маркиза де Сарда, то за священника, хотя в паспорте у него было написано «кухмистер». Он явно не был лишен склонности к сочинительству, ибо скорехонько склепал бульварную книжонку «Лола Монтес. Мемуары с приложением интимной переписки его величества короля Баварии, украшенные портретами, сделанными с оригинальных, предоставленных ими автору». В предисловии Папон гордо заявил: «Я обязан сообщить своим читателям истинную правду». Какова была эта истинная правда, можно судить по тому, что он состарил Людвига на двадцать лет и сообщил: «Она [Лола] жила с королем Баварии, мужчиной восьмидесяти семи лет. Природа их близости лучше всего постигается чтением второго и третьего стиха главы первой Третьей книги Царств» о царе Давиде. Лола и Папон даже делали попытки шантажировать Людвига, но, похоже, потерпели неудачу и расстались. Папон вскоре попал в тюрьму за мошенничество,

Лола на некоторое время вскружила голову поверенному в делах посольства Великобритании в Швейцарии Роберту Пилю, сыну видного британского политика. По отзывам Лолы, он «был несколько моложе Людвига, но более чем вдвойне глуп». Видимо, близкое общение с соотечественником пробудило в ней тоску по родине, и она решила отправиться на разведку в Лондон. Кстати, тем же самым пароходом должен был отплыть в Англию получивший отставку в результате революционных волнений в Вене министр иностранных дел князь фон Меттерних, но из-за активных выступлений чартистов, требовавших проведения реформ в Великобритании, отложил свое путешествие.

В Лондоне некий шустрый управляющий Королевским театром в Хеймаркете решил использовать скандальную историю для привлечения зрителей, нанял какого-то борзописца, и тот за неделю состряпал пьеску «Лола Монтес, или Графиня на час». Критики встретили сие творение в штыки, ибо, по их мнению, «в высшей степени предосудительно играть на сцене фарс, в котором высмеиваются суверенный правитель и его любовница». После второго представления спектакль сняли с репертуара. Это ничуть не обескуражило театральных деятелей, и на свет Божий появилась вторая пьеска «Пленительный танец», сюжет которой теперь уже вращался вокруг Лолы и ее многонациональных поклонников. Пьеска имела громкий успех, Лола лично присутствовала на одном спектакле и бросила к ногам исполнительницы главной роли роскошный букет. Она поселилась на Хафмунстрит и открыла там нечто вроде салона, в котором толпились менее титулованные и известные завсегдатаи подобных гостиных, жадные до знакомств со знаменитостями, сколь скандальными бы те ни были.

Вскоре в Лолу безумно влюбился Джордж Трэффорд Хилд (1828–1853), двадцатилетний высокий худой блондин с романтичной бледностью в лице (как поговаривали злые языки, он даже иногда накладывал себе на щеки румяна), шалопай, которому родственники купили патент корнета в королевской лейб-гвардии. Джордж не горел желанием делать военную карьеру, тем более что он был очень богат. Его годовой доход составлял 10 000 фунтов стерлингов (что в деньгах нашего дня составляет примерно 700 000 фунтов), к тому же он был сиротой и ожидал получения нескольких наследств от бездетных дядюшек и тетушек. Надо полагать, этот факт стал решающим в принятии предложения руки, сердца и всех имущественных благ Хилда графиней фон Лансдфельд. Никак нельзя было допустить, чтобы такая золотая рыбка сорвалась с крючка, и Лола срочно потащила одуревшего от любви молодца под венец, причем для пущей прочности супружеских уз 14 июля 1849 года обряд был совершен дважды: во французской католической часовне на Кинг-стрит и англиканской церкви Св. Георгия.

Медовый месяц они начали в Берримид Прайори, огромном готическом особняке с прекрасным садом. Однако, к несчастью для молодых, возникли непредвиденные осложнения. Маркиз Лондондерри, полковник 2-го лейб-гвардии полка, потребовал от Хилда подать в отставку по причине вступления в брак с особой со столь скандальным прошлым. Хилд с удовольствием подчинился приказу командира, ибо военная служба совершенно не привлекала его. После всего лишь 19 суток наслаждения семейной жизнью молодые получили повестку в суд. У несовершеннолетнего Хилда опекуном была тетка, суровая старая дева Сюзанна Хилд. Она наняла целую свору сыщиков, дабы те побольше разузнали о прошлом Лолы. Те очень быстро обнаружили, что она была замужем, получила право раздельного проживания с мужем, лейтенантом Джеймсом, причем и он, и она были лишены возможности вступить в повторный брак. Лола отчего-то считала, что муж ее умер, но он был жив и продолжал службу в Индии. Тетка обратилась в суд с требованием аннулировать брак. Лолу обвинили в двоемужстве. Обоим молодым угрожало немедленное заключение под стражу, но нанятые Лолой адвокаты хорошо знали свое дело и добились освобождения их под залог в 2000 фунтов, по тем временам целое небольшое состояние. Но когда на карте стоит свобода, тут уж за ценой стоять не приходится, и молодожены сбежали сначала в Париж, а затем скитались по Италии и Испании. Желторотый Хилд был совсем не тем супругом, который требовался этой блестящей даме, скандалы в семействе не прекращались, один раз Лола бросилась на мужа с ножом и ранила его. Дело кончилось тем, что она вернулась в Париж, а Хилд – в Англию, где занимался отделкой своего особняка, пока не умер от чахотки. Таким образом получили еще одно подтверждение слова писателя Дюма-отца:

– Она – роковая женщина для любого мужчины, который осмелится полюбить ее.

Лола тем временем решила вернуться на сцену и принялась усиленно работать над собой под руководством известных хореографов Шарля и Огюста Мабий. В 1851 году в саду Мабий состоялось возвращение Лолы на сцену. Аудиторию составляли несколько сот мужчин и с десяток женщин, наградивших танцовщицу бурными аплодисментами. После этого Лола также с успехом выступала в Париже и Бельгии, а затем в 1851 году отплыла в Америку, страну, сулившую огромные возможности.

Скандальная репутация Лолы прибыла в Америку раньше ее, а потому публика ломилась на выступления такой знаменитости. Правда, отмечали, что ее исполнение танцев пользовалось меньшим успехом, нежели искусство Фанни Эльслер. Более чопорные блюстители нравственности считали ее движения слишком похотливыми, к тому же, по их мнению, она слишком обнажала ноги. Фанни Эльслер танцевала тарантеллу, местом происхождения которой является южная Италия, в частности Неаполь, где у балерины в свое время был ангажемент. Для Лолы хореографы поставили некий фантастический танец, когда она вытряхивала из юбки бутафорских пауков и давила их ногами. Однако Лола уверяла, что это и есть подлинный испанский танец. Она стала чаще исполнять драматические роли в классических пьесах, а в 1852 году на Манхэттене играла саму себя в театральном ревю «Лола Монтес в Баварии», зарабатывая в неделю 1000 долларов, тогда как самое высокое жалованье актера в ту пору составляло 500 долларов.