Читать книгу "Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова"

– Да он здоровее нас с вами! Падла! Я жемоментально в редакцию вонючего листка поехал и устроил допрос корреспонденту,накропавшему материал. Знаете, что мне парень сообщил? Ему позвонил Михаил ипредложил эксклюзивный рассказ под названием «Вся правда о Петре Попове». Заденьги, причем немалые. Борзописец мгновенно ухватился за предложение, у негоосталась на диктофоне запись интервью.

Здоров Михаил, просто это его способзарабатывать. Сам в жизни ничего не достиг, остается теперь брата грязьюполивать. Поэтому ваша история с бриллиантами и изумрудом меня нисколько неудивляет.

– Но почему вы позволяете марать своечестное имя? – возмутилась я. – Отчего не подадите на Михаила в суд?

Петр скривился.

– Ну уж нет! Стать главным действующимлицом публикаций в желтых газетах?

– Ну ведь можно попросить службубезопасности отыскать Михаила и… хотя бы попросту поколотить его!

– Это подонка только вдохновит, –воскликнул Петр, – еще обрадуется, станет снова интервью раздавать,рассказывать, как его изуродовали! Сейчас он заткнулся, не такой уж я известныйчеловек, не певец, не артист, не писатель, не музыкант, ну кому сплетни обо мнеинтересны? Один раз написали, и хватит. Больше он никому интервью не продаст.Главное, я его видеть не желаю и слышать о нем не хочу. Нет у меня брата. Все!Конец!

– И вы не знаете, где он живет?

Петр повертел в руках пустую чашку.

– Могу дать телефон и адрес той квартиры,где мы обитали с родителями. До того, как начал у меня работать, Михаил жилтам, я ему ремонт сделал. Но сейчас, думаю, он съехал. Боится небось меня, а может,еще кого-то обманул и смылся. Хотел бы я вам помочь, но, увы!

– А вы храните личные дела уволенныхпродавцов?

Петя бросил на меня быстрый взгляд, потомвытащил мобильный, набрал номер и сказал:

– Алиса? Скажи, у тебя не осталось данныхпо Залыгиной? Да, понимаю, говори.

Положив сотовый на стол, Петр взял салфетку инаписал на ней название улицы, номер дома и квартиры.

– Нет гарантии, что она и теперь тамживет, – предупредил он, протягивая мне бумажку, – могла переехать.

– Спасибо! – воскликнула я.

– Пожалуйста, – кивнул Петр, –вы бы написали о нас с Михаилом, чем не тема? Двое детей в семье, один гадкийбезобразник, второй радость родителей, их надежда. А что вышло? Как нас жизньперелопатила!

Оказавшись на улице, я вместо того, чтобысразу сесть в машину, отчего-то встала у витрины магазина и уставилась наразноцветную обувь. Лично у меня нет ни братьев, ни сестер, одно время ястрашно переживала, ощущая себя очень одинокой в этом мире, но потом поняла:судьба весьма благосклонна ко мне, я встретила Томочку. Я теперь знаю точно,родственниками не рождаются, ими становятся по жизни, иной раз подруга бываетближе, чем родная мать и сестра, вместе взятые.

Продолжая размышлять на эту тему, я увиделазамечательные кроссовки, светло-розовые, с белыми цветочками, просто мечта, ане обувь, мне давно хотелось такие. Цена симпатичных бареток не пугалабесконечными нолями. Но в особенности меня обрадовала небольшая табличка, накоторой стояло: «Последняя пара. Уценка от объявленной цены 50 %.Сороковой размер».

В полном восторге я ринулась в магазин.Понимаю, в это трудно поверить, но при росте метр с кепкой и весе барана я ношуименно сороковой размер, стою как на лыжах, или, если вам такое сравнениенравится больше, хожу в ластах.

– Мне вон те кроссовочки! –воскликнула я, плюхаясь на пуфик.

– Они большие, – мило предупредилапродавщица.

– Давайте.

Девушка подошла к витрине, вытащила пару и сулыбкой подала мне:

– Пожалуйста.

Я попыталась надеть замшевые ботинки ивздохнула:

– Малы! Это не сороковой.

– Странно, – покачала головойпродавщица, – их только что дама мерила с тридцать девятым размером, такпросто провалилась внутрь. Может, вы сорок первый носите?

– Да нет, я купила себе не так давнобелые туфли именно сорокового размера, – протянула я, пытаясь натянутьобувь.

– Нога вырасти могла.

– В моем возрасте?

– Ну, случается такая болезнь, когдачеловек всю жизнь к небу тянется!

Я засмеялась:

– Вы шутите.

– Вовсе нет, – покачала головойпродавщица, – каждый месяц хоть миллиметр да прибавит. Говорят, такая болезньу Петра Первого была, от нее он и помер.

– Мой рост не менялся со школьной поры.

– Ну и что? Значит, у вас увеличиваетсядлина ступни.

Я насторожилась. Вдруг девчонка права, а? Ичто же выйдет? Где через год я куплю себе ботиночки? В мужском отделе? А когдадотяну до пятидесятого размера? Вот катастрофа, мне суждено остаток жизниносить вместо элегантных лодочек ящики из-под апельсинов!

– Девушка, – крикнула другаяпокупательница, – принесите такую же пару, как я сейчас меряю, но меньше!

– Сейчас! – крикнула продавщица,двинулась в сторону служебного помещения, потом остановилась, обернулась ивоскликнула: – Только сейчас мне в голову пришло! Вы язык высовывали?

– Нет, – удивленно ответилая, – а надо?

– Конечно, – засмеяласьпродавщица, – поэтому кроссовки и малы вам показались. Вы выставьте язык,посидите пару секунд, чтобы ноги отошли, и снова обувь натягивайте, а я пока насклад сбегаю.

– Думаете, это поможет?

– Конечно, – заверила девушка иунеслась, оставив после себя ненавязчивый аромат духов.

Я с сомнением покосилась на уже полюбившиесякроссовки. Язык и ноги! Какая между ними связь? Хотя, если подумать! ВотТомочку одно время замучили головные боли, доктор сказал, что они вызваныостеохондрозом и хорошо бы провести курс специального массажа. В нашем доменезамедлительно появился нужный специалист. Очевидно, он делал Томуське больно,потому что из ее комнаты порой неслись крики. Один раз я не выдержала, решилавсе же посмотреть, как медик мучает Томусю, и заглянула к ней в спальню. Честноговоря, была немало удивлена. Руки врача старательно разминали совсем не шею, ато место, на котором Томарочка, как правило, сидит.

– Эй, эй, – решила я навестипорядок, – у вашей пациентки болит голова.