Читать книгу "Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников"

К Стартовому лагерю подходят новые роды племени. Груды тюков на берегу, кажется, не убавляются. Три бригады носильщиков перемещаются так, чтобы в одну из путевых точек приходила одна. В дороге встречаются. Перешучиваются, помогают груженым соплеменникам поправить поклажу. Перебрасываются словечком-другим, пока длится передышка.

Женщины идут налегке с детишками и контролируют мужчин. Ах, эти недоразумения, годные только на то, чтобы есть, спать и приставать! Важно убедиться, что мужчины ничего не забыли и сложили все аккуратно туда, куда следует.

Оружия наготове никто не держит, охранительных или разведывательных мероприятий не отмечается. Тропа благоустроена, мостики через ручейки проложены. На откосе, вдоль которого проходит часть пути, ноги носильщиков вытоптали узкую, но удобную дорожку.

* * *

Мишка всего два раза сходил по маршруту, а потом его поставили к горну. Пока он его сооружал и устанавливал наковальню, из Стартового лагеря пришли Айн и Сайка. Принесли Кряна, раскинули семейный шатер. Мишка ковал элементы шарниров для парусов-крыльев. Там в основном деревянные детали, но элемент скольжения и шпонка, что его держит, должны быть твердыми.

Сами паруса и каркасы мачтовой системы делает все тот же кум Тыква с помощью Карасика. Остальные трудятся на переноске тяжестей. От этого места род Голохвостых уйдет под парусами. Вернее, до мест, где паруса потребуются, вниз по горным ручьям лодки поведут на веревках, но это уже не очень тяжело. Первыми Финишный лагерь покинули Мохнатые Лягушки. Не столько разведка, сколько дипломатическая миссия.

Вниз по течению живут оседлые кроманьонцы. Выдрам надо устроиться на землях, которые они считают своими. Причем сделать это необходимо мирно, к общей пользе. У Мохнатых в этих краях имеется родня, давненько встречаются, нередко гостят. Мишке показали крупное желтое зерно, которое местные выращивают. Кукуруза. Однозначно. Ну что за противное место! Одни невкусные каши. Просяная, перловка, теперь кукурузная. Ни гречки, ни пшенки, ни овсянки, ни риса.

Так вот, одно дело, если небольшой род приедет погостить на недельку, другое – если племя, численностью более тысячи особей, на годик-другой. Есть разница.

Среди Мохнатых, кстати, оказалась матушка Сайки. Тоже телом не дородная, волосом русая и кожей светлее остальных. Наверное, северные кроманьонцы такие. Но кукуруза, она ведь из Америки, значит, ничего не будет худого, если называть местных жителей индейцами. Только вот про земледелие в этих краях он не слыхал. Индейцы всегда жили охотой, если он верно помнит. И ходили с голым пузом и в наряде из перьев. И без конца курили трубки мира. Хотя правда – это не то, что запомнилось из книг, а то, что глаза видят. Попал он, выходит, к неоперенным некурящим индейцам.

Еще заметил, что молодые женщины частенько стайками ходят в лес и возвращаются оттуда с пучками сухих травинок или молодых листиков. Сразу припомнился Лунный Лучик. Как объяснял он, что на самом деле эти создания ищут там большой и чистой любви. И ведь все знают, но никто не возмущается. Или знают не все? Мишке неудобно спрашивать, вдруг заложит кого-то!

Айн и Сайка в лес не ходят. Они хорошо наловчились помогать ему в кузнице. Поддают опахалами воздух в горн, случается, и молотком стукнут, куда он укажет. Бывает, что третьей руки не хватает, особенно если зубилом надо рубануть или бородком дырку пробить. Есть подозрение, что и без него управятся, в крайнем случае. А вообще-то стали у него теперь совсем немного. Все «золото», что отыскали, он переплавил.

* * *

Плохо, что руды в Золотом ручье вообще оказалось не так много, как он поначалу думал. Даже ножей, что наделал еще дома, на все племя не хватало. Не Мишкиного ума это дело, однако Питамакан явно придерживает запасец стальных изделий и не торопится осчастливить соплеменников из братских, можно сказать, родов плодами кузнечных потуг своего мастера.

Но пока Голохвостые Выдры в горах и никуда не торопятся, самое время побродить по быстрым ручьям, попытать камешки на способность прилипать к его ножницам.

Глава 38

У водопада

Красивое местечко. Невысокий, можно сказать, камерный водопадик прикрывает своим потоком аккуратную каменную полку, стоя на которой можно спрятаться, словно за шторой. Полотнище воды пролетает несколько метров и разбивается внизу на отдельные струи, которые, бурля и пузырясь, вливаются в небольшое озеро.

Озерцо, плавно сужаясь, переходит в узкое порожистое русло. Но поток шумит негромко, скорее, это журчание, правда, весьма внятное. Водопад, хоть и слышен отчетливо, но не подавляет слух грохотом. Мишка стоит на берегу озерца на покрытой весенней травой лужайке, с которой открывается вид на заросшие склоны и скалистые обрывы, окружающие уютную, закрытую от ветров долину, купающуюся в ласковых лучах солнца. Казалось бы, Мишке должно быть хорошо.

А на самом деле ему плохо. Никак не наполняется его сердце чувством единения с природой. Он обшарил множество ручьев и речушек, перебрал тысячи камешков на осыпях, перещупал своими нережущими ножницами все минеральное, что встретил. Ничего к ним не липнет. К тому же он остался без руды. Кусочек рельса, несколько полукилограммовых отливок – это все, чем он располагает. Останься он на старом месте, пожалуй, смог бы понемногу собирать в ручье хотя бы мелкие самородки, но вскоре русло бы опустело, металлургии пришел бы конец.

Мишку заботит его статус в местном обществе. Изготовитель доброго инструмента – ценный член коллектива. И, естественно, у него есть все, чем только способны побаловать человека окружающие. А нахлебников балуют неохотно. Не убивают, конечно, живут в роду старики, калеки встречаются, немощные. Он их видел. Но убогие, которых он замечал, тоже что-то делают. Детишкам сказки рассказывают или следят за тем, чтобы дрова под горшком горели ровно. В роду Голохвостых никем не пренебрегают, всех пристраивают к делу.

Так что будет Мишка держаться за место и попытается оказаться полезным. Все ведь затеи его прахом пошли. Металлургия – из-за отсутствия руды. Керамика – не так уж нужны горшки дикарям. Если бы консервировать в них получилось, тогда бы кроманьонцы над ними тряслись. Мешки, кули, плетеные корзины или короба в качестве емкостей для хранения запасов и имущества кочевников устраивают, потому что не бьются. Не станут эти дети природы оберегать какую-то черепушку. Они вещам не служат. Наоборот.

Соли взяли с собой несколько мешков. Напрасно, наверное, таскаются с ней. Не в чести она ни у гастрономических деятелей, ни у консерваторов. Иной уклад. Опять он вхолостую сработал.

Даже с парусами ерунду учинил. Мужчины без него до ума доводили идею. Жесткое крыло! Он даже не подумал о такой возможности, а они просто сделали. Ведь умудряются идти острее сорока пяти градусов к ветру, если он не путает. Честно думал, что такое невозможно. Обошлись индейцы и без его участия.

Обе пешни, все три лопаты, полдюжины крючков-косорезов и столько же разномастных топоров – вот основной Мишкин вклад в процветание рода. Остальное мелочи. И вклад этот уже внесен. Далее бывшему металлургу уготована судьба подростка-ученика, поскольку ничего такого, ради чего стоило бы носиться с ним как с писаной торбой, предложить он не может. Жаль. Придется смириться.