Читать книгу "В погоне за мечтой - Ольга Связина"

– Вижу, кому-то придется всерьез заняться твоим воспитанием, – я неодобрительно покачала головой. – Но сперва – вымыть и переодеть. Даже в подвале ты, помнится, выглядела лучше… Настенька, помоги здесь все убрать и тоже приходи – будем отскребать эту замарашку в шесть рук!

По трагическому лицу девочки можно было подумать, что ее ведут не мыться, а на расстрел. Но даже под дулом автомата она не расскажет врагу страшную военную тайну!.. Воду в бадье пришлось менять трижды, пока в ней хотя бы начало пениться мыло. В процессе головомойки Зарита не закрывала глаз и не разжимала рук, намертво вцепившись в деревянный бортик. Точно так же, помню, вела себя Манька, когда мы с Олеськой в первый раз купали ее с противоблошиным шампунем – будто боялась, что утопим…

– Почему ты себе новое платье не купила? – покачала я головой, рассматривая сброшенные Зарой обноски – жуткую хламиду, сшитую, похоже, из мешковины. – Деньги ведь есть?

– Я купила! – Выбравшись из воды, цыганочка вновь обрела былую уверенность в себе и, закутавшись в полотенце, смачно уплетала большую булку с изюмом. Как только ухитрилась спрятать? – Но в приюте все отобрали: и одежду, и деньги.

– Госпожа придворная чародейка!

Ну разве можно так неожиданно в дверь стучать – инфаркт гарантирован!

– Да-да! – стараясь унять колотящееся в грудной клетке сердце, отозвалась я.

– Девочка спряталась у вас?

Я покосилась на Настасью, но та, сделав страшные глаза, лишь развела руками – верю, что она и в самом деле никому ничего не говорила. Наверное, рассерженная повариха первым делом побежала жаловаться священнику.

– Да, Зара сейчас у нас. – Все равно скрывать не имеет смысла. – А за испорченные продукты, не волнуйтесь, я заплачу!

– Откройте дверь, – после недолгой паузы потребовал отец Михаил.

– Здравствуйте, батюшка. – Выглянув в щелочку, я убедилась, что священник пришел один, без конвоя. – Да, я понимаю, что кража – это плохо. Но Зара еще совсем дитя. И учтите, в каких условиях она росла и воспитывалась!

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить! – подхватил тему королевский исповедник. – Это сложный, проблемный ребенок, и девочке просто необходимо создать все условия для перевоспитания. Она не может остаться во дворце!

Хотя до сих пор я не задумывалась над устройством дальнейшей судьбы маленькой цыганочки, движимая лишь примитивным желанием приютить, накормить и обогреть ребенка, но сейчас активно восстала против попытки отстранить меня от участия:

– Тем более она не может оставаться на улице!

– Отчего же сразу на улице, – поморщился отец Михаил. – Девочку определили в сиротский приют, где ей привьют хорошие манеры, дадут соответствующее воспитание и навыки ремесла… А что вы можете предложить взамен?

– Ну… – Я неуверенно огляделась по сторонам: – Она могла бы помогать девочкам и постепенно, втянувшись, стать горничной…

– Девушку такого происхождения никогда не возьмут в приличный дом!

– Тогда я оставлю ее себе! Не вечно же Настя с Машей в девках просидят. Повыходят замуж, обзаведутся своими домами – а тут им уже и смена готова…

– Вы не можете оставить ее при себе! – точно заведенная пластинка, повторил священник. – Ребенку нужно общество других детей, в конце концов. Ее необходимо вернуть в приют!

– Знаю я эти приюты! – В памяти сразу всплыл «Оливер Твист». – Давайте у самой девочки спросим, что ей больше по душе. Зара! Ты где?

Неведомым образом малышка умудрилась исчезнуть из поля зрения, хотя до сих пор мне казалось, что в лаборатории негде спрятаться и кошке. На всякий случай я даже заглянула в бадью с водой – пузырей нет…

– Я не вернусь в приют, – непонятно откуда раздался тихий, будто бы потусторонний голос. – Все равно сбегу!

– Но почему? В приюте ведь так хорошо! – с фальшивым энтузиазмом взрослого, обращающегося к ребенку-дауну, засюсюкал священник.

– Вы сами-то там хоть раз были? – фыркнула я.

– Э-э-э… Но матушка Серафима говорит…

– Простите, чья матушка? – не удержавшись, перебила я.

Может, ослышалась: ведь серафим – это ангел, какая у него может быть мать?!

– Так зовут настоятельницу монастыря, при котором организован приют, – укоризненно произнес он.

– Ах, ну конечно! – Напоследок покосившись в сторону бадьи – сдается, голос все-таки доносился откуда-то с той стороны, – я принялась теснить отца Михаила к выходу: – Не будем пороть горячку! Этот вопрос надо всесторонне рассмотреть и как следует обсудить… А пока девочки подберут для Зары какую-никакую одежонку (не может же девочка продолжать ходить в грязном картофельном мешке!), мы с вами сходим в этот приют и своими глазами увидим все на месте. Если условия содержания детей покажутся мне сносными – так и быть, отпущу Зариту без разговоров. Может, еще и сама туда же переберусь, на трехразовое-то питание…

Королевскому исповеднику не оставалось другого выхода, кроме как согласиться с моим предложением. Или у него просто не было сегодня других срочных дел. У меня как раз были… Но, в конце концов, дети – наше будущее, а ради счастливого будущего какими-то мелочами можно и пожертвовать.

Глава 13

Сиротский приют располагался не в самом фешенебельном районе Старгорода и, по словам священника, был «постоянно открыт для всех страждущих». Но в этот раз встретил нас плотно замкнутыми, чуть ли не заколоченными воротами.

Я вошла во вкус и уже чувствовала себя почти что настоящим дятлом, когда по ту сторону створок послышались тяжелые шаги:

– Ну, кого там еще черти принесли?

По моим скромным представлениям, не такими словами должны были встречать незваных гостей в богоугодном заведении, находящемся под патронажем матушки Серафимы. Но скрывать не стала:

– Это я, ведьма!

– Господь с нами! – тут же переменил мнение зазаборный голос.

– Матушка Серафима? – неуверенно уточнил отец Михаил.

Через пару минут ожидания тяжело звякнули железные засовы, и ворота медленно, со скрипом приоткрылись. В образовавшуюся щель просунулась дрожащая рука с глиняной кружкой и, размахнувшись, щедро плеснула водой. Даже если святой – все равно неприятно зимой такой «подарочек» в лицо получить. Опасаясь за макияж и шубу, я ловко увернулась в сторону, так что вся благодать водопадом обрушилась на бедного священника.

– Отец Михаил? Мы не ожидали вас сегодня. – Оттеснив в сторону неопрятного вида полную женщину с кружкой в руках, одетую в длинный темный балахон, вместо пояса перехваченный примерно посредине туловища простой веревкой, вперед выступила высокая, худая, невероятно постная монахиня.

– Матушка Серафима, – в ответ расшаркался тот. – Мы так внезапно нагрянули…

– Вот и славно, – подытожила я. – Раз не ждали и не успели подготовиться, есть надежда, что мы увидим все, как есть на самом деле.