Читать книгу "Мечты о счастье - Патриция Райс"

Она сидела в постели и кормила ребенка грудью. Вернее, пыталась кормить, потому что Алекса больше булькала, чем действительно сосала, и к тому же периодически разражалась возмущенным криком. Когда Аксель вошел, она сердито колотила по груди кулачками.

– А, это ты! – сказала Майя, подняв взгляд. – Я думала, медсестра. У меня что-то не очень ладится. Хотелось получить дельный совет.

Не следовало, конечно, так таращиться, но Акселю не удалось отвести взгляд, как он ни старался. Вид ребенка у материнской груди был на редкость притягателен.

На Майе была изящная кружевная сорочка. Аксель подумал, что это подарок Селены, которая заносила ей накануне вечером вещи. В расстегнутом вороте виднелась белоснежная округлость, и хотя это зрелище почти подкосило его, он счел, что имеет право смотреть: принимая роды, он видел гораздо больше. К тому же Аксель ни разу в жизни не был свидетелем того, как кормят ребенка грудью. Анджела этим не занималась, предпочитая бутылочки с молочной смесью. Майя, конечно же, была из тех женщин, кто находит кормление грудью естественным (даже если может позволить себе искусственное вскармливание, чего она не могла).

Аксель смущенно покашлял, вспомнил про цветы и занялся ими.

– Опыт приходит со временем, – заметил он, наливая воду.

– Опыт – да, а вот молоко может вообще не прийти. – Майя вздохнула, отняла ребенка от груди и покачала. – Особенно если плохо питаться на последних месяцах.

Она взяла с тумбочки бутылочку со смесью, встряхнула ее и предложила Алексе.

– Не стой над душой, сядь куда-нибудь.

– Все в порядке? И с тобой, и с ребенком? – Он сказал это и устыдился собственной холодной вежливости.

– Да, все здорово! – Дождавшись, когда Алекса присосется к бутылочке, Майя протянула живой сверток Акселю: – Хочешь ее понянчить? В конце концов, ты заслужил это.

Руки сами собой потянулись к ребенку. Изнемогая от страха, что уронит, что слишком сильно стиснет и прочее, он принял Алексу. Какая крохотная! Не тяжелее котенка! Он ощутил, как колотится ее сердечко.

– Не пугайся, просто придержи ей голову ладонью. У тебя должен быть в этом деле немалый опыт.

Аксель покосился на Майю, но сделал, как она сказала. Алекса словно не заметила, что перешла в другие руки.

– Констанс всегда кормила жена. Стоило мне взять ее, как она принималась плакать.

Чмокая взахлеб, Алекса стиснула крохотными пальчиками его палец. Плакать она и не думала.

– Может, Констанс просто не привыкла к тебе. Говорят, дети привыкают к голосам родителей еще в материнском лоне. – Майя лукаво улыбнулась. – Нянчись с Алексой почаще, и увидишь – очень скоро она будет тебя узнавать.

При этом она смотрела не на Акселя, а на дитя, но он вынес это безропотно. Майя была без косметики, но счастье материнства придавало ее лицу иные, живые краски. Своенравная рыжая грива была небрежно закручена в узел на затылке.

– Значит, чем дольше я буду говорить с тобой, тем легче она привыкнет? – уточнил Аксель, поворачивая ребенка так, чтобы лучше видеть. – И не заплачет, если завтра я ее снова возьму?

– Кто знает! Дети плачут по многим причинам, причем не только в младенчестве. Подростками даже чаще, можешь мне поверить. Однажды мне пришлось преподавать в подростковом классе. С тех пор с ужасом жду то время, когда мой ребенок подрастет.

Отрочество, подумал Аксель со страхом. Половое созревание. Через несколько лет это случится с Констанс. Что он тогда будет делать? Отдаст ее в закрытый пансион?

– Значит; подросток все равно что младенец? Дай ему желаемое – и успокоится?

– Это верно, только желаемое может быть вредным, даже опасным. Лучше заранее привыкнуть к слезам.

Привыкнуть к слезам. Значит, не нужно бояться, если Алекса заплачет. Стоило Констанс пискнуть, Анджела выхватывала ее из рук, и постепенно он смирился с мыслью, что ничего не умеет. Никчемный, бесполезный отец. Если бы не ресторан, он мог совсем утратить самоуважение. Это было его убежище от семейных проблем. Что ж, теперь он человек зрелый, и терпения ему не занимать.

– Как Мэтти? – спросила Майя. – Селена уже нашла для него няню?

– Я забрал его из школы к себе. Раз уж Дороти присматривает за Констанс, нелепо искать еще одну няню. К тому же вместе детям будет веселее.

Аксель нарушил данные Майей указания и ждал упреков, но их не последовало.

– Заснула, – заметила она, глядя на Алексу. – Можешь ее поднять, но сначала прикрой плечо салфеткой. Младенцы срыгивают.

Маленький розовый ротик еще сонно шевелился, но кулачки лежали расслабленно. Это создание по-хозяйски расположилось в сердце Акселя, и он знал, что, допуская такое, играет с огнем. Аксель положил малышку на плечо, как советовала Майя, и сидел, поглаживая ее по спинке, хотя давно уже пора было отправляться на работу. Бизнес не в пример легче, чем суета вокруг плачущих детей и не в меру пугливых женщин, – это он хорошо усвоил.

– Хотелось все-таки знать, какого черта ты отослала вчера бригаду и потащилась в школу? Сбежала, ведь так? Я понял это, когда не нашел сервиза.

Аксель говорил сердито, но опомнился, когда малышка завозилась в руках. Однако дело было не в тоне его голоса: ей просто настало время срыгнуть. Аксель передал ребенка Майе и повертел в руках грязную салфетку. Надо бежать! Он и так уже позволил втянуть себя бог знает во что.

Впрочем, кого он пытается обмануть? Он втянут с головой, и лишь соломинка здравого смысла не дает пойти ко дну. Надо отсечь буксир, который тянет его за собой в неведомую, опасную даль.

Нужно, но не хочется.

Аксель посидел еще немного, глядя, как Майя баюкает малышку. Чего же он хочет? Оставаться рядом с этой рыжей цыганкой? Но ведь они совершенно разные люди!

– Приходил инспектор по оценке зданий, – сказала Майя в ответ на его вопрос. – Все осмотрел и заявил, что нужен капитальный ремонт. Я решила убраться заранее, пока опять не лишилась вещей.

С проклятием, непозволительным в чужом присутствии, Аксель прошагал к окну. Палата была отдельная. Он так распорядился, чтобы Майя могла как следует отдохнуть. Аксель был втянут во все это дальше некуда.

– Здание в полном порядке! Когда я решил обновить его, то вызвал столько инспекторов, что они толкались локтями! Вчерашнего просто подкупили!

– Значит, мне не нужно выезжать? – с надеждой спросила Майя.

Ему захотелось биться лбом об оконную раму. Дождь кончился, но облачность держалась, и на ее фоне свежая, чисто вымытая зелень миртов казалась особенно яркой.

– В таких случаях на дверь вывешивают уведомление, – мрачно ответил он, – и ни о каком открытии речи уже быть не может. Я обращусь к адвокату. В любом случае никто не посмеет опечатать здание – это было бы слишком. Ты всегда сможешь забрать свои вещи.