Читать книгу "Семья в законе - Владимир Колычев"

– Ну, это не совсем ревность. Это больше оскорбление...

– Но ревность все-таки была? – с надеждой спросила она.

– Может, и была... Что мы здесь делаем?

– Идем ко мне домой, – кивком головы показала она на дверь, через которую из гаража можно было попасть прямо в дом. – Ты обещал меня проводить.

– До кровати?

– Какой ты! – кокетливо хихикнула она.

И снова привела в действие пульт дистанционного управления. На этот раз стали закрываться гаражные ворота. И в гараже стало стремительно темнеть.

Юля попыталась оторваться от стены, но пошатнулась и снова прилипла к ней. Движением руки призвала Павла на помощь. Отказать он ей не смог, обнял за талию и вместе с ней прошел в круглый холл с белым полом. Здесь было светло и без электричества. А светлый кожаный диван с удовольствием принял в свои упругие объятия пьяную женщину.

– Ты обещал до постели... – вращательным движением руки показала она в сторону лестницы.

– Может, немного выпьем? – спросил Павел.

В машине он уже потерял над собой контроль, в пьяном бреду смешав в одно и Юлю, и Лену. Он остро чувствовал в себе мужчину, и знал, что не остановится, если Юля снова окажется в его объятиях. Он снова найдет оправдание себе, а это прямой путь к измене... А завтра он уже не сможет найти себе оправдания, и как же горько тогда будет на душе... Он должен понимать, что Юля и Лена – это вовсе не одно и тоже. И алкогольное опьянение вовсе не предлог, чтобы терять над собой контроль.

– Да, конечно... Может, я что-нибудь приготовлю? – заплетающимся языком, неуверенно спросила она.

– А сможешь?

– Э-э, не знаю...

– Может, я сам посмотрю, что там в холодильнике?

Он нашел бутылку водки, сыр, колбасу, банку с огурчиками. Больше ничего и не нужно.

Юля лежала на диване – пьяная и веселая. Она кое-как села, чтобы взять поданную рюмку.

– За любовь? – спросила она.

И протянула к Павлу свободную руку, чтобы обнять его за шею. Уклоняться он не стал, но и вплотную приближаться к ней тоже...

– Думаешь о своей Лене? – с грустью спросила она, догадываясь, какая смута у него на душе.

– Думаю.

– Ты очень-очень ее любишь. Я не спрашиваю, я ей завидую...

– Нечему тут завидовать. Она ничего не получала, пока была жива.

– И я ничего не получаю... Саша не любил меня. Эдик тоже... А я любви хочу... Ну тебя к черту, Паша!

Отчаянно махнув рукой, она потянула к бутылке. Но он опередил ее, сам наполнил рюмку.

– Не надо к черту. Я к ней хочу. А она не у черта, она хорошая была... Она ждет меня на небе.

– Ты сумасшедший... Я такая же... Два сапога пара... Только ты не хочешь, чтобы мы были в паре...

– Может, и хочу. Но Лена перед глазами стоит. И она не хочет...

– А может, хочет... Я правда, сумасшедшая, если такие мысли в голову лезут.

– Какие такие?

Юля протянула рюмку, чокнулась с ним и выпила. Долго кривилась от горечи, потом сказала:

– И Лена с тобой... И я с тобой... Ты никогда не пробовал втроем?

– Что? – не сразу понял он.

– Да этот глупый таксист сказал, так же глупо подумала и я... – Юля покраснела, но продолжала смотреть Павлу в глаза. – Ну, это совсем не то, что он сказал... Я живая, а Лена нет. Мы как бы вдвоем, но Лена с нами. И ты со мной, но как будто с ней... Так она поймет, как ты ее любишь. А то, что ты там думаешь о ней, убиваешься, это все не то. А если ты будешь со мной, как с ней, тогда она поймет... Только ты не думай, что я этого хочу. Просто мне тебя жаль... Что это я такое говорю! Ну, конечно, хочу... Хочу! Потому что сумасшедшая! Такая же, как и ты... Говорят, сумасшествие не заразно. А мне так уже не кажется... Ну, чего же ты молчишь?

– Мне кажется, что это не только сумасшествие. Это еще и какое-то извращение.

– Никогда еще не извращалась...

– Может, и начинать не надо?

– А ты сам как думаешь?

– Давай выпьем!

– Я уже пьяная... Голова уже не в порядке... – накрыв глаза ладонью, запинаясь, проговорила Юля. – Несу какой-то вздор... Только почему-то не противно... Что со мной, а?

– Пить надо меньше.

– Зачем тогда наливаешь?

– Не хочешь, не пей.

Но Юля выпила. Раз, другой... Сначала она замолчала, не в силах ворочать языком, затем закрыла глаза и, свалившись на диван, заснула.

Досталось и Павлу. Он должен был встать и покинуть этот дом, но водка расслабила его так, что лень было напрягать мышцы. Он решил немного посидеть в тишине, чтобы прийти в норму, но сон одолел и его.

Проснулся он среди ночи, пьяный и тяжелый. Юля спала на диване, подобрав ноги. Он поднялся, снял со стола на кухне скатерть и накрыл женщину. Немного постоял, любуясь ею, а затем ушел...

Глава 11

Дождь давно уже прошел, а щетка дворника реверсом, с гулом и скрипом скребла по лобовому стеклу. Гром над городом не гремел, но молния все же сверкнула. Она ударила водителя темно-синей «Хонды» точно в лоб, оставив после себя маленькую дырочку с кровавой каймой. На лице покойника застыла гримаса предсмертного ужаса. Он сидел за рулем своего автомобиля, когда к нему подошел убийца; он видел, как тот направлял на него пистолет и, прежде чем умереть, успел испугаться, что называется, до смерти.

Киллер ушел, а машина так и осталась стоять на светофоре. Сначала к ней подъехал экипаж ГИБДД, затем оперативно-следственная группа. Павел уже собирался ехать домой, когда в кабинет к нему зашел Стрельнев и велел ехать на Олимпийскую улицу, где произошло убийство. Он подъехал сюда одновременно с начальником управления по борьбе с организованной преступностью.

Место происшествия давно уже было оцеплено, автомобили пущены в объезд, и светофор сиротливо мигал желтым светом. Все, не видать больше покойнику зеленого света.

– Майор, ты убийство на Гаражной улице расследовал? – обращаясь к Никифорову, спросил полковник Харчев, главный рубоповец.

Этот кряжистый мужчина с темным, будто дубленым лицом, был в штатском, но Павел не раз встречался с ним по роду службы и прекрасно знал, кто он такой.

– Я.

– Была версия ограбления, а ты ее на заказное перевел, правильно я информирован?

– Правильно.

– Здесь, похоже, такая же ситуация. Убийца в парике был, с бородой, в очках. И пистолет с глушителем...

– Я в курсе, – кивнул Павел. – Мне говорили.

– И что ты об этом думаешь?

– Шерше ле Бурбон.