Читать книгу "Только с тобой. Антифанатка - Анна Джейн"

На этом они и попрощались.

Павел Аркадьевич сразу понял – надо сделать не фото, а видео. Поставить где-нибудь нелегальную скрытую камеру и снять Октавия без маски – в гримерке он наверняка от нее избавится! Правда, в столь сжатые сроки камеру получилось достать дурацкую – она не передавала видео по вай-фаю, только записывала его на карту памяти. Но времени искать у Павла Аркадьевича не было – каждая минута была на счету.

Забрав камеру у приятеля, он полетел в «Ледовый дворец», куда как организатор, разумеется, имел пропуск. Незамеченным проник в гримерку и установил камеру. Его, правда, этот олух Саша заметил, когда приносил воду, но Павел Аркадьевич наорал на него из-за пустяка, и тот вообще ничего не понял. Забрать камеру мужчина планировал после того, как музыканты уедут в клуб.

Но ничего не вышло. Саша за каким-то хреном поперся в гримерную Октавия, а это заметила Наташа. Увидев, что девка заходит внутрь следом за Сашей, Павел Аркадьевич напрягся. Он тоже хотел зайти в гримерку после того, как оттуда выбежал Саша, однако не успел. Откуда-то взялись Кезон и развязная девица, с которой они целовались. И все закрутилось…

Как назло, ситуация разрешилась самым скверным образом – Наташа сняла камеру. И Павел Аркадьевич был уверен – как только ее просмотрят, ему будет плохо. Вадим прикончит его на месте. А если не прикончит, то заставит платить огромный штраф за нарушение договора. К счастью, Павел Аркадьевич сумел оттянуть время – заявил, будто Наташа ничего ему не говорила, и Сашу заставил сказать то же самое. А после незаметно улизнул. Кучка идиотов узнает правду, но когда это произойдет, он уже будет далеко. И плевать ему будет на все. Пусть Вадим разбирается.

Если он когда-нибудь встретит Наташеньку, он ей отомстит. За все. За то, что оттолкнула его – явно ведь сохла по Вадиму. И за то, что лишила денег.

Глава 12

Я проснулась в слезах из-за того, что мне снилось. Чужие глаза на собственном лице – настоящий сюрреализм. Особенно если эти глаза принадлежат убийце. Я подскочила на кровати, вся мокрая от пота. Сердце испуганно колотилось в груди, спина похолодела от страха.

Чтобы избавиться от этих злых ледяных глаз, мне пришлось бы убить себя во сне. В вещие сны я не верила, да и к мистике была не склонна, но всегда толковала сновидения с точки зрения символизма, начитавшись трудов по психоанализу. Ужасные воспоминания, от которых я бежала, остаются со мной – внутри меня. Чтобы избавиться от них, я должна встретиться с ними лицом к лицу. Глазами к глазам. А я не могла. Я не хотела. Я продолжала убегать.

Встав с кровати, я распахнула окно, впуская в комнату утренний солнечный свет и влажный после вчерашней грозы воздух. Я потянулась, вдыхая его, думая, что нужно собираться и ехать на работу, но… Меня словно пыльным мешком по голове ударили. Я все вспомнила. Все, что произошло вчера.

– Ты не сдашься, – громко сказала я себе. – Ты пойдешь вперед.

Я сделала чай и доела печенье. Ужасно болела голова – она часто раскалывалась из-за нервного перенапряжения, но я точно знала, что не заболела после вчерашней прогулки под ледяным дождем. У меня всегда был отличный иммунитет – сказалось то ли детство и юность на море, то ли гены отца, который, как и всего его родственники, отличался отменным здоровьем. Моим сестрам – дочерям отца от другой женщины – этого не досталось. Они были слабыми и болезненными, и за это мачеха меня особенно недолюбливала. Я слышала, как она выговаривала отцу, что этой девице (мне то есть) он дал все самое лучшее, а их девочкам – ничего. Странная она была, моя мачеха.

Выпив обезболивающее, я снова легла в кровать и стала думать о том, что произошло вчера. Мне нужно было что-то сделать. Поговорить с Вадимом. Узнать, не смотрели ли видео с этой проклятой карты памяти. В какой-то момент я почувствовала, что обязана позвонить шефу прямо сейчас, но вспомнила, что телефон разбился. Его нужно нести в ремонт. Или покупать новый. Но сейчас, после отпуска, нет денег.

Я вновь вспомнила полный разочарования взгляд Вадима, и до боли прикусила губу. А потом – взгляд Антона, то есть Кезона. Насмешливый, наглый, мерзкий… Он словно играл со мной – он наверняка любит играть с людьми. И от накатившей волны боли крепко зажмурилась. Боже, как же это отвратительно!

В дверь вдруг позвонили, и я подпрыгнула от неожиданности. Я боялась внезапных гостей. На цыпочках прокравшись в прихожую, я заглянула в глазок и с облегчением выдохнула. За дверью стояла Марина в деловом костюмчике небесного цвета. И меня вдруг опалило надеждой, словно солнечными лучами – а вдруг они все-таки просмотрели видео и поняли, что его устанавливала не я?!

Я моментально открыла дверь.

– Привет.

– Привет, – хмуро сказала Марина. – У меня для тебя новости. Шеф понял, что ты ни в чем не виновата, извиняется перед тобой и просит срочно приехать на работу.

– Что?.. – прошептала я, чувствуя, как на лице расплывается улыбка.

– Это ты хотела услышать? – злобно рассмеялась коллега. – Наташа-Наташа, ты вроде бы не ребенок, а в сказки веришь!

Улыбка моментально погасло, и внутри тоже что-то погасло – последний тот свет, который я хранила в себе.

– Что ты сказала? – спросила я, чувствуя, как изнутри грозовой тучей поднимается гнев.

– Что слышала. И вообще, я пришла сказать тебе, чтобы ты освободила квартиру, – заявила Марина. – Не хочу, чтобы такая мерзавка, как ты, жила в доме моих родителей. И да, я все проверю – вдруг ты что-то сломала или украла. Даю тебе день, чтобы уехать. Шмоток у тебя немного – сама говорила. Так что проваливай. И за те три дня можешь не платить – мой подарок тебе.

Она оттолкнула меня и прошла в квартиру, осматривая мебель.

– У нас договор, – четко проговорила я, подавляя в себе желание схватить Марину и встряхнуть несколько раз. А еще лучше – ударить лбом по стене.

– Да всем плевать на этот договор! Не уедешь до вечера, я вызову полицию. Я же сказала – не желаю видеть тебя в доме родителей после всего того, что ты сделала! Знаешь, какой штраф нужно выплатить Вадиму?! – повернулась она ко мне с криком. Лицо ее перекосило от злости.

– Но Кезон же сказал, что штраф платить не нужно, – растерялась я. – Ему хватит извинений.

– Ему-то, может, и хватит, а его менеджерам – нет! – крикнула Марина. – Ты просто не представляешь, какие там разборки! Теперь наше агентство под угрозой закрытия! Ты представляешь, что ты наделала? А ведь сначала ты мне понравилась, Наташа. Я отнеслась к тебе по-человечески! Помогала тебе во всем! Подсказывала по работе! Узнала, что ты ищешь квартиру и по дешевке отдала родительскую! А ты?! Чем отплатила ты, а? Решила заработать деньги на фотке знаменитости! Ты знала, как важен концерт «Лордов» для агентства! И ты все равно подставила тех, кто дал тебе работу и кров! Ты просто отвратительная.

Гнев подавил стыд. Я не делала ничего плохого, но все равно осталась виноватой.