Читать книгу "Без новостей. Как избавиться от информационного шума и мыслить ясно - Рольф Добелли"

Приведенный выше пример с любителем Моцарта см.: Baumeister R. F. The Cultural Animal: Human Nature, Meaning, and Social Life. Oxford University Press, 2005. Р. 206 f.

Больше об игнорировании базового распределения см.: Добелли Р. Искусство ясно мыслить. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020.

16. Новости подпитывают наш сдвиг к доступности

О сдвиге (смещении) к доступности см.: Добелли Р. Искусство ясно мыслить. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020.

Другой пример сдвига к доступности. Вопрос: каких слов в немецком языке больше — тех, что начинаются с буквы R, или тех, что на R оканчиваются? Правильный ответ: в немецком языке вдвое больше слов, оканчивающихся на R, чем тех, что на нее начинаются[50]. Почему большинство людей отвечают неправильно? Потому что начальная буква припоминается быстрее и легче. Иначе говоря, она доступнее.

О политике и швейцарском правительстве: очевидно, это характерно и для других стран. «Политики не читают научную литературу. Они читают только то, что можно поймать на клик, — предупреждает американский профессор Захари Липтон. — Те, кто задает курс в политике, не читают научной литературы, но громкие заголовки они просматривают. Виноват здесь медийный бизнес, поскольку он не делает различий между настоящими прорывами в какой-то области и рекламной или пиаровской чепухой» (Giles M. Artificial intelligence is often overhyped — and here’s why that’s dangerous // MIT Technology Review, 13 сентября 2018 // technologyreview.com/2018/09/13/240156/artificial-intelligence-is-often-overhypedand-heres-why-thats-dangerous/).

О предотвращении теракта 11 сентября путем бронирования дверей в кабину пилотов см.: Талеб Н., «Черный лебедь». М.: КоЛибри, 2020.

«Подумаем, например, о воздушном транспорте. Авиакатастрофы случаются все реже — в 2017 году впервые не было ни одного крушения самолета, хотя пассажиропоток достиг четырех миллиардов человек. Однако о любом подобном несчастном случае с каждым годом публикуется все больше сообщений. Поэтому многие люди все еще считают авиаперелеты очень опасными» (Ridley M. Rosa Brille war gestern. Aber warum eigentlich sehen wir die Welt so gerne schwarz? // NZZ, 26 февраля 2019 // nzz.ch/feuilleton/pessimismus-es-ist-alles-viel-besser-als-wir-denken-ld.1460194).

О путанице между «предотвращенным» и «несуществующим» см. впечатляющий манифест за конструктивную журналистику (Constructive Journalism) или журналистику решений (Solution Journalism) от Джоди Джексон, You Are What You Read.

17. Новости запускают вулкан разных мнений

О вулкане разных мнений см.: Добелли Р. Философия хорошей жизни. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. С. 193–197.

Американский блогер Шейн Пэрриш копнул глубоко: «Мы боимся тишины. Нам страшно остаться наедине со своими мыслями. Поэтому мы достаем телефоны и утыкаемся в них, стоя в очереди у кассы. Мы боимся задавать себе глубокие, осмысленные вопросы. А еще нас страшит скука. Чтобы избежать этих страхов, мы готовы сходить с ума, потребляя бессмысленную информацию» (Parrish S. Most of what you’re going to read today is pointless // medium.com/@farnamstreet/most-of-what-youre-going-to-read-today-is-pointless-4b774acff368).

Марк Аврелий: «У тебя есть свобода не иметь мнения. Нет никакой нужды беспокоить свою душу всякими вещами, которые ты не можешь контролировать. Ведь эти вещи не просят тебя давать им оценку. Предоставь их самим себе» (Марк Аврелий, в русском переводе: «Медитации»).

К тому, чего мы не можем знать, относятся прогнозы и предсказания. «Смена режима в Северной Корее произойдет в ближайшие два года», «Аргентинские вина вскоре станут популярнее французских», «Евросоюз скоро распадется», «Прогулки по космосу будут доступны всем через десять лет», «Сырая нефть исчезнет с рынка через пятнадцать лет», «Через десять лет 90 % автомобилей на дорогах Германии станут беспилотниками», «Япония будет первой в мире страной, где средний возраст населения достигнет ста лет». Каждый день новостные медиа бомбардируют нас прогнозами. С этим связаны две проблемы. Во-первых, большинство прогнозов лежат вне круга вашей компетенции, они для вас не важны. Аргентинские вина станут популярнее французских — и что? Это для вас существенно, только если вы импортер вина или сомелье. Но тогда, надеюсь, вы подписчик специализированных изданий, которые лучше разбираются в теме, чем СМИ. И даже если вы в числе импортеров вина или сомелье и если этот прогноз (случайно) подтвердится, как вы сможете повлиять на предпочтения клиентов? На эту тему есть прекрасная поговорка: «Предсказание потопа — не считается. Постройка ковчега — считается».

И все-таки нас почему-то ужасно привлекают прогнозы. Почему? Не знаю. Мне неведомо, на каких психологических струнах играют предсказатели. Я могу судить только по себе и вижу, что прогнозы — даже самые нелепые — легко крадут мое внимание. Именно этого я избегаю, придерживаясь новостной диеты. Производителям новостей в охоте за кликами очень выгодно распространять догадки о будущем. Отсюда и постоянная инфляция прогнозов. Вторая проблема предсказаний — их надежность. Можно ли на них полагаться? Еще несколько лет назад никому не хотелось тратить силы и время на проверку качества прогнозирования. И вот явился Филип Тетлок. Этот профессор Пенсильванского университета отследил качество 28 тысяч предсказаний за десять лет. Он пришел к выводу: с тем же успехом можно подбрасывать монетку. Теперь наука называет это иллюзией прогноза. Самыми плохими прогнозистами показали себя именно те люди, к которым приковано внимание СМИ. По мнению Тетлока, «это указывает на обратную зависимость между степенью известности человека и качеством его прогнозов». И у журналистов-новостников обнаружилась тенденция к особенно неудачным предсказаниям. Никто не знает почему? Во всяком случае, для нас это еще один сигнал: не надо доверять новостям.

Больше об иллюзии прогноза см.: Добелли Р. Искусство ясно мыслить. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020.

Еще из Тетлока: «Всего было сделано 28 тысяч прогнозов по поводу ожидаемых геополитических и экономических изменений. Результаты оказались отрезвляющими. Объединяющим фактором стало то, что прогнозисты часто были лишь немного успешнее в своих предсказаниях, чем если бы прогноз делался случайным образом, и большинство из них уступало простым алгоритмам экстраполяции. И еще: прогнозисты крупных новостных агентств проигрывали коллегам из менее влиятельных СМИ, что говорит о довольно извращенных пропорциях между известностью человека и точностью его предсказаний» (sas.upenn.edu/tetlock/publications).