Читать книгу "Путь. Чему нужно научиться у древних китайских философов - Майкл Пьюэтт"

Мы создали мир, в котором живем, и можем выбирать, в каком направлении ему развиваться дальше. На такие темы, как охрана Амазонского бассейна, клонирование и генетически модифицированные продукты, трудно вести разумную дискуссию, когда все аргументы сводятся к противопоставлению естественного искусственному. Эти пустые споры мешают нам сосредоточиться на том, что действительно важно. Поклоняясь природе, мы отказываем человеку в праве преобразовывать окружающее пространство и закрываем глаза на то, что он приносит миру не только вред, но и пользу.

Если мы не видим положительных сторон человеческой деятельности, то сами связываем себе руки и лишаемся возможности разобраться в тонкостях таких вопросов, как исследования стволовых клеток или защита окружающей среды. Нужно просто спросить: хорошо ли мы это делаем? И, если нет, что мы можем улучшить?

Наряду с теми, кто идеализирует природу, есть фанаты новых технологий. Однако абсолютизация искусственного так же опасна, как и слепое преклонение перед естественным. Технический прогресс в самом деле порождает множество изобретений, которые делают нашу жизнь легче. Но Сюнь-цзы сказал бы, что представители обоих лагерей – те, кто боготворит технику, и те, кто ее демонизирует, – неправильно подходят к вопросу об искусственном. Важен не масштаб технических достижений, а то, как мы с ними уживаемся и правильно ли применяем.

В искусственном мире, который мы построили, много проблем. Но это не значит, что мы должны отказываться от возможности изменить его к лучшему. Следует разобраться с тем, что мы сделали, и тогда, вместо того чтобы плыть по течению, мы сможем сознательно выбрать свой дальнейший путь.

Выстраивание мира

Вода и огонь суть вместилища «ци», но не жизни. Трава и деревья наделены жизнью, но не знанием. Птицы и звери наделены знанием, но не должной справедливостью. Человек же наделен и «ци», и жизнью, и знанием, и еще должной справедливостью, поэтому он является наибольшей ценностью.

Сюнь-цзы полагал, что из всех созданий во вселенной только мы, люди, способны преступать грани возможного и делать свою жизнь лучше.

Говоря это, философ опирался на концепции своих предшественников. Но кроме того, в идеях Сюнь-цзы нашла отражение современная ему эпоха переломов, когда несколько сильных царств, выстроив грандиозные бюрократические институты, боролись друг с другом за право основать новую династию, которая объединила бы весь Китай.

В то время звучали требования осадить зарвавшиеся царства и восстановить прежний, более добродетельный порядок. Но Сюнь-цзы понимал, что возврата к прошлому нет и что новая династия будет разительно отличаться от предыдущих. Для него движение вперед не означало отказа от мощных политических институтов, несмотря на все их недостатки. Он считал, что работать нужно с тем, что есть. Люди должны освоить новые формы и направить их себе на благо: воспользоваться тем, что уже достигнуто, и построить государство с высоким уровнем социальной мобильности, в котором будет править образованная элита. По мнению Сюнь-цзы, подобная меритократия стала бы самой мудрой общественной системой из всех возможных.

Занимаясь философской систематизацией мира, Сюнь-цзы пересматривал наследие выдающихся мыслителей. Он соглашался с учением Лао-цзы о порождении миров, однако находил опасным порождение мира, который кажется естественным, но не является таковым. Представьте политического вождя, увлекающего своим гибельным видением толпы последователей. Вспомните Гитлера, породившего мир, который казался немцам таким естественным и привел к такой чудовищной катастрофе.

Высказанную во «Внутреннем совершенствовании» мысль о том, что человек должен постоянно работать над собой, Сюнь-цзы считал совершенно справедливой. Однако, культивируя в себе божественность, чтобы резонировать с окружающим миром, недолго и отрешиться от тех самых человеческих качеств, которые, по мнению Сюнь-цзы, позволяют нам создавать лучшие миры. Не стоит гнаться за безупречными духами. Нужно работать с тем сложным и неоднозначным материалом, из которого состоим мы, люди.

В широком историческом плане заслуга Сюнь-цзы в том, что он сумел протянуть связующую нить между ключевыми мыслителями двух столетий. Сегодня мы можем делать то же самое на уровне повседневной жизни: в каких-то ситуациях задумываться, как бы поступил на нашем месте Лао-цзы, в других вспоминать идеи Чжуан-цзы или Конфуция. Подобно Сюнь-цзы, мы можем ценить глубокие мысли всех философов, помня об ограничениях и слабых местах их концепций.

Мы постоянно творим себя и свою реальность; так можно ли применительно к нам или нашему миру говорить о «первозданности»? Только саморазвитие позволяет нам выходить за пределы того, чем мы себя считаем, и при этом оставаться людьми. Научившись творить мудро, мы будем открыты всем возможностям, которые есть в нашем распоряжении. Осознав, насколько окружающий мир уже является делом наших рук, мы сможем принять роль единственных созданий во вселенной, способных давать ему форму и порядок. Природа снаружи нас ничем не отличается от природы внутри: над ней нужно работать, ее нужно облагораживать и улучшать. Мы построили этот мир, поэтому мы можем его изменить.

9

Век возможностей

Конфуций сказал: «В пятнадцать лет я ощутил стремление учиться; в тридцатилетнем возрасте я утвердился; достигнув сорока, освободился от сомнений; в пятьдесят познал веление Неба; в шестьдесят мой слух обрел проникновенность; с семидесяти лет я следую желаниям сердца, не нарушая меры»[27].

В начале этой книги мы сделали несколько громких заявлений. Мы сказали, что у всех нас есть представления о том, кто мы такие, как функционирует наше общество и каково наше место в мировой истории. Также мы озвучили мнение, что многие из этих предположений в корне ошибочны – и даже опасны, ибо, принимая решения в соответствии с этими представлениями, мы резко ограничиваем свой потенциал и обедняем свою жизнь.

В итоге наши рассуждения свелись к тому же, что и все прочие: мы оставили в прошлом жестко зарегулированный традиционный мир и перешли к современной действительности, где каждый волен жить, как считает нужным. Эта доминирующая сегодня идея настолько мощна и убедительна, что мы перестали сомневаться в ее правильности и естественности. Мы даже не замечаем, как она управляет нашими мыслями и действиями.

В нашем понимании традиционное общество основано на концепции неизменности личности и устойчивости и ясности мира. Для успеха в таком обществе надлежит беспрекословно следовать социальным нормам; оно допускает минимум социальной мобильности и требует единого мировоззрения, исключающего все иные идеи, которые в него не укладываются.

Но в этом смысле получается, что мы сами принимаем традиционное мировоззрение и возвращаемся к традиционному обществу. Как на личном уровне (рамки, за которые мы боимся выходить в общении; ограниченность посылок, из которых мы исходим, принимая решения), так и на общественном (сосредоточение благ в руках элитного меньшинства; резкое снижение социальной мобильности) мы медленно, но уверенно откатываемся к традиционному порядку.