Читать книгу "Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группировки КНР - Николай Вавилов"

Е Сюаньнин

Про второго из четырёх сыновей Е Цзяньина — Е Сюаньнина — ходят легенды. Сын от второго брака маршала, которых, кстати, у него было целых шесть, — уникальное сочетание «революционной» и аристократической крови. Мать Е Сюаньнина — родственница знаменитого военачальника династии Цин Цзэн Гофаня, который прославился тем, что разгромил восстание тайпинов, угрожавших самому существованию династии.

Фигура Цзэн Гофаня — одна из самых противоречивых фигур предреволюционной истории: пытаясь спасти стабильность гибнущей империи, один из немногих титулованных китайцев в маньчжурской династии, он подавлял крестьянские восстания, но в то же время пытался создавать армию нового типа, проводить реформы, а его дети чуть ли не первыми в династии Цин выучили английский язык.

Е Сюаньнин — сплав революционеров-хакка и тех, кто фактически с ними боролся. В этом качестве у Е Сюаньнина куда больше прав и возможностей стать символом красной элиты монархического типа, чем у Цзян Цзэминя, о котором говорят, что на самом деле он был сыном чиновника в оккупированном японцами Шанхае. Здесь биография сына может сравниться только с биографией отца: Е Цзяньин — один из немногих революционеров, который имел непосредственное отношение ко всем вождям Нового Китая. Он начал в личной охране Сунь Ятсена, помог встать у руля власти Мао Цзэдуну и Дэн Сяопину, фактически привёл к власти «демократического премьера» Чжао Цзыяна.

На этом список протеже клана Е не заканчивается. Утверждается, что именно влиятельный в Гуандуне маршал Е назначил опального во время «культурной революции» отца нынешнего лидера Китая Си Цзиньпина — Си Чжунсюня — губернатором Гуандуна, без которого, очевидно, не состоялась бы карьера его сына. Таким образом, клан E и лично маршал Е имели отношение ко всем высшим назначениям в Новом Китае. Неудивительно, что именно представители этого клана претендуют на высшее духовное, и не только, лидерство в стране.

Родившийся в 1938 году в Гонконге Е Сюаньнин получил техническое образование по специальности «радиодело» в Пекине и «прозябал» в безвестности вплоть до самого окончания «культурной революции» (1976), когда не только получил должность в секретариате по делам зарубежных китайцев, но и практически стремительно вырос до заместителя главы Общества зарубежных дружественных связей, одновременно вступив в ряды китайской армии.

С 1990 года Е Сюаньнин укреплял дружбу между Китаем и другими народами уже в качестве главы Управления связи Генштаба НОАК, которое считается одной из особых разведслужб китайской армии. В 1993 году генерал-майор Е Сюаньнин совмещает службу с постом генерального директора госкомпании «Кайли», а в 1997 году, одновременно с потерей власти клана Е в Гуандуне, выходит в отставку.

С тех пор о Е Сюаньнине, которого в отдельных таблоидах называют и союзником Си Цзиньпина, и борцом с Цзян Цзэминем, а также человеком, перебросившим 3 тысячи представителей китайской красной элиты в США, не слышно ничего целых 20 лет. Второй этап «безмолвия» второго сына маршала Е прерывается неожиданной выставкой его каллиграфии в 2015 году.

Любителя каллиграфии, работы которого в апреле 2015 года вдруг стали выставляться в Музее изобразительных искусств Гуанчжоу и получили какой-то несопоставимый с творчеством резонанс в китайском Интернете, называют «духовным лидером» группы «принцев», образовавшим союз против «шанхайца» Цзян Цзэминя летом этого года.

Поэт в Китае — больше, чем поэт. Как правило, это всегда крупный чиновник — так повелось ещё с легендарного первого императора Фу Си, который разглядел странные письмена на панцире черепахи и создал китайскую письменность. Стихи писали и Мао Цзэдун, и Е Тин, и Е Цзяньин. Чиновники всегда были поэтами, а их каллиграфия увенчивает памятные стелы, главные здания университетов и других мест. Через движение кисти передаётся внутренняя динамика правителя, его связь с мистическим — высшей силой, которая даётся ему для управления людьми.

