Читать книгу "Марионетка - Александр Горский"

— А как это можно перенести? Первые несколько дней она была в шоке, отказывалась выходить из комнаты, я еле смогла уговорить ее пойти на похороны. Сейчас, конечно, немного успокоилась. — Полина покрутила в руке пустой бокал и поставила его на стол. — Мы обе делаем вид, будто ничего не произошло, будто ничего и не было. Словно и Толи тоже вовсе не было.

Она всхлипнула и, схватив бокал Реваева, залпом опустошила его.

— Сейчас я сделаю еще коктейль. — Полина распахнула дверцу холодильника, ее лица не было видно полковнику, но он понимал, что сейчас Локтионова вытирает слезы.

Когда бокалы вновь были наполнены, а Полина немного успокоилась, беседа продолжилась.

— Надя, кстати, Анатолия отцом никогда не называла. Ни разу, — Полина облокотилась локтем на стол и подперла рукой голову, — так получилось, когда мы взяли ее из детдома, она была уже достаточно взрослая, девять лет, и прекрасно понимала, что мы не ее родители. И мы предложили ей звать нас по именам. Полина и Анатолий. Думали, может, со временем что-то изменится, но вышло так, что все привыкли. И она и мы. А теперь мы нет. Теперь только она и я.

Реваев подал Локтионовой бокал. Она сделала несколько глотков и благодарно кивнула.

— Вы не подумайте, я тут не спиваюсь в одиночестве. Просто сегодня какой-то день чудной, разговорилась не в меру.

— Скажите, а почему у вас в доме не было охраны? Даже если считать Алексея, то одного человека явно недостаточно. Ему же надо есть, спать, отдыхать.

— А какой смысл? — пожала плечами Полина. — Когда мы куда-то выезжаем, с нами всегда водитель, обычно днем здесь вообще полно народа. А ночью… Охранника же под кровать не положишь. Ну сидели бы в сторожке два мордоворота, это разве бы что-то изменило? Для решения мелких вопросов хватало и Алексея, а серьезные проблемы охрана не решает. Серьезные проблемы решают только серьезные знакомства, что называется, связи.

Реваев задумчиво кивнул. По странному стечению обстоятельств Локтионов был убит меньше чем через сутки после того, как самый серьезный из его знакомых лишил банкира своего покровительства. Полковник представил, каким станет лицо начальника следственного управления, генерала Карнаухова, когда он озвучит ему данную версию. Хотя нет, слово «когда» здесь неуместно. «Если» будет правильнее, во всяком случае, честнее. Ведь хотя бы с собой можно быть честным.

— Кстати, что с Алексеем? Неужели вы всерьез полагаете, что он мог убить Анатолия?

Реваев молча смотрел на нетерпеливо ожидавшую ответ Полину.

— Скажите, а почему вы все время говорите: «Анатолий»? Не Толя, не мой муж, а Анатолий, — наконец он ответил вопросом на вопрос.

Локтионова нахмурилась.

— Это так важно, как я зову своего мужа? Вы действительно именно это считаете важным? Полковник, я думала, в вас есть хоть что-то человеческое, а вы думаете, как доказать, что это я убила Анатолия? Да, Анатолия! Ему нравилось, как звучит это слово. Толя, Толик — он терпеть не мог таких обращений. Это не соответствовало его статусу. Что тут странного?

— В этом, пожалуй, ничего, — пожал плечами Реваев, — странно другое.

— И что же вам так странно? — раздраженно бросила Локтионова. От ее доброжелательности не осталось и следа.

— Странно, что женщина, которая знает, что за ней подглядывает через окно ванной комнаты посторонний мужчина, не только ничего не говорит об этом своему мужу, но даже продолжает пользоваться ванной, не закрывая окно. У вас же там наверняка есть жалюзи?

Бокал с недопитым мохито ударился о каменный пол и мгновенно превратился в скопление брызг и осколков, разлетающихся по всей кухне. Мокрые, сморщившиеся листья мяты, словно дохлые аквариумные рыбки, неподвижно лежали среди кусков стекла.

— Здесь где-то должен быть веник. — Локтионова нерешительно опустила босую ногу на пол и тут же вновь ее отдернула.

— Порезались?

— Нет, — покачала она головой, — там мокро. Господи, как же все глупо. Как в оперетте.

Реваев не был уверен, что она сейчас говорит о разбитом бокале.

— Где у вас веник? Да и тряпка тоже нужна, весь пол мокрый.

— В кладовке, — Локтионова указала рукой на белую деревянную дверь, — посмотрите, там должно все быть.

Реваев сделал широкий шаг, пытаясь переступить через разбросанные на полу осколки, и почувствовал, как под подошвой хрустнуло стекло. В кладовке, которая по размерам была чуть больше кухни в его собственном доме, он действительно обнаружил все необходимое. Пока он сметал осколки, а затем протирал пол шваброй, Локтионова сидела неподвижно, уставившись куда-то в потолок. Однако когда полковник вновь вернулся к столу, то обнаружил, что его почти полный бокал удивительным образом опустел.

— Я все выпила, — пробормотала Полина, — сейчас я вам намешаю.

— Пожалуй, достаточно, — Реваев осторожно коснулся ее плеча, — может быть, нам вернуться в гостиную? На диване сидеть вам будет удобнее.

— Вы правы, — не стала спорить Полина.

В гостиной она тяжело рухнула на подушки и некоторое время сидела молча, закрыв глаза и откинувшись на спинку дивана.

— Я некрасивая? — Она по-прежнему не открывала глаз.

— Ну как же, — растерялся Реваев, — я, конечно, не знаток, но мне кажется, вы даже очень, — он замешкался, — шикарная женщина.

— Да? — Полина открыла глаза и посмотрела на него.

— Да, — затряс головой Реваев, думая о том, что эту часть разговора жене пересказывать не стоит.

— Тогда скажите мне, почему, — Локтионова вскочила с дивана и закружила по комнате, — почему мною заинтересовался только наш сторож, которому я, даже если упьюсь в стельку, не смогу ответить взаимностью, потому что он, черт возьми, не мужик?

Последние слова она уже кричала. Реваев, понимая, что отвечать на вопрос нет необходимости, ждал развития событий.

— Мне надо выпить, — всплеснула руками Полина и стремительно выскочила из гостиной. Полковник на некоторое время остался в одиночестве, которое, однако, продлилось совсем недолго. Меньше чем через минуту Локтионова вернулась, в одной руке она несла два пустых бокала, в другой бутылку бакарди. Вторую бутылку — швепса — она с трудом удерживала под мышкой.

— Держите бокалы, быстрее!

Реваев послушно принял бокалы у нее из рук. Локтионова тут же наполнила каждый из них примерно на треть ромом, а затем добавила примерно столько же газировки. Поставив бутылки на пол, она выхватила свой бокал и жадно сделала большой глоток. Реваев подумал, что ситуация явно развивается неправильно. Однако она развивалась, и сейчас именно это было самым главным. Он коснулся губами стекла, а затем ощутил во рту вкус алкоголя.

— Все говорили, какой у тебя муж! Как тебе повезло после тридцати такого мужика отхватить, — за то время, что Полина бегала на кухню, ее возбуждение не уменьшилось, — а что муж? Первый год, да, жили как в сказке, чуть ли не на руках носил. На второй вроде все тоже неплохо было, Надю вот даже удочерили. А потом, знаете, все как-то угасать стало. Все больше и больше. Последние годы жили, словно в каких-то сумерках. Анатолий постоянно был весь в работе, в проблемах. Последние полгода вообще так было, что есть муж, что нет его. Днем на работе, вечером закроется у себя в кабинете и сидит, в Интернете ковыряется. Чего он там делал в этом Интернете, мне кто-нибудь скажет? Выйдет поужинает, и опять к себе. Раньше Наде хоть какое-то внимание уделял, а последнее время и ей ничего не перепадало.