Читать книгу "Непобедимое солнце. Книга 2 - Виктор Пелевин"

Это было, конечно, смешно. Но вряд ли годилось в качестве объяснения.

– Меня тоже зачали в этих масках, – сказал я. – Мне рассказывала мать.

– Она говорила почему? – спросила Аквилия.

– Она считала это игрой. Принцепс играет в бога. А его подруга играет богиню.

– Давай поиграем тоже…

Аквилия предложила это сама.

Поразительно, но после того, как мы в первый раз надели маски на любовном ложе, что-то в нашем союзе изменилось.

– Теперь я знаю, каково это – танцевать перед Камнем, – сказала Аквилия. – Я сейчас танцевала вместе с тобой. И я увидела будущее, Варий. Оно ужасно.

– Я тоже видел его, – ответил я. – И сейчас, и раньше. Мне предсказывали еще в детстве, что я взлечу высоко и умру молодым от лезвия. Но ничего ужасного здесь нет, потому что это не мое будущее и не твое. Это всего лишь узоры на шелке. Ты разве не поняла?

– Нет, – сказала Аквилия. – На каком еще шелке?

– Мы с тобою просто…

Я хотел рассказать ей про шелковых червей, про катушки с цветными нитями, про странную и жуткую для смертных глаз суть мира, показанную мне Камнем – но в последний момент решил промолчать. Облечь это в слова, тем более в ясные ей слова, было бы трудно. Аквилия, скорей всего, подумала бы, что я тронулся умом от своих излишеств. Так вокруг считали многие.

– Ты увидишь сама, – сказал я. – Когда Камень захочет.

– Я уже все видела. Ты лежал на земле мертвый в лагере преторианцев.

– Я стал императором в солдатском лагере, – ответил я. – Там же я перестану им быть. Разве такой узор не прекрасен? Но я не думаю, что умру в лагере. Успокойся.

– И еще я видела вот что… Эти маски… Они нас переживут. Они уйдут далеко в будущее, в них будут любить друг друга самые разные люди. Через них станут обращаться к Камню. И находить тех, кто должен перед ним танцевать. Но самое главное, я видела, что они помогут нам встретиться снова. Хотя это будем уже не мы… Поразительно. Поразительно и невероятно. Тебе не страшно, Варий?

– Конечно, страшно. Но и весело. И еще…

Я вдруг подумал, что ничего объяснять не надо. Совсем ничего. Пусть постепенно увидит сама. С масками это просто.

– Что?

Надо было ответить.

– Называй меня не Варием, а Антонином.

– Ты этого хочешь?

– Да. А чтобы тебе было проще, я сделаю тебе подарок. Особое императорское украшение.

Она сразу позабыла все на свете.

– Что это за драгоценность?

Я в шутку показал ей торчащий из кулака палец, как делают греки, когда хотят обидеть того, с кем спорят.

– Женщины любят драгоценности, но побрякушки можно получить от кого угодно. Я же дам тебе нечто такое, что не подарит больше никто.

Она улыбнулась, и я понял, что ее страх окончательно прошел.

– Что ты хочешь мне подарить?

– Я дам тебе новое имя. Теперь ты будешь зваться, э-э-э… Юлией.

– Юлия, – повторила она, словно пробуя это слово на вкус. – Юлия. Это в честь твоей бабки Домны?

– Это в честь тебя. И давай наконец веселиться. Придумаем что-то необычное, устроим морскую битву в цирке, или, как философы, наедимся опиума… Чему учит нас Гораций? Carpe diem[18], Юлия.

– Carpe diem, да, – повторила она. – До чего же ты любишь разные маски, Варий… Прости, я оговорилась. Антонин.

– Почему разные? – спросил я.

– На тебе опять больше косметики, чем на мне…

И я услышал ее легкий счастливый смех.

В самом Варадеро бояться было нечего. Но стоило ли брать с собой маски, выдвигаясь за шлагбаум?

Куба казалась безопасным местом. Вернее, она могла быть самым опасным местом в мире – но угрозы, понятные только местным, были развернуты в ее космосе таким образом, что совсем не цепляли безобидную туристку. Даже если она несет в своем рюкзачке пару странных масок с сопроводительным турецким документом…

Так, девушка, зачем вы взяли сопроводительный документ? Да он просто лежал в коробке. А коробку зачем взяли? Я пугливая, собиралась надеть маску, если кто-то пристанет. Чтобы он испугался и убежал… И вообще я думала, у вас тут вечный карнавал счастья и хотела соответствовать. Короче, Путин опять не приедет выручать, и Эрдоган с ним в самом деле.

В общем, маски я взяла.

Почему-то мне вспомнилась сказка «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Наверно, дело было в том, что я в очередной раз собралась идти не знаю куда. Я даже заглянула в текст, засэйвленный на телефоне.

«Сват Наум», между прочим, похоже на «Наоми». А мужичок с ноготок борода с локоток теперь глядел на меня с каждого второго столба, и я все время замечала, что звездочка на его берете повернута рогами вверх. Ворона знала, да.

Путешествие на тот свет. Уже было. Ловля говорящего кота с помощью трех железных колпаков… Если понимать это метафорически, на роль кота подходили и покойный Фрэнк, и Лева, и даже отчасти профессор Гекчен.

А вот «сват Наум»…

Если верить предсказанию, герою вместе с ним/ней предстояло обмануть купцов на корабле и овладеть магическим оружием. Curiouser and curiouser, как говорила Алиса[19]. Вот интересно, это действительно сказка постепенно сбывается? Или это вопрос интерпретаций и веры, и точно так же «сбывалась» бы любая другая? И Наоми сейчас казалась бы мне, например, Василисой Премудрой?

Я думала об этом всю дорогу и так ушла в свои мысли, что даже не заметила шлагбаум. Но другого маршрута не было все равно.

Наоми стояла на дороге у бара, где веселилась компания туристов. Я вспомнила, что сюда ходят девушки из ближайшего поселка и туристы из Варадеро: здесь начиналась зона условно-свободной любви, уже не курируемая небольшими братьями, наряженными под банковских клерков.

Наоми была в том же платье, только вместо узла ее волосы были собраны в хвост, а лицо закрывали большие темные очки, похожие на севшую ей на нос капиталистическую бабочку. Увидев меня, она повернулась и пошла по обочине в сторону поселка.

Когда я проходила мимо бара, меня весело окликнуло сразу несколько мужских голосов, из чего я сделала вывод, что вполне котируюсь на местном рынке счастья. Это ободряло, конечно, но я даже не посмотрела в сторону гогочущих членомразей. Женское сердце неблагодарно.

Наоми шла быстро и не оборачивалась. На краю поселка она сняла очки и спрятала их в сумку. Это было разумно – уже темнело, и в очках она выглядела странно.