Выставка 2015 года стала массово обсуждаемым событием в прессе Гуанчжоу. Выставка называлась — «В ясную погоду — вспахиваю землю, в дождливую — учусь», что на глубоком языке значило простое: «Всему своё время, и когда обстоятельства благоприятны, можно заняться работой, а когда нет, то можно поучиться и занять выжидательную позицию». Культурное событие было приурочено к 28 апреля — 118-му дню рождения Е Цзяньина.

Выставка каллиграфии, которую назвали образцом «культуры хакка», обсуждалась и через месяц, и после; к рецензии подключили критиков самого высшего звена. Ван Шиго, глава Общества ценителей каллиграфии провинции Гуандун, в своей статье многократно повторил сочетание «упражняться в каллиграфии», что можно прочитать и как «иероглифы Си» (Цзиньпина), назвал культуру хакка выше рек и морей («река» — фамилия Цзян Цзэминя), назвал хакка «вторыми правителями» Гуандуна и совершил массу культурологических пируэтов в сторону власти, даже сам назвал себя «хакка», оставив на «десерт» читателям высказывание, что хакка — это почти «коллективное бессознательное» «северного ответвления» искусства (читается так же, как и «северная группировка» «бэй-пай»).

На удивление, комментаторы каллиграфии в Интернете говорили вовсе не о поэзии и не о высоком искусстве, а заявляли примерно следующее: «Это один из зачинателей борьбы с коррупцией и помощников в этом деле» (739 лайков), «Уважение и почёт маршалу Е», «Семейство E — основа Гуандуна» — и так далее. Не будем забывать, какой шум и кривотолки вызвала попытка убрать камень с «письменами» Цзян Цзэминя в одном из университетов Шанхая за некоторое время до выставки Е Сюаньнина.

Выставка каллиграфии Е Сюаньнина — событие знаковое. Она стала сигналом о начале политической активности семьи Е, которая была усилена уже упомянутым заявлением о борьбе с коррупцией от Чэнь Вэйлань — дочери равного Е Цзяньину «бессмертного члена компартии» Чэнь Юня.

Статья главы общества каллиграфов Гуандуна совпала по времени с заявлениями ЦК о борьбе с коррупцией и группировками в самых высших эшелонах власти в конце июля 2015 года. Уже 10 августа в «Жэньминь жибао» появилась статья о партийных кадрах, ушедших на пенсию, но не желающих уходить из политики. Через два дня после этого в портовых воротах Пекина — Тяньцзине — прогремели напугавшие всю страну взрывы, грозившие поднять в воздух 700 тонн цианида и унести их в сторону столицы прямо во время проведения в ней Всемирных игр по лёгкой атлетике.

На фоне ареста бывшего мэра Мэйчжоу 22 августа 2015 года в Гуанчжоу прошла ещё одна презентация — на этот раз поэтического сборника бывшего губернатора Гуандуна, бывшего мэра Мэйчжоу Хуан Хуахуа. Памятные надписи на сборнике «Гимн родине» («Гимн рекам и горам») сделал в том числе и Е Сюаньпин (брат Е Сюаньнина). Книга, как и выставка, направлена на демонстрацию силы землячества хакка из Мэйчжоу и их особой роли в Гуандуне.

Создатели «партии „принцев“»

Различные слухи, которые не найдут документального подтверждения до смены политической эпохи, приписывают Е Сюаньнину и его шурину Чжоу Цзяхуа создание из детей бывших руководителей партии и армии группы «принцев». Чжоу, муж сестры Е Сюаньнина Е Чумэй, в своё время был вице-премьером правительства Китая и, хотя и родился в Шанхае, вёл своё происхождение из района, близкого к Мэйчжоу.