Читать книгу "Желать невозможного - Екатерина Островская"

Убийство Флярковского Васечкина не интересовало вовсе: он занимался повседневной работой и даже поиски Алиходжаева вел больше по своей инициативе – без того хватало дел. Ночных дежурств не было, и это добавляло в его жизнь определенные счастливые моменты. Теперь Кристина окончательно перебралась к Васечкину, сообщив родителям, что собирается замуж. С родителями ее Сергей познакомился, и те, увидев его мощную фигуру, спорить не стали. Кристина оказалась девушкой хозяйственной и домовитой. Теперь и по утрам Сергей сытно ел, что было весьма непривычно, но он терпел; приезжал на работу в отглаженных рубашках и в брюках со стрелками.

Утром, глядя, как Васечкин ест, Кристина сообщала ему новости. Это казалось немного странным, потому что накануне вечером она о них забывала. Но можно было ее понять – перед сном у них не оставалось времени на разговоры.

– Мама вчера звонила: приглашает в воскресенье на обед.

– Чего б не сходить, – соглашался Сергей.

– Настя с Олегом и детьми собираются на выходные в зоопарк.

– Можно и в зоопарк, – кивал Васечкин, – если я фейсконтроль пройду.

– А почему? – удивлялась доверчивая Кристина.

– Меня там должны помнить: в детстве без рогатки я в зоопарк не ходил.

– У нас заведующий кардиологическим отделением увольняется. Все говорят, что назначат Иванова.

Эту новость Васечкин знал и от самого Олега, но все равно интересовался:

– И как коллектив к этому относится?

– Все только «за». Прежний завотделением Грецкий противный был.

Сергей тоже радовался, что жизнь у Олега переменилась. Здорово еще было, что они с лучшим другом нашли себе девушек – не только лучших подруг, но и родственниц. Выходит, и они с Аликом тоже станут немного родственниками. А то дружат уже больше четверти века, а в последнее время встречались редко, да и созванивались нечасто. Зато сейчас едва ли не каждый вечер видятся.

– Настя счастливая очень, – докладывала Кристина, – боится, что все может закончиться.

– Чего бояться, куда ж Олег от нее теперь денется?

Иванов и Настя уже двое суток жили вместе. Олег тоже был счастлив, тревожило его только приближение судебного заседания. Васечкин пытался успокаивать его, говорил: «Чего ты, Алик, мандражируешь? Суд гражданский, а не уголовный: в любом случае тебя не посадят».

Иванов кивал, соглашаясь, и вздыхал.

Адвокат, с которым встречался Олег, тоже был спокоен. Геннадий Павлович до того, как пойти в адвокатуру, двадцать лет отработал следователем, и Васечкин его хорошо знал.

– Алик, успокойся, – говорил Васечкин другу, – Гена не подведет.

Но Иванов потому, вероятно, и нервничал, убежденный: если все уверены в победе, то наверняка случится что-то противное.

Поэтому Сергей и считал необходимым посещать друга почаще, чтобы поддержать его. Они выпивали по маленькой бутылочке пива и разговаривали. Кристина с Настей обменивались новостями, которые все же появлялись. Потом детей укладывали спать, и гости тоже стремились побыстрее оказаться дома. Олег брал щенка и шел провожать друзей. После того как машина увозила их со двора, Иванов какое-то время гулял с Кубиком, дожидался, пока тот не сделает все свои дела, и возвращался.

Однажды вечером, когда Олег шел к дому, а щенок плелся следом, в темноте скрипнули качели. Иванов подошел и увидел мальчика лет восьми.

– Ты почему не дома? – спросил Олег. – Уже двенадцатый час ночи!

Мальчик пытался отговориться, что не знал времени, но это было более чем странным – прогулка в одиночестве по темному двору вряд ли доставляла ребенку удовольствие.

– Где ты живешь? – строго спросил Иванов.

Мальчик показал на дверь одного из подъездов и тут же направился туда. Олег взял на руки Кубика и пошел следом.

– Постойте! – раздался мужской голос.

Олег обернулся и увидел милиционера с погонами старшего лейтенанта.

– Куда это вы ребенка тащите? – строго спросил страж порядка.

– Вообще-то я тащу щенка, а мальчика просто сопровождаю, чтобы убедиться в том, что он домой пошел.

– Не надо ни в чем убеждаться! Кто вы такой, чтобы убеждаться? Мы это еще проверим, – выдал тираду милиционер.

После чего он обратился к ребенку:

– Ты где живешь?

– Та-ам, – заныл мальчишка и показал рукой совсем в другом направлении.

– Быстро домой, а не то заберу тебя и к бомжам в обезьянник посажу! Быстро, я сказал!

Пацан рванул через двор, а старший лейтенант посмотрел внимательно на Иванова.

– Документы предъявите!

Олег ответил, что вышел гулять с собакой и потому документов с собой не взял.

– Тогда пройдемте в опорный пункт охраны порядка для установления вашей личности, – предложил милиционер. – Заодно выпишу вам квитанцию штрафа за административное правонарушение. Почему выгуливаете собак в неположенном месте? Разве не знаете, где находится собачья площадка?

Иванов не знал, но интересоваться не стал.

Спросил только:

– А штраф крупный?

– Восемьсот рублей.

Олег полез в карман и обнаружил в нем купюру в пятьсот рублей.

– У меня при себе только пять сотен, – сказал он.

Старший лейтенант забрал деньги из его руки и вздохнул примирительно:

– Ладно уж. Квитанцию вам выписывать не стану и на работу сообщать не буду. Вы, кстати, где и кем работаете?

– Врачом в больнице.

– Вот видите, какой пример больным подаете, – покачал головой страж порядка, – так что в другой раз выгуливайте своего щенка там, где положено.

Старший лейтенант потрепал Кубика по голове:

– Хороший кавказец.

– В каком смысле кавказец? – не понял Олег.

– Кавказская овчарка. Вот в каком. Породистый, сразу видно. Вот у него и ушки уже купированы. Я ж пять лет кинологом оттрубил, а потом только в участковые пошел.

– А мне сказали, что это чау-чау.

– Обманули. Но кавказец еще лучше. Вот подрастет он еще немножко, вы его сами бояться начнете. Зато за квартиру спокойны будете: никто к вам не залезет, а залезет, то ему ваш парень вмиг башку откусит.

– Спасибо, успокоили.

Иванов вернулся домой расстроенным.

– Что случилось? – встревожилась Настя.

– Участкового встретил, он сказал мне, что Кубик наш – кавказская овчарка. А они злые, говорят.

– А ты сам не видишь, какой Кубик? Он целый день по двору с маленькими детьми играет. Они его обнимают, тискают, целуют, а он их лижет, хвостиком от радости виляет. И потом, собака обычно копия своего хозяина, а ты у нас до-обрый.