Читать книгу "Тень предков - Александр Казанков"

Святослав улыбнулся. Да что она все о свадьбе да о свадьбе. Блин, малолетка, а туда же.

– А чем тебе дружба не по сердцу? Понять я все не могу.

Девчонка шмыгнула носиком и стерла слезу.

– Тебе легко говорить – дружить… А на меня все девчонки и парни косо смотрят, я же с тобой постоянно общалась. Так они и думали, что я твоя. А как ты со мной общаться перестал, все решили, что я порченая, раз тебе не нужна. Теперь меня и в жены никто не возьмет и общаться со мной никто не хочет.

Да-а, вот дела, как-то Святослав не думал о таком результате. В его представлении парни и девчонки в десять лет дружат безо всякого подтекста. А тут, оказывается, нет, они себе уже пару выбирают.

– А я думал, тебе папка мужа потом найдет… – невпопад ответил Святослав.

Девчонка опять тяжело вздохнула.

– Найдет, конечно, только ведь нелюбимый будет. Отдаст за какого-нибудь оболтуса, другой ведь меня с моей репутацией и не возьмет. Буду маяться всю жизнь.

Ладно, чего девчонке страдать. Скажу, что возьму ее в жены, лет через шесть, то есть в шестнадцать где-нибудь. Пусть пока подрастает. А там, может, у нее это поветрие пройдет, найдет себе нормального парня, по возрасту.

– Ладно, возьму тебя в жены, но только не раньше, чем тебе исполнится шестнадцать зим, а до этого ни-ни, никаких поцелуев, обнимашек. Пока не подрастешь, просто друзья.

Губа девочки задрожала, и Аленка бросилась к нему, ухватив ладонь Святослава и прижав ее к щеке.

– Спасибо! Спасибо! Я правда буду очень хорошей женой, может, не очень покладистой, но ты говори, если я перегибаю палку, меня иногда как понесет, сама себе диву даюсь. Такого наговорю, что самой стыдно. То боярину, то князю нагрублю. Давно выпороть пора, и поделом мне.

– Ладно, ладно, хватит. Я все понял.

Святослав рассмеялся и помог Аленке сесть на кровать. Она сидела и смотрела на него обожающими глазами. Даже как-то стыдно стало за свои мысли.

– Мне помощь твоя нужна. Поможешь?

Аленка утвердительно закивала головой, и снова русая прядь коснулась ее глаз, как в тот раз, в сарае. Святослав даже сжался. И как она так ходит?

– Все что нужно сделаю!

– Мне снадобье надобно, да такое, чтобы человеку по нужде постоянно ходить нужно было и чтобы он этот свой позыв в приличном обществе удержать не мог. А также противоядие от него.

Девчонка удивленно развела брови и с подозрением обратилась к парню:

– А тебе оно зачем? Есть у мамки такое снадобье, только оно, чтобы людям помогать, когда нужду справить не могут. Если его капельку капнуть, то поможет человеку. А если ложку, то будет как ты сказал, из ямы сутками не вылезет.

Святослав чуть ладошки не потер, как таракан, от удовольствия. Хорошо, вот пусть и сидит Третьяк в яме и кряхтит, может, о жизни подумает и поймет, против кого стоит идти, а против кого – нет.

– Ну-у, можно сказать так: хочу спасти одному человеку жизнь, чтобы мне не пришлось его убивать. Согласись, из двух зол нужно выбирать меньшее?

Девчонка фыркнула и слезла с кровати, развернувшись к больному.

– Не из зол нужно выбирать, а из добрых поступков. Зло и без тебя свершится.

Святослав привстал с кровати и улыбнулся девочке самой своей обворожительной улыбкой. Правда, с побитой мордой он, наверное, выглядел еще тем мачо.

– Ну, вот двоежёнство ведь это грех, значит зло, но мы же готовы на него пойти.

Эффект был не тем, на который рассчитывал Романов. Девчонка расплакалась и хотела уже убежать из светлицы, но Святослав успел ее поймать.

– Да ты чего? Чего плачешь-то?

– Если я не дам тебе снадобье, ты меня в жены не возьмешь? Значит, ты и позвал меня только для этого, чтобы зелье получить, и в жены согласился взять потому, – девчонка, всхлипывая и причитая, с трудом выговаривала слова.

Блин, вот дурак, нужно было найти кого-то другого. Думал, что с Аленкой будет проще, а она на каком-то подсознательном уровне все чувствует. Теперь чувствуешь себя подлецом.

– Да нет же, нет. Ты правда для меня самый близкий человек. Я возьму тебя в жены независимо от того, дашь ты мне это снадобье или нет. Ну, перестань, не плачь, не могу смотреть, как ты плачешь.

Девочка вдруг замерла и мигом перестала плакать. Ни всхлипов, ни капель слез, только лицо мокрое и глаза красные.

– Значит, правда любишь?

Святослав помедлил и ответил:

– Да, люблю.

Как друга, подумал он про себя. Но с учетом того, какой она красивой подрастает, то не за горами тот день, когда он и правда посмотрит на нее как на женщину. В шестнадцать она будет уже настоящей женщиной, здесь девочки быстро взрослеют. Впрочем, как и в нашем мире.

Аленка прижалась к его груди и замерла.

– Хорошо с тобой. То плакать, то смеяться хочется, и не знаю, что больше. Так и переполняет всю. Принесу я тебе то снадобье, только больше ложки его не давай никому, а то человек страшной смертушкой к чурам уйдет. Пора мне, пойду, а то мамушка уже заждалась, наверное.

Снадобье и противоядие Аленка принесла на следующий день. Провалялся в постели Святослав еще два дня, приходя в себя, а после приказал кухарке испечь пирог с орехами и медом. Третьяк, хоть и растет будущим воином, но, как и любой подросток, обожает сладкое, а тут им детей не часто балуют. Святослав в честь выздоровления принес пирог всему десятку, убивая как бы двух зайцев: с одной стороны, подкупить парней, а с другой – вывести Третьяка из игры. Самое сложное было провести часть с Третьяком и не отправить в сортир весь десяток. То есть нужно было провести точечную операцию и при этом чтобы на него никто бы не смог подумать. Первоначально Святослав хотел подлить снадобье в пирог, но передумал, уж очень явно будет выглядеть, если Третьяк съест угощение от Романова и сляжет с хворью. Тут сыщиком не нужно быть, чтобы раскусить преступника. А как тогда? И придумать нужно что-то очень быстро, потому что послезавтра старшим над ними снова поставят сконца из хирда Сигурда. А это значит, что снова будет поединок с Третьяком. Нравится сконцам, как этот полянин метелит родича Скулди. Потому, после того как все занялись пирогом, Святослав предложил отойти Третьяку в сторонку. Парень согласился, взяв с собой пирог, и они отошли к бадье с водой, где поили лошадей.

– Слушай, я знаю, что ты меня недолюбливаешь. Но я ведь и не девка, чтобы меня любить. Я понимаю, что ты метил на место десятника, а назначили меня и, как ты полагаешь, назначили исключительно по-родственному, а не за мои заслуги.

Парень презрительно улыбнулся и как ни в чем не бывало откусил кусок пирога. Так и захотелось заехать по этой наглой роже. Разговаривать он не хочет…

– У меня есть к тебе предложение. Ты хочешь быть десятником, и я хочу быть десятником. Но пока я жив, десятником тебе не быть, ты пойми это. Мой дядя – воевода боярина, у него свой хирд. Каким бы я ни был ужасным десятником, меня не снимут, такова суть происхождения. Я родственник воеводы, ты сын смерда. Понимаешь разницу